Саманта Шеннон - Каста мимов
Мы долго смотрели друг на друга. Его пальцы прочертили линию от моего виска к шее, потом скользнули к открытому вороту ночной рубашки и замерли в опасной близости от груди.
– У тебя усталый вид, – прохрипел он.
– День выдался тяжелый. – Я взглянула прямо в горящие глаза. – Страж, пообещай мне кое-что.
Он выжидающе молчал. Об одолжении я просила всего раз, когда мне грозила смерть от рук его нареченной.
– Если Нашира убьет меня, предупреди остальных. Ты должен спасти их.
– Уверен, моя помощь не понадобится.
– Если проиграю, ты должен положить конец серому рынку, что бы это ни значило.
Повисла короткая пауза.
– Сделаю все, что в моих силах, Пейдж. Как обычно.
На том и порешили.
Его ладонь коснулась клейма на моем плече. Шесть цифр, некогда заменявшие имя.
– Ты была рабыней. Так не становись рабой страха, Пейдж Махоуни. Ты должна управлять своим даром, а не он тобой.
Той ночью я впервые спала в объятиях мужчины, его аура окутывала меня словно вторая кожа. Однако шестое чувство не дремало. Постоянное присутствие чужого лабиринта вынуждало фантом городить бесконечные защитные барьеры. Ощущение, как будто спишь на корабле, который плавает взад-вперед по волнам. Пару раз я просыпалась, забыв, где нахожусь, и с удивлением прислушивалась к двойному сердцебиению.
Первое пробуждение было кошмарным. При виде Стража почудилось, что я снова в Шиоле I. Я скатилась с кушетки и стала искать нож. Арктур терпеливо ждал, когда приступ паники кончится. Потом подвинулся, приглашая меня лечь рядом, но обнимать не стал.
В начале пятого я проснулась окончательно. Страж еще спал, закинув руку мне на талию. Его кожа отдавала каленым железом.
Следом явился страх. Остальные наверняка будут гадать, где меня носило всю ночь.
Страж не шелохнулся. Сейчас он, как никогда, походил на человека. Суровые черты смягчились, словно все дурные воспоминания исчезли из лабиринта.
Отперев дверь, я на цыпочках выбралась в коридор и судорожно стиснула руки. Одно дело довериться Стражу, но прикоснуться к его призрачному облику означало перейти опасную черту.
Нельзя проводить с ним ночи – это против правил Джекса.
Нельзя надеяться, что это навсегда. Риск слишком велик. И как меня угораздило?.. При всей моей нелюбви к Рантанам их помощь необходима. А стоит им только заподозрить…
Я крепко вцепилась в балюстраду, вслушиваясь в тихие шаги внизу. Сайен гоняется за мной уже не первый год. Десять лет мне удавалось скрывать правду от отца. Страж вообще мастерски утаивал свои намерения и даже ухитрился организовать два восстания за спиной у невесты.
Вот этого мне и хотелось – прекратить беготню раз и навсегда. Невзирая на холодность и скрытность, его присутствие согревало, становилось легко и свободно дышать. С Ником все было иначе, – впрочем, по-другому и быть не могло. Напрасно внушала себе, что все может получиться и он обратит на меня внимание. Страж, напротив, придавал мне сил, вместо того чтобы лишать последних.
Босиком я прошлепала по ступенькам и заглянула в кухню.
За столом Ник читал «Дейли десендант». Рядом стояла корзинка со свежим хлебом, только из пекарни.
– Доброе утро.
– Скорее раннее. – Я придвинула стул и села. – Ты вчера играл на пианино?
– Да. Единственная мелодия, которую знаю. Подумал, так Зику будет легче уснуть. Он ведь был заклинателем до того, как стал нечитаемым.
– Ну и как он?
Ник отложил газету и потер воспаленные глаза.
– Пусть еще немного поспит, и надо убираться отсюда. Леон вот-вот вернется.
– Попроси, чтобы Зика оставили здесь. – Я придвинула к себе газету. – Так у Джекса не возникнет вопросов.
– Вопросы возникнут при любом раскладе. – Он в упор посмотрел на меня.
Не отреагировав, я уткнулась в газету. Сайен призывал граждан всячески содействовать поискам Пейдж Махоуни и ее сообщников, подчеркивая, что беглецы наверняка изменили внешность, дабы скрыться от правосудия. Особое внимание следовало обращать на акцент, крашеные волосы, маски и признаки пластических операций. Статья пестрела снимками свежих хирургических швов, расположенных на щеках вдоль линии роста волос или за ушами.
– Надо посвятить остальных в мой план битвы. – Я налила нам кофе. – И выяснить, чью сторону они займут в случае моей победы.
– А что насчет Стража? Про него тоже надо рассказать?
Над раковиной громко тикали часы с маятником.
– В смысле?
– Да брось, Пейдж. Мы знакомы десять лет. Я сразу вижу, когда что-то не так.
