Темный всадник - Гоблин MeXXanik
— Видимо, синодник сломал предохранитель, и включилась совесть, — едва слышно буркнул Зимин.
— Мы никогда бы не стали осуждать его, — вздохнул мужчина. — Но жрец не один раз просил его дать Авдотье хотя б ложку, чтобы она могла найти себе мужа. Чтобы помогал девчонкам, которых отдал тетке своей. Да только Никон и слышать ничего об этом не желал. Так жил он, и его отец. И дед. Да только Коля не такой. Мы все знаем, что он станет другим барином.
— Это точно, — кивнул Зимин.
— А сегодня Никон у жреца исповедовался, — продолжил хозяин дома. — Жрец протрезвел после этого. Даже в баню затопил ночью. А сам Никон в потьмах ушел. Вот ведь как бывает.
Он вздохнул и развел руки. И Александр кивнул:
— Бывает. Выходит, Двушкин не выдержал давления совести.
Я сделал глоток отвара, довольно отметив, что он и правда был хорош, и кивнул, соглашаясь со словами кустодия. Только вот с этой совестью было пришлая, которая смогла надавить на нужные эмоции, которые сам помещик долгое и время не испытывал. А визит Марфушечки стал точкой переполнения. Потому что если верить встречнику, количество людей на болотах меняться не должно.
— Болота на мозги давят, — согласился лекарь. — И шепот этот странный. Мы давно предлагали Никону перенести деревню ближе к Петрограду. Просил его не только я. Да только он ни в какую. Нравилось ему здесь что-то. Бывало сядет за воротами и смотрит на это болото проклятое. И вид у него при этом такой тоскливый становился.
— И это самое «нравилось» сгубило уйму людей, — ответил Морозов. — Я отправлю доклад Императору. О том, что эти места небезопасны. И жители нуждаются в переселении. От вас же потребуется написать заключение о том, что Двушкин страдал душевной болезнью из-за мучений совести. И это могло повлиять на то, что приказчик совершил самоубийство.
— Отчет-то я напишу, мастер кустодий, — произнёс лекарь. — Да и за заботу о нас спасибо. Только я не думаю, что местные согласятся переехать, бросив нажитое. Мы хоть и небогато живем. Но своим трудом. И хозяйства имеем крепкие.
— Деревня небольшая. Так что, можно будет списать все трагедии на болота, которые разрастаются. Они на самом деле представляют опасность для конюшни и селян.
— И врать не придется, господа хорошие, — закивал лекарь. — Правда, что вода подступает к домам, и по весне у нас полные погреба той самой талой воды.
— Думаю, казначейство сможет выделить сумму на постройку домов в другом месте, — продолжил Морозов. — Да и на покупку всего необходимого. Все же тут не просто деревушка никому не нужная. Здесь жители, которые обеспечивают всем необходимым конюшни самого Императора.
— Эту зону надобно признать заповедной, — заговорил Зимин.
Морозов кивнул.
— Тут можно будет остаться только некоторым жителям. Другим же лучше будет уехать. Многое зависит от вас, жреца и старосты. Сможете ли вы доходчиво объяснить все селянам.
Лекарь усмехнулся:
— Сможем, господин хороший. Уж не сомневайтесь.
Морозов допил отвар и встал с кресла:
— Спасибо за разговор, мастер. К слову, ваши чаи выше всяких похвал.
— Дары леса, — ответил хозяин дома. — Вернее, болот.
— И еще кое-что, — добавил Зимнин. — У ворот без сознания лежат двое из охраны. Двушкин оглушил их перед тем, как покинуть деревню. Этим людям наверняка потребуется помощь.
— Я позвоню помощникам, чтобы они приволокли их. И осмотрю, — ответил лекарь.
— Благодарим вас за то, что приняли в такую пору. Мы знаем, как тут относятся к ночным гостям.
— Если бы не Коля, то я бы дверь вам не отпер, господа.
— Значит, спасибо сыну барскому, — заключил Морозов.
На том и попрощались. И мы покинули дом гостеприимного лекаря.
Тот вышел следом и кликнул соседей, что прятались за забором:
— Притащите сюда тех, кто лежит у ворот.
В ответ промолчали, и лекарь повысил голос:
— Ежели не послушаетесь, то я на вас жрецу пожалуюсь. И с больными зубами ко мне не суйтесь боле.
Последняя угроза подействовала, и несколько мужиков вышли за калитки. Они нам поклонились и рысью рванули в сторону ворот.
***
— Вы и правда хотите написать в отчете, что в убийствах виноват Двушкин? — уточнил я у Морозова, когда мы шли по улочке к воротам.
Кустодий пожал плечами:
— Жителям Империи не обязательно знать про то, как устроен мир, — ответил он. — А с мертвеца какой спрос? Не надо слишком мудрить. Есть вещи, о которых людям лучше не знать. А вдруг как начнут выяснять подробности, проверять теории. Ни к чему нам такие трудности?
Он обернулся ко мне, и я рассеянно кивнул:
— Может быть вы и правы, Александр Васильевич.
Центральная площадь встретила нас тишиной. А Марфушечки у ворот дома старосты уже не было. То ли сердобольный деревенский голова сдался и впустил ее в дом, то ли селянам надоел вой ночной гостьи, и они прогнали ее в ночь при помощи вил. Но судьба девушки меня больше не волновала. За свою жизнь я повстречал много вредных и мерзких людей, но Синькова превзошла их всех. И впервые мне было совершенно наплевать, куда пропала Марфушечка.
— Кстати, господа, — продолжил Александр. — Пока мы гостили у местного лекаря, мне в голову пришла одна идея. Почему бы не организовать чайную компанию? На этих болотах растет много всяких трав, из которых получатся весьма интересные и вкусные сборы. Тем более что селение тут все же придется оставить. Просто контролировать количество живущих.
— Двое государевых слуг и адвокат создают промышленную мастерскую, — протянул я. — Мне одному кажется, что это не совсем законно?
— Ну, оформить предприятие можно и на другого человека, — протянул Зимин. — А в целом идея мне по нраву.
— Зачем на другого? — удивился Морозов. — Недавно я посоветовался со своей мудрой супругой и понял, что отдал служению кустодиям достаточно лет. Скоро я назначу преемника, а сам останусь на должности консультанта. Чтобы проводить больше времени с семьей.
— Как же мы без вас, Александр Васильевич? — растерянно произнёс Зимин.
Морозов вздохнул и похлопал его
