Макс Фрай - Слишком много кошмаров
– Тогда что? – тупо повторил я.
И понял, что моя способность соображать, и без того не то чтобы из ряда вон выходящая, стремительно ослабевает. Вместо того чтобы думать, я просто смотрел – на голые стены, на каменный пол, на ящик с блестящим голубым порошком, на своего собеседника, закутанного в серое лоохи с капюшоном, отделанное по краям простым узором из золотых и зелёных ромбов, на отражения грибных светильников в стёклах его очков. Картина, образованная суммой этих немудрёных слагаемых, казалась мне прекрасной, гармоничной и значительной – каждая деталь исполнена смысла, композиция выше всяких похвал, хоть сейчас рисуй, да нечем. И не сумею, пожалуй…
– Эй, всё, хватит с тебя! Пошли отсюда, – скомандовал Пелле Дайорла. И почти силком вытащил меня в коридор.
– Я же говорил, на бодрствующих Кель-круальшат тоже действует, – сказал он. – В малых дозах просто помогает сосредоточиться на происходящем, но в таком количестве, пожалуй, перебор. Я-то к нему привык, а Малдо тоже быстро сморило. И отпустило сразу, как только мы вышли.
– Да, точно, – согласился я. – И меня отпустило. Интересная всё-таки штука этот твой порошок. Не удивлюсь, если о большей части его свойств пока вообще никто ничего не знает. Включая тебя самого.
– Это несомненно, – легко согласился Пелле Дайорла. – Один человек не может знать абсолютно всего – даже об одном-единственном отдельно взятом зелье, которое он изучал всего какие-то жалкие полторы сотни лет. Но кое-что я о нём всё-таки знаю. Просто не бывает настолько безнадёжных тупиц, которые за такой большой срок вообще ничего понять не способны.
Некоторое время мы шли молча. И не сказать что в особо приподнятом настроении. Мой спутник, похоже, уже устал талдычить одно и то же и теперь досадовал на мою тупость. А я… Я тоже досадовал на собственную тупость. Потому что запутался окончательно и бесповоротно, это следовало признать. Концы не сходились с концами, факты оставались фактами, и при этом яростно противоречили друг другу. Мои симпатии были на стороне обоих подозреваемых – да что там, практически готовых обвиняемых. Ясно уже, что они натворили бед случайно, по глупости, но это не означает, что следует оставить всё, как есть. Причём интересовало меня, как легко догадаться, вовсе не условно справедливое возмездие – какой в нём толк? Что действительно важно – это прекратить эпидемию кошмаров среди людей, которым мы снимся. Немедленно. Прямо сейчас. Но как?!
– Вот что, – наконец сказал я. – Возможно, ты прав, и люди сходят с ума не от вашего порошка. Но ты говорил, приготовить его несложно, я правильно понял?
Пелле Дайорла равнодушно пожал плечами.
– Восемь корон с мелочью на покупку ингредиентов и минут сорок на работу. Не о чем говорить.
– Отлично. Тогда пошли обратно.
– Зачем?
– Я испепелю ваши запасы. Потом, если что, сделаете новые. Если окажется, что Кель-круальшат был не при чём, деньги с меня.
– Это ты с Малдо договаривайся, – мрачно хмыкнул он. – Мне-то что.
Вернувшись в комнату, где хранились запасы Кель-круальшата, я первым делом достал из кармана лоохи кисет. В таких нормальные люди обычно носят трубку и табак, а я – сигареты, добытые из Щели между Мирами. Там ещё оставалось две штуки – приятный сюрприз, я-то думал, запасы мои давно вышли. Переложил их в другой карман, а кисет доверху набил сверкающим голубым порошком.
Пелле Дайорла, всю дорогу сверливший меня скорбным взглядом профессора, раздосадованного, что ему битый час пришлось распинаться перед безнадёжным двоечником, удивлённо моргнул.
– Это ещё зачем? – спросил он. – На экспертизу потащишь?
– Таскал уже, – отмахнулся я. – Ничего, кроме названия всё равно не выяснил. Придётся самому ставить эксперимент.
– Какой?
– Теперь я начну сниться любителям неземных наслаждений, – объяснил я. – У вас-то тут ничего не останется. Значит, никакой конкуренции. Надеюсь, больше нигде запасов нет?
– Насколько я знаю, нет, – сказал Пелле. Теперь он выглядел заинтересованным. – И что?
– А то, что если Кель-круальшат приведёт ко мне какого-нибудь сновидца, я его съем, – ухмыльнулся я. – И тут же подчиню себе Вселенную.
Самое прекрасное, что Пелле Дайорла мне поверил. И верил секунды полторы. Так ему и надо.
– А на самом деле? – наконец спросил он.
– Сам не догадываешься? Просто посмотрю, как этот спящий будет себя вести. И куда пойдёт, пресытившись блаженством. И как при этом будет себя чувствовать. Если начнёт сходить с ума от ужаса, значит, ты всё-таки не знаешь о своём порошке чего-то очень важного. А если благополучно исчезнет, проснувшись дома, значит, надо искать другую причину. Вот и всё.
