Право на рассвет - Андрей Павленко
Зная, что она не родная его мать, но в глубине души все же считавшая себя ею, она приняла решение – какая же мать согласится быть выше своего ребенка?
Значило ли это, что Дайрон тут же стал Богом? О нет, разумеется, нет! Не так-то это было и просто, ведь человеческим детям не то чтобы невозможно – ибо невозможного не бывает, но весьма и весьма тяжело вырасти в исполина, сжимающего в руке жилы этого мира!
Особенно когда их природа для подобного не предназначена.
Мироздание само по себе устроено весьма причудливо: основа его сути – это отсутствие принципа незаменимости.
Ничего удивительного, ведь всегда можно заменить меч секирой, дикую фигу – облагороженной, а осла – мулом. Быть может, когда-нибудь безо всякой магии возможно будет заменить изношенные органы – созданными, а гаснущее от старости Солнце – рукотворным.
Почти всегда.
Эмер, не по своей воле ставшая Богиней, потратила несколько веков, прежде чем сумела подчинить себе своевольные силы мира. Притом же божественная искра была преподнесена ей в дар.
В дар существом, которое в обличье человека совершало человеческие же поступки, скрывая свое истинное происхождение.
Впрочем, безуспешно, коль молва о нем надежно обежала земной шар…
Дайрон же, подобранный ею и выросший подле, был этого лишен. Его сила, безусловно, впечатлившая бы всех без исключения магов-людей, и заставившая бы их кусать локти, была лишь тенью. Отражением силы самой Эмер.
И исчезни Эмер, сила Дайрона обратилась бы в ничто, и он доживал бы свой, пусть и более долгий век, обычным человеком.
Именно поэтому, разрываемая противоречивыми чувствами, она избрала для сына иной путь. Пойдя которым, Дайрон с каждым сделанным им шагом все больше отличался от человека.
За день до тех событий, слушая свое сердце, она тайком ото всех передала юноше сверток с семью камнями, несущими в себе частицу ее силы, и которые велела использовать лишь в крайнем случае.
А чтобы обезопасить себя от возможных опасностей (хотя какие опасности могут быть страшны Богу?!), она и повелела предводителю Безликих, как говорилось выше, собирать силу.
Предназначение этих странных существ, созданных кем-то из прошлых Богов, было именно в этом. Нужно ли обратить во прах горную цепь, или погрузить на дно океана континент, Бог никогда не ищет, где ему взять сил. Но может так случиться, что подобная проблема вдруг встанет перед ним. И единомоментно почерпнуть еще будет невозможно.
Для этого-то и нужны Безликие.
Рассеянные по всей Земле, они, повинуясь слову своего повелителя, станут теми магнитами, что в один миг соберут Силу, вытянув ее отовсюду из сущего, неся ее подобно ручейкам, вливающимся в реку и передавая от низших адептов к высшим, а затем передадут ему.
А тот – отдаст Богу, которому служит.
В назначенный день Эмер последний раз окинула взглядом свои покои. Око мира сейчас напоминало собою сито, усеянное множеством точек, каждая из которых соответствовала одному Безликому.
– Все. Готово. Великая. – Высоким голосом сообщило неподвижно застывшее в низком поклоне существо.
Дайрон поморщился. Глава Безликих был ему неприятен. Эта нелепая, выше человеческого роста, закутанная в плащ фигура, с ее безжизненными, точно у паяца, движениями, напоминала голема. Странного, нелепого и жестокого.
– Время настало! – Голос матушки слегка дрожал от скрываемого волнения. – Идем же!
Трое прошли в мерцающую арку и выйдя из сияющего портала, ступили на камень.
Идеально круглая поверхность диаметром в несколько сотен шагов, на несколько пальцев возвышающаяся над водой.
Подъятая волею Эмер из морской пучины примерно в ста шестидесяти милях южнее того места, что спустя несколько веков назовут Гонконгом.
Из второй арки напротив вышли три таких же закутанных фигуры, и ровным треугольником встали вокруг центра площадки на расстоянии десятка шагов каждый, не дерзая ступить ближе.
– Дэй, сынок! – Матушка сжала теплыми ладонями голову Дайрона и внимательно посмотрела ему в глаза. – Я отправляюсь за Ним!.. Безликие дадут мне сил, которыми я поделюсь, ежели это понадобится! Время везде течет по-разному, и быть может, там пройдут минуты, а здесь – годы! Поэтому, ожидая меня, употреби время с пользой! Помни все, чему я тебя учила! Держи!
Она сняла с пальца простое деревянное колечко и положила в ладонь сыну.
Дайрон крепко обнял матушку. В груди холодным пауком зашевелилось странное предчувствие.
– Пора. Великая. – Произнес Глава Безликих, безразлично стоявший поодаль.
Эмер вздохнула, и со всех сторон горизонт стало заволакивать тучами. Вскоре остров был окружен клубящимися до самой воды темными грозовыми облаками.
Дайрон прислушался к своим ощущениям, но ничего подозрительного не уловил.
– Пора. – Негромко произнесла Эмер.
И словно наяву, Дайрон увидел, как по всем землям каждый из тысяч и тысяч Безликих точно засветился изнутри. Исторгая из себя тонкую нить света, идущую за горизонт. Эти нити поглощались другими Безликими, находившимися в центрах скоплений, затем соединившись воедино, бежали дальше, встречаясь и переплетаясь, и собранные в толстые канаты, продолжали свой путь.
Особенность Безликих позволяла им собирать рассеянную в мире силу через своих эмиссаров. Посвященные Годам передавали накопленное Посвященным Месяцам, а те – Посвященным Неделям. И так далее, по иерархии.
Дайрон это ясно видел. Разумеется, не обычным человеческим зрением, а теми, недоступными обычному смертному чувствами, что пробудила в нем матушка.
Мощные сверкающие колонны, пришедшие откуда-то извне, коснулись восьми расставленных по линии экватора и полюсам планеты фигур, потом соединились воедино. Мощный ослепительный смерч вырос в небе над островом, разделился на три части и пробив черные облака, коснулся трех, неподвижно стоявших вокруг Эмер статуй.
Завеса непроглядных туч сгустилась.
Камень под ногами, океан вокруг и бьющий в лицо ветер – три символа из четырех. И последний не заставил себя ждать – высоко-высоко в небе, прямо над площадкой из крошечной искорки родился гигантский огненный шар.
Богиня взывала к четырем стихиям – земле, воде, воздуху и огню, откуда пятьсот лет черпала силы.
Стоявшие во главе вершин импровизированного треугольника фигуры мягко засветились, и ослепительные колонны распались.
Сверкающая нить протянулась от Посвященного Мгновению к Эмер, спустя секунду – обратно от него к трем его соратникам, а затем, превратившись в ослепительный канат, потянулась куда-то дальше, за горизонт.
Под ногами у Эмер медленно стало проявляться темное маслянистое пятно. Затем оно разлилось до размеров колеса телеги, и замерло.
– Дайрон! – прошептала матушка. Юноша напрягся. Черты Эмер исказились, и она стала таять. Через мгновение лишь крохотные гаснущие искорки медленно кружились в наполненном солью воздухе.
Камень под ногами нагрелся и завибрировал. Вокруг острова взметнулась стена пара – непокорное море закипело. В хмуром небе
