Первородный. Цена магии - Евгений Валерьевич Решетов
— Ну, с этим разобрались, — прошептал я, отпустив летунов.
Они через распахнутые двери балкона вылетели из комнаты и растворились в чернильных сумерках.
После эксперимента у меня изрядно поубавилось маны, а вот озадаченности прибавилось. Ведь в книге было сказано, что на обучение всем этим манипуляциям с летучими мышами маги тратят не один месяц. А я справился буквально за час-другой, действуя так уверенно, словно уже много раз проделывал подобные магические трюки.
Как же всё это объяснить? Не могло же чудо-зелье Абсалон дать мне такой опыт?
— Странностей в моей жизни до сих пор хватает, — пробормотал я и решил, что надо выйти на улицу и подкормиться маной. — Но сперва следует телефонировать Владимиру.
В комнате телефонного аппарата не было, но зато он точно есть в общем зале.
Я закрыл дверь на ключ и спустился по лестнице. Людей за столиками стало гораздо меньше, а те, что остались, медленно попивали чай и неспешно беседовали, не обращая внимания на марионетку-самовар, расхаживающую по залу.
— Вкуснейшего чаю, сударь? — предложила она мне металлическим голосом.
— Обойдусь, — ответил я и поспешно двинулся к телефонному аппарату, висящему на стене в углу зала.
Мне не составило труда добраться до него и попросить телефонистку соединить меня с нужным адресом.
— У аппарата! — уколол меня в ухо взбудораженный хрип брата, дышащего часто-часто.
— Владимир, ты чего так тяжело дышишь? Три раза от пола отжался? Совсем не жалеешь себя.
— Ян, мне сейчас не до твоих шуток. Чего телефонируешь? — протараторил средний и следом сладким голосом бросил куда-то в сторону: — Уже иду, дорогая!
— Скорее, душа моя, я вся горю! — долетел до меня возбуждённый голос с дребезжащими нотками.
— Владимир, надеюсь, твоя пассия горит не на моей софе? Я ведь рассчитывал и дальше спать на ней, оставаясь ночевать у тебя.
— Чего тебя надо, остряк⁈ — рыкнул средний.
— Ты Александра сегодня больше не видел? — перешёл я к делу, опасаясь, что брат просто бросит трубку.
— Нет.
— А когда ты планируешь забрать у него свою долю денег?
— Завтра, — нетерпеливо выдохнул средний. — Давай, ближе к делу.
— Возьми у него и мои деньги, — попросил я, прикинув, что Владимира явно будет проще поймать, чем старшего брата, весьма загруженного в последнее время. А деньги мне нужны были срочно.
— Хорошо. На этом всё?
— Почти. Ещё кое-что… Я действительно очень расстроюсь, если увижу на софе седые волоски, песок или нафталин.
— Очень смешно, — буркнул он и язвительно добавил: — Или ты волнуешься за свой дневник?
— Какой дневник? — искренне изумился я, выгнув брови.
— Пфф, не делай вид, что у тебя его нет. Ты его ведёшь как какая-то кисейная сударыня. И я знаю, что ты его прячешь под матрасом софы. Думал, что это самое укромное место, раз я редко прибираюсь, дабы не менять ауру квартирки? Дудки. Попался он мне как-то раз на глаза. Но я не читал его. Я же дворянин.
— Он до сих пор под матрасом⁈ — взволнованно выдохнул я, облизав вмиг пересохшие губы.
Возможно, в дневнике прежнего Яна есть какие-нибудь записи, проливающие свет истины на то, что сейчас происходит со мной?
— Естественно. Но ты не переживай. Ничего с ним не сделается, — быстро проговорил брат. — Всё, мне пора.
— Постой, постой. Я утром заеду!
— Хорошо, — выдохнул он и положил трубку.
— Дела-а-а, — протянул я, изрядно взволнованный тем, что узнал.
Хотелось прямо сейчас ломануться к брату, не дожидаясь утра, но кто тогда разберётся с Жирным? Нет, нужно действовать последовательно, а не поддаваться эмоциям.
Я сам себе кивнул и вышел на улицу, мигом подметив, что погода начала портиться. Воздух стал ощутимо прохладнее, а над крышами домов появились невесомые, серые, рваные облака, похожие на паутину.
Натянув поглубже капюшон, я включил «взгляд мага» и прогулочным шагом двинулся по тротуару, украдкой лапая обладателей магической силы. Постепенно мой объём маны подрос до уровня гораздо выше среднего. Но я мог запасать ещё и ещё. Где же мой предел? И есть ли он вообще?
Возможно, ответ на этот вопрос дало бы дальнейшее изъятие маны у магов, но последние скрылись с глаз долой, как и прочие прохожие. Время уже приблизилось к полуночи, да ещё и начал накрапывать мелкий, противный дождь.
Мне пришлось вернуться в свою комнату в гостинице. Там я уселся в кресло и продолжил изучать книгу о ментальном воздействии на людей.
Во время чтения я порой косился на мерно тикающие на стене часы, проверяя не пора ли идти в гости к Жирному. Начало операции я наметил на два часа ночи, рассчитывая, что в это время все уже будут спать.
Признаться, к моменту, когда настало это время, я весь изнервничался и издёргался. В движениях появилась какая-то лихорадочность, а в животе поселилась неприятная тяжесть. Благо, мне удалось взять себя в руки и выйти на балкон. А там меня мигом принялся поливать мелкий слабый дождь.
— Поехали, — прошептал я, слизал с губ небесную воду, перелез через балюстраду и спрыгнул на тротуар.
Вокруг никого не было. Только где-то вдали цокали копыта лошадей ночной полиции, охраняющей покой горожан. Но я всё равно согнулся в три погибели и по густым теням двинулся к доходному дому Еремеева.
Ещё издалека я увидел человек в круглой смешной шапочке. Он под жестяным козырьком курил трубку на кованом крыльце парадного входа. Видимо, курильщик был ночным портье или кем-то вроде него. Надо как-то миновать его, но не стоит применять грубую