– Хорошее решение, – подумав, согласился Пелле. – Я рад, что ты усомнился в своей правоте. Это дорогого стоит.
– А в кисете, у меня в кармане Кель-круальшат сработает? – спохватился я. – Или надо, чтобы на открытом воздухе стоял?
– Я пробовал и так, и так, большой разницы не увидел. Главное, под землю его не закапывай и водой не заливай, тогда никого не дождешься. А в кармане – нормально. Если, конечно, тебя не очень шокируют домогательства…
– Что?!
– Просто учитывай, что любой спящий, привлечённый Кель-круальшатом, попытается до него добраться. Может выйти неловкая сцена. Мне-то даже нравилось, но не каждый к такому готов.
– Ладно, – решил я. – Как-нибудь переживу. Спасибо, что предупредил. Слушай, а я опять стану… эээ… не в меру задумчивым и внимательным? Как ты сам с этим борешься?
– Никак. И тебе не понадобится. От такой малости, да ещё и в упаковке лично я вообще ничего не чувствовал. Сновидцам всё равно, зато для бодрствующих количество, как я понимаю, имеет решающее значение.
– Уже легче. А как думаешь, долго ждать придётся?
– Вот это совершенно непредсказуемо. Может быть, буквально через несколько минут кто-нибудь заявится, а иногда приходится сутками ждать визита. Не знаю, от чего это зависит. Но точно не от погоды, не от размеров помещения и не от настроения экспериментатора. Так что жди спокойно и не дёргайся понапрасну.
– Совет в моём случае невыполнимый, – усмехнулся я. – Но всё равно спасибо.
И испепелил ящик с запасами волшебного порошка одним коротким эффектным жестом. Судя по тому, как Пелле Дайорла на меня смотрел, этому его в Ордене не научили. А Шурф в своё время, инструктируя меня, говорил: «Совсем простенький фокус, в Ордене Водяной Вороны любой послушник это умел».
Впрочем, какое мне дело.
– Слушай, – сказал я на прощание. – Не знаю, всё ли я правильно понимаю, но…
– Ты о чём? – нахмурился Пелле Дайорла.
– Мне показалось, ты не хочешь, чтобы тебя кто-то узнал. Даже от нас с Нумминорихом сперва спрятался, в смысле, стал невидимым, а уже потом начал разбираться, кто мы такие и зачем пришли.
– Правильно показалось, – сухо кивнул он. – И что с того? Любой человек может хотеть остаться неузнанным. В силу причин личного характера, которые уже полторы сотни лет никому неинтересны.
– Да не вопрос. Просто я подумал – вдруг тебе надоест сидеть взаперти. Захочется прогуляться. Сейчас у меня нет ни времени, ни сил, но через пару дней, надеюсь, всё уладится. И тогда я к твоим услугам. В смысле, могу попробовать научить тебя изменять внешность. Мне самому этот фокус сперва давался с большим трудом, но только потому, что для него требуются внимание и воображение, а у меня с ними довольно туго. Зато тебе их, похоже, не занимать. По моим прогнозам, слёту научишься. Короче. Если надумаешь, зови. Приду и покажу.
– Вот за это спасибо! – Пелле Дайорла расплылся в улыбке. – На Малдо в этом смысле надежды мало. Отмахивается: «Потом, потом, некогда сейчас!» Я подозреваю, что он сам пока ничего толком не умеет. Просто не успел научиться, другим занят был. А признаваться стыдно. Вот и тянет резину.
– Наверняка, – согласился я.
Помахал ему и вышел вон. В смысле на Большой Королевский Мост, Тёмным путём. Не потому, что мне было нужно именно туда, а просто чтобы хоть куда-нибудь деться. И уже там, наедине с собой, подумать, что дальше.
Большой Королевский Мост просто первым пришёл мне в голову. Скорее всего, потому, что я там сегодня уже думал. И даже до чего-то путного додумался. Ну, или мне в тот момент показалось, что до путного, не важно. Какая разница, где стоять, курить, смотреть на отражения оранжевых фонарей в тёмной речной воде, спохватившись, спрашивать Нумминориха: «Как дела?» – и выслушивать его преувеличенно бодрый отчёт о пробежке по следу, который, зараза такая, оказался почти бесконечным. Но хоть не исчез пока, затоптанный сотнями прохожих, и на том спасибо. Всё-таки безлюдный Левый берег с его садами и виллами в этом смысле гораздо более благоприятное место для поисков, чем бурлящий жизнью Правый. Можно сказать, повезло.
Ужасно несправедливо, конечно, что все поиски легли на плечи Нумминориха. А я, весь такой из себя прекрасный и могущественный, помочь ему не могу. И припахать больше некого. Спящие не оставляют следов, по которым можно пустить Мастера Преследования. И вообще никаких, кроме запаха – своего, а теперь ещё и запаха порошка Кель-круальшат, который я уже успел люто возненавидеть. Если даже окажется, что спящим от него действительно никакого вреда, объявлю негодное зелье специальным зловещим волшебным средством для мотания нервов лично мне и буду требовать его полного и повсеместного запрета. Ничего не добьюсь, конечно, но, по крайней мере, всех рассмешу.
