Лев Жаков - Убить Бенду
– Че случилось-то? – спросил одетый в бесформенный серый балахон, весь заляпанный жиром, дородный повар, сжимая тесак, который размерами почти не уступал рыцарскому мечу. – Хто орал, хто звал?
Канерва схватил плачущую девушку за руку и потащил из ниши между колоннами, куда она забилась, как только раздался топот. Услышав вопросы, он обернулся и обомлел при виде слуг:
– Что вы тут... – Но тут же опомнился: – Держите эту девицу я схожу за стражей. – И толкнул Алицию к поварам.
Подходит Арчибальд. Бенда останавливает его, придержав за плечо.
Канерва, который как раз направляется в их сторону и идет прямо на рыцаря, вдруг замирает, как будто споткнулся на ровном месте. Выпучив глаза, он смотрит на Бенду. Арчибальд, видя испуг лорда Мельсона, тоже смотрит на Бенду. Следит за рукой Бенды – и хватается за вторые ножны. Они пусты. На несколько долгих мгновений переставший дышать Канерва судорожно втягивает воздух. Погрузив кисть в камень стены, Бенда тянет руку обратно – в пальцах зажата рукоять меча. Вот из стены выходит гарда, затем основание клинка, тускло блеснувшая середина, острие...
Бенда протягивает меч Канерве:
– Вам сейчас пригодится.
– Ты спятил? – ахнула Алиция, которая в этот момент оглянулась.
Из-за колонны выскочил всклокоченный Лисс. Он не видел, как вынимали меч из камня, и пронзительно завопил, обращаясь к застывшей в недоумении челяди:
– Спасите мою сестру! Спасите мою сестру! Этот хлыщ пытается взять ее силой, спасите мою сестру!
– Лисс, ты? – воскликнула одна из служанок. Из-за ее спины высокая стряпуха в накрученном на голову цветастом тюрбане махнула медным тазом для варенья на длинной ручке:
– Это же Лисс! Помогите мальчонке!
Алиция вжалась в стену. Лисс притянул ее к столбу они оба отступили с дороги разгневанной толпы. Рыжего пажа, который проводил в кухне чуть ли не большую часть дня, знали и любили. Кто такой Канерва, не ведал никто. Поварята в одних засаленных рубашонках засвистели, служанки закричали, подгоняя мужчин, и повара со слугами обрушились на лорда Мельсона. Он еле успел обернуться, чтобы отразить мощный удар тесака. Сталь меча зазвенела, дрожа.
Возможно, Канерва и разогнал бы челядь. Но в самый разгар битвы усердный слуга метнул свиную ногу. Забрызгав соусом всех, она шмякнулась Канерве на лицо, сбив лорда с ног. Взревевшая от радости толпа бросилась добивать потерявшего сознание начальника городской стражи.
– Пошли прочь, чернь! – Над поверженным встал разгневанный рыцарь. – Хватит с вас!
– Ты хто такой? – закричал дородный повар, пытаясь тесаком сдвинуть выставленный перед ним клинок рыцаря. – Пустить!
– Не убивайте, не убивайте его! – Между рыцарем и поваром юлой ввинтился Лисс. – Мы с Алицией успеем слинять, а Канерву все равно завтра повесят! Ха-ха! Айда! Спасибо! Я еще вечером приду! Как вы его, ногой-то, а?
И Лисс, помахав на прощанье, убежал, таща за собой сестру.
– Приходи, приходи! – закричали служанки и, подобрав окорок, ушли на кухню. Следом потянулись повара. Дородный с тесаком, напоследок окинув рыцаря презрительным взглядом, развернулся и тоже скрылся за поворотом. На полу около головы Канервы осталось жирное пятно.
– О-о... – Лорд Мельсон со стоном пришел в себя. – Позорище... Свиной ногой повергли на пол...
– Поднимайтесь. – Арчибальд подал ему руку – Идемте же.
Шатаясь, Канерва побрел за рыцарем, который вернулся к лошадям. Следом – Бенда.
По коридору они вышли к воротам. Створки были раскрыты, на пол падали лучи невысокого еще солнца.
– Утро! А у меня такое чувство, будто уже сто раз вечер, – пробормотал Канерва, поглядывая на крыльцо, где сменялся караул. Слова команды отчетливо разносились в прозрачном утреннем воздухе.
– Как мне выйти? – спрашивает Бенда.
– Я провожу. – Канерва рукавом стер с лица соус. – Подумать только, приложили окороком! За одно это меня стоит повесить.
Он повел Бенду к выходу, Арчибальд пошел за ними.
Стражники, заступившие на пост, скосили глаза на выходящих из ворот, но не шевельнулись. Лейтенант, который привел смену, отсалютовал Канерве.
– Да, да, и я приветствую тебя, – отозвался лорд Мельсон. – Отведи-ка, дружок, вот этого человека за ворота да выпусти.
– И позови конюха, чтобы приняли моих лошадей, напоили, накормили и вычистили как следует, – добавил Арчибальд.