– Все так. – Под его пристальным взглядом я уронила голову и прижала пальцы к вискам. – Точнее, все не так.
– Ладно, не мое дело.
Я рассеянно помешивала кофе.
– Не хочу занудствовать, – добавил он, – но не забывай, сколько тебе пришлось пережить из-за него. Допустим, он изменился и больше не представляет для тебя угрозы, но, даже если опустить тот факт, что по его милости тебя держали взаперти полгода, помни: он тебя использовал. Обещай, что не забудешь, sötnos.
– Такое разве забудешь? Да, Страж мог отпустить меня в первый же день, но… это ничего не меняет. По-твоему, меня тянет к нему из жалости, но ты ошибаешься! Я его не жалею и уж тем более не оправдываю, просто понимаю, почему он поступил именно так, а не иначе. Теперь тебе ясно?
– Да, – помедлив, ответил Ник, – теперь ясно. Но он же такой холодный, Пейдж! Неужели ты с ним счастлива?
– Пока не знаю. – От кофе в груди сразу потеплело. – Знаю только, что он понимает меня как никто другой.
Ник тяжело вздохнул.
– Что на сей раз? – участливо спросила я.
– Не хочу, чтобы ты становилась темной владычицей. Посмотри, чем это кончилось для Гектора и Рот-до-Ушей.
– Со мной такого не случится, – заверила я, хотя внутри все сжалось от страха. Даже если Джекс не забыл доложить Аббатисе про киллеров, вряд ли она кинется принимать какие-то меры. – У тебя были еще видения?
– Да. Постоянно. Но все так запутанно, не разобрать…
– Не бери в голову. – Я ласково сжала его пальцы и убрала руку. – Пойми, другого выхода нет. Кто-то должен попытаться.
– Почему обязательно ты? Пейдж, у меня дурное предчувствие.
– На то мы и ясновидцы, чтобы испытывать дурные предчувствия по любому поводу.
Ник поморщился. Дверь распахнулась, и в кухню вошла Элиза.
– Всем привет!
– Почему ты не в логове? – нахмурился Ник.
– Джексон велел вас найти. Общий сбор в Севен-Дайлсе через час. – Она потянулась за кофейником. – И зачем только нас понесло на холм? Надо было сразу ехать по домам.
– Кто же знал, что все так обернется? – проворчал Ник. – Кстати, что вас связывает с Леоном?
– Он мне как семья.
Семья. Слово непривычно резануло слух. Джексон на дух не выносил понятий родства. Его послушать, нас всех нашли в капусте.
Ник отложил газету:
– А поподробнее?
– Я же подкидыш. Меня воспитали торговцы, но обращались ужасно: заставляли таскать коробки из Сохо в Чипсайд мимо легионеров и бандитов. Изо дня в день по четыре мили туда и обратно. В семнадцать меня приняли на работу в мюзик-холл. Там мы познакомились с Би Сисси, лучшей актрисой на все подполье. Она первая из ясновидцев не плюнула в мою сторону.
Мы с Ником слушали затаив дыхание.
– Би – физический медиум. На представлениях кто только в нее не вселялся. – Уголки рта Элизы скорбно опустились. – Иллюзионисты, акробаты, танцоры. За двадцать лет на подмостках это сильно подорвало ее лабиринт. – Голос девушки дрогнул. – Леон и Би мои единственные друзья вне банды. К Джексону я устроилась ради Би, чтобы оплачивать ее лечение.
Невероятно! Элиза казалась такой искренней в своей преданности Джексу.
– Чем вы ее лечите? – тихо спросил Ник.
– Пурпурной астрой. Леон пока увез Би за город, хочет поискать там новые травы.
– Так вот куда ты пропала с рынка! – осенило меня вдруг.
– Ей было совсем плохо в тот день. Думали, умрет. – Элиза оттерла рукавом набежавшие слезы. – Леон устроил у себя приют для нищих. Здесь их кормят, лечат, но сейчас денег катастрофически не хватает. – Она уныло сгорбилась. – Простите, это все стресс.
– Почему ты раньше ничего не говорила? – удивился Ник.
– Боялась, что вы расскажете Джексону.
– Шутишь? – Он обнял Элизу за плечи, и у нее вырвался истерический смешок. – Мы же с тобой были первыми «Печатями» и всегда делились самым сокровенным. Нам ты всегда можешь довериться.
Мы молча налегли на тосты с медом. Наверху шевельнулся лабиринт Стража.
– Элиза, я не успела тебе вчера сказать… В общем, я решила драться против Джексона на «Арене розы».
Расширившимися глазами Элиза глянула на Ника, но тот лишь тяжело вздохнул.
– Да ладно! – Сообразив, что это не шутка, Элиза испуганно замотала головой. – Не надо, Пейдж. Джексон ведь…
– Убьет меня? – Я залпом допила кофе. – Пусть попробует.
– Он вдвое старше и вдобавок один из опытнейших ясновидцев в цитадели. Если выступишь против него, это конец. Конец банде.
