Школяр - Сергей Рюмин
Он вошел в подъезд. Кругом стояла непривычная тишина. Обычно шум и гам в цыганских домах не стихали даже ночью: то дети орут, то бабы между собой отношения выясняют, то муж занимается воспитанием жены…
Зюпа постучал в одну квартиру. Не дождавшись ответа, толкнул дверь, которая неожиданно легко открылась. Зюпа зашел вовнутрь.
— Рузанна! Пешта!
Никто не откликнулся. Странно. Кроме этих двоих в квартире жили еще четверо детишек. Сейчас дома было пусто.
Зюпа прошел по всем комнатам. Пусто. Никого. И вещей никаких, кроме мебели да тряпок.
Он зашел в другую квартиру, третью… Везде наблюдалась одна и та же картина. Озадаченно обойдя все квартиры на первом этаже, Зюпа поднялся на второй и постучал в дверь квартиры, в которой жила тётка Зара. Точно так же, не дождавшись ответа, он толкнул дверь. В лицо ему пахнуло резким запахом тухлятины.
«Крыса что ли сдохла?» — мелькнула мысль. Задержав дыхание, Зюпа заглянул в комнату тетки Зары. В комнате царил смрад, источником которого был лежащий на кровати то ли манекен, то ли коричневая кукла в одежде цыганки.
Подойдя поближе, зажимая нос и сдерживая дыхание, Зюпа вгляделся в лицо манекена и сразу бросился прочь. У порога квартиры он споткнулся, едва не упал. Его вырвало. Не прекращая блевать, он сбежал вниз по лестнице, выскочил из дома, вытер рот рукавом и с облегчением глубоко вздохнул.
На кровати тетки Зары лежал обтянутый коричневой пергаментной кожей скелет…
* * *
Поселок Химик считался самым неблагополучным районом города. Капитан Клюйко, как заместитель начальника отделения участковых инспекторов РОВД, это прекрасно знал.
Свою роль здесь играл и цыганский табор, и несколько рабочих общежитий химического и кирпичного заводов, в которых поначалу заселяли исключительно специалистов рабочих специальностей.
Вопреки учению марксизма-ленинизма и общепринятой государственной точки зрения, местный пролетариат отнюдь не стремился к развитию самосознания и политической грамотности, а вот обе пивных в поселке практически не пустовали. Да и виноводочные магазины редкое время обходились без очередей.
Ситуацию по-своему нивелировал бывший участковый Дубовицкий, который где уговорами, а где откровенным обманом отказывал принимать заявления от граждан. Собственно, этим грешили практически все сотрудники, начиная от участковых и заканчивая дежурными следователями.
Полтора месяца назад Дубовицкий то ли отравился, то ли подхватил что-то нехорошее, и на три недели загремел в инфекционку — инфекционное отделение городской больницы № 4, куда свозили со всей области желтушных, дизентерийных и даже туберкулезных больных.
Отлежав положенный срок, Дубовицкий вернулся к работе, немало удивив своих коллег внешним видом — пышущий прежде здоровьем толстяк похудел чуть ли не вполовину. Цвет лица с румяно-красного сменился на какой-то серо-землистый.
А еще через неделю неожиданно для всего личного состава Дубовицкого вдруг отстранили от службы, вывели за штат, а личное дело из отдела кадров РОВД направили в кадровую инспекцию областного УВД.
Дубовицкий исправно продолжал ходить на работу, высиживал положенное время в кабинете участковых в РОВД, почитывая книжки, иногда ездил в «главк» — областное УВД, откуда возвращался мрачный и злой. Пару раз он даже пытался написать рапорт на увольнение «по собственному желанию», и оба раза ему отказали.
— Не иначе, как насолил кому из руководства, — пошли шепотки в коллективе. — Посадить хотят!
Дубовицкий общение с коллегами сократил до минимума. О причине своих поездок в «главк» упрямо молчал. Когда к нему обратился за помощью молодой сотрудник, временно назначенный на его участок, только отмахнулся и заявил:
— Ничего не помню, все мои записи и картотеку кто-то спёр!
— Помоги молодому, — вмешался в разговор Клюйко, наблюдавший за этой ситуацией. — Ты ж на участке больше десяти лет сидишь, всё знаешь! Что ты из себя строишь?
Но Дубовицкий только развел руками и ехидно ухмыльнулся:
— Сами, ребята! Всё — теперь сами, без меня.
* * *
В этот день капитан Клюйко только заступил на дежурство в оперативно-следственную группу, которая должна выезжать на происшествия по району ответственности. Из-за Олимпиады в состав дежурных ОСГ в обязательном порядке включались сотрудники районной прокуратуры, работники ГАИ, ОБЭХСС, уголовного розыска, эксперт, а также для усиления пятеро ППСников. Помимо этого по результатам каждого выезда дежурный по РОВД должен был докладывать, кроме своего начальства, еще и в прокуратуру и дежурному в управление КГБ.
Клюйко только собрался заварить чай, как поступила команда на выезд. Опергруппа почти в полном составе выехала в поселок Химик. Компанию им не составил только работник прокуратуры, который, как всегда, запаздывал. Впрочем, его отсутствие на выезде никого не огорчило. Более того, в рапорте-докладе будет указано, что сотрудник прокуратуры исправно присутствовал при проведении неотложных следственных действий, давал необходимые и крайне нужные рекомендации. Клюйко вздохнул. Уж очень неприятные эти самые прокурорские… Хуже замполитов. Особенно, когда люди работают, а эти стоят над душой.
На кухню зашел эксперт. На этот раз с ними дежурил не абы кто, вроде рядового эксперта-криминалиста с отдела, а прикомандированный специалист с «судебки» — судебно-медицинской экспертизы. Эдакий старичок-живчик за шестьдесят из гражданских, но с опытом работы по трупам под 40 лет, а может и больше.
Эксперт стянул резиновые перчатки, бросил их в полиэтиленовый пакет, который связал узлом, сел напротив Клюйко, положил руки на стол.
— Что скажете, Григорий Федосеевич? — поинтересовался Клюйко. — Есть что-то интересное по нашей линии? Причина смерти?
— Господь с Вами, Алексей, — отмахнулся эксперт. — Этим мумифицированным останкам, а иначе их не назовешь, лет 30, не меньше. При жизни это была женщина от 60 до 70 лет. Видимых повреждений тела не имеется. Подтвердить насильственный характер смерти в этих условиях практически невозможно. Я дал команду грузить труп и сразу везти его к нам, в «судебку».
— То есть, её не убили? — спросил капитан. — То есть, может, она сама умерла? От старости? И лежит здесь до сих пор?
В этом случае оперативно-следственная группа могла сворачивать свою работу. Труп отправлялся в морг, и о происшествии можно было спокойно забыть.
— Может быть и так, — кивнул эксперт, потом пояснил. — А может и иначе! Есть множество всяких несоответствий, которые сразу бросаются в глаза. Например, почему мумифицированные останки со сроком давности в 30 лет одеты в сравнительно свежую одежду. Причем, извините, вплоть до нижнего белья.
Майор, заполнявший бумаги, давно уже отложил ручку, застегнул кожаную папку и только внимательно слушал. Эксперт встал, развернулся, дошел до двери, прикрыл её и продолжил:
— Каким образом можно