Лейтенант, вытянувшись, вопросительно взглянул на Канерву. Тот кивнул. Тогда молодой человек велел одному стражнику бежать за конюхом, другому приказал принять поводья, а сам зашагал к воротам, пригласив Бенду следовать за ним.
Бенда кивает всем – и идет к выходу.
– Стойте! Подождите! – Арчибальд быстрыми шагами догоняет Бенду. – Вы же собирались купить дом, я помню. – Рыцарь снимает с пояса разрезанный окровавленный мешок. – Это же ваше. Я положил туда немного золота, возьмите.
– Это подарок, энц рыцарь. К тому же мне он без надобности.
– Но послушайте, вы же...
Бенда улыбается, сует руку за пояс и вытаскивает оттуда горсть золотых монет.
– Я могу и так. Мешок всего лишь помогает на первых порах. Попробуйте как-нибудь. – И, отдав деньги изумленному лейтенанту, идет к воротам.
Молодой человек, покачав золото на ладони, бежит за Бендой, одной рукой придерживая меч, другой крепко сжимая монеты. Бенду окутывает слабое сияние.
– Так идем, энц рыцарь? – нетерпеливо позвал Канерва.
Арчибальд смотрел вслед Бенде, пока не закрылись ворота.
– Не понимаю я вас, лорд Мельсон, – обернулся он. – Вот же ворота, свобода, жизнь. Вы так боитесь виселицы – бегите же.
– Но... я обещал проводить вас к королю.
– Бросьте, это не то обещание, ради которого стоит умереть. Бегите. Дорогу я знаю.
Канерва несколько мгновений в растерянности переводил взгляд то на рыцаря, то на ворота, то на лейтенанта, который уже вернулся и стоял рядом, вытянувшись в ожидании приказа, пожирая начальника преданными глазами.
– Пожалуй, я... – Лорд Мельсон сделал движение к выходу, но остановился. – Пойдемте, – бросил он. – Не виселицы я боюсь, дьявол с ней! – И решительно широко зашагал обратно во дворец. – Жизнь надоела, а покончить с собой – рука не поднимается. Смерти боюсь, вот чего.
– Ах вон оно что... – Рыцарь нагнал его. – Тогда понятно.
– Это не то, о чем вы подумали! Если бы я просто боялся, как трусливый мальчишка! Да я на медведя с голыми руками ходил, а шкура его у меня и сейчас на кровати лежит. Но я однажды... Я уже умер, все, с концами, почти до неба дошел! А треклятый Бенда оживил меня. Я стал почти как Христос – воскрес, понимаете? Но он-то, он-то, Христос, через сорок дней живым на небо взошел, а я уже сколько маюсь? Опостылело все. А второй раз пройти через это... это... Чего говорить, придет ваша пора – узнаете. Не поднимается рука, сколько пробовал. А тут уж не выкрутиться, придется.
– Так вы подготовились?
– К такому разве подготовишься? – хмуро буркнул Канерва. Он привычным жестом сжал и разжал пальцы, громко хрустнув суставами; толкнул тяжелую дубовую дверь, покрытую резьбой, и остановился. – Вот и пришли. Помолитесь за меня.
– Посмотрим. – Рыцарь медленно переступил порог и пошел вперед между придворными.
В большом зале было светло: лучи солнца в изобилии проникали сквозь узкие частые окна вверху, освещая разодетых вельмож и дам, которые заполняли помещение. В конце зала на крытом коврами возвышении сидел король. Старик прятал скрюченные пальцы в рукава мантии, ежился. На ручках фигурного кресла лежали две мягкие подушки, еще одна была за спиной короля. Рядом стоял, почтительно склонившись, паж, он держал чернильницу с пером. За столом пристроился писец, записывавший за королем.
Рыцарь раздвинул стоявших перед самым троном молодых людей. Они расступились с недовольными возгласами.
– Что там? – Король прищурился. – Кто такой? – спросил он, разглядывая подошедшего к самому его креслу Арчибальда. Простой наряд, пара ножен, одни из которых пустые. Спутанные, кое-где подернутые сединой волосы, свисают на лицо – голова склонилась в приветствии.
Недовольные молодые люди поспешили вперед с намерением схватить наглеца и выставить вон.
Рыцарь поднял голову.
– Мальчик мой! Арчибальд! – Король с трудом поднялся, вытянув руки. – Ты пришел! Наконец-то! Я так ждал тебя! – И его величество упал Арчибальду на грудь. – А королева-то все глаза выплакала! Как ты мог так поступить? За двадцать лет ни разу не приехал, весточки не подал!
Рыцарь осторожно отодвинул прослезившегося старика.
– Я пришел выкупить свое королевство, – произнес он.
– А бери, бери! – Король дрожащей рукой поманил пажа. – Забирай! Какая радость, боже, сколько лет! Эй, там, пригласите скорей ее величество!
– Не надо, – остановил его рыцарь. – Давайте поговорим о королевстве. Сколько?
