Шоссе Петля - Олег Новгородов
Каким бы ни было особое мнение, на основании которого Крыму навесили дополнительную статью, лично я бы следующей строкой дописал с в о е мнение. Одним словом:
ПОДСТРЕКАТЕЛЬ.
А, может быть, так про него и написали.
____
Я закрыл институтский форум. Читая его, я как будто чересчур близко подошел к платформе Черех, мимо которой по-прежнему с грохотом проносятся поезда, а дальше на север поджидает странноватая деревушка и скит «добрых стариков». Тем более, мне было еще что почитать: я пропустил в письме от Алекса концовку. Она вроде бы и не имела значения. Но теперь стало по-настоящему интересно.
Смерть Кости Крыма наступила в интервале между пятнадцатью минутами пополуночи и сорока минутами первого. За это медэксперт ручался. За многое другое – нет.
Крымцева постигла почти та же участь, что он уготовил Галине Калмыковой, только череп его раскололся не от лезвия топора, а от ударов о цементный пристенок трансформаторной будки. Костю добивали уже после того, как степень поражения мозга не оставила ему шансов прожить хотя бы до утра. Диспетчер ДЭЗа сообщил, что в это время Крымцев собирался производить плановый осмотр водонапорного оборудования, но люк на чердак остался заперт на замок, ключ от которого носил при себе Костя. Этот ключ вынули из нагрудного кармана его робы уже в морге.
Крымцев погиб в те мгновения, когда я досматривал свой кошмар, или чуть позже – когда я ненадолго вышел на лестницу. Я фотографировал свисающую между пролетами «чурку», а Крым лежал у пристенка, скорчившись, подставив разбитую голову дождю. Убийство соответствовало режиму, избранному для себя маньяком, открывшим в опольцевских хрущобах сезон охоты, но маньяк убивает по-другому.
Главная версия следствия пока такова: Крым случайно застал маньяка, изготовившимся к очередному нападению, узнал его, также был замечен и спасался бегством, но убийца бегал быстрее.
Пространственно-временная реконструкция последних часов Кости Крыма показала, что до двенадцати он не покидал подъезд, точнее – подсобку, которая служила ему жильем (квартиры у Кости не было). На полу возле раскладушки стояла чашка с недопитым кофе. Выйдя на лестницу, он поднялся как минимум до третьего этажа, где заменил перегоревшую лампочку. Подъезд не сохранил следов насилия: если маньяк и попался на глаза Крымцеву, вряд ли он держал окровавленный нож. Но обостренная сенсорика, присущая Косте – это уже мой домысел – осечки не дала…
Проверили заодно и участок палисадника, видимый в окно подсобки, но с тем же результатом: ничего.
Заключение эксперта оставляло лазейку для еще одной версии: в некоторых случаях крайних психических нарушений таким варварским способом человек может совершить самоубийство. Вот только что за шестерня слетела в голове Крымцева, если он среди ночи кинулся через квартал к трансформаторной будке и сам себе выбил мозги? Его накрыло то самое безумие, которое он безжалостно сеял вокруг себя, и вспышка была такой ослепительно-палящей, что Крым гасил ее, раз за разом громя о пристенок собственную черепную коробку. И когда безумию стало негде вспыхивать, тридцать или сорок мучительных секунд оно еще не погасло и заставляло Костю топтать сапогами куски своего же серого вещества, довершая начатое.
Так мир избавился от Кости Крымцева и от его «бесов». По крайней мере, т а к это могло быть.
____
…Перед сном я подошел к двери, и, прижавшись ухом к дерматиновой обивке, прислушался. На лестничной площадке о чем-то негромко переговаривались двое. Ночная смена по план-перехвату. Ну-ну. Смотрите в оба, ребята. Хотелось бы знать – проверили они расселенку или нет…
Я засыпал, чувствуя, что почти поймал какую-ту очень важную мысль. Во сне я ухватил ее обеими руками, но перед этим вновь навестил ту обшарпанную кухню с квадратным подтеком на потолке. Опрокинутый стул валялся на полу. Охотник на людей ушел отсюда и никогда не вернется.
Вдалеке нарастало дребезжание телефона. Я перевернулся на другой бок и придавил к уху подушку. Дребезжание смолкло.
____
Проснувшись, я понял: убийств больше не будет.
____
-7-
Людка заваривала чай, одновременно разговаривая по сотовому. Имя абонента угадывалось в Людкиной брезгливой гримаске: бывший супруг. К моему пробуждению диалог достиг финишной черты. «Слушай, твоя личная жизнь, сам и разбирайся!», заорала Людка и шмякнула трубку на холодильник.
- Чего? – зевая во весь рот, спросил я.
- Чего-чего… Да Лёха про Ирку выспрашивает: что она, какая она, как ухаживать правильно. Детский сад, блин!
- Дашь на дашь, Люд. Он всё досье Крымцева прислал, если что...
- А я его Ирке с рук на руки сдала, и с
