Пункт выдачи № 13 - Михаил Северный
Последняя мысль, прежде чем я потерял сознание, была: «Чёртова нечисть…»
***
Я сидел на неудобном деревянном стульчике, а вокруг меня тянулись ржавые трубы с изоляцией, из которых капала горячая вода. Лужа под ногами выглядела желтой и липкой, а тусклая лампочка под потолком едва освещала проходы, уходящие влево и вправо. Спина горела от жара, но вставать и двигаться не хотелось. Я боялся.
Тень за дверью шевелилась, и как только это осознание дошло до меня, ледяной страх сковал всё тело. Я вцепился в табуретку так, словно мог на ней уехать подальше. Тень тем временем протекла под дверью, увеличиваясь, и дверь медленно заскрипела, приоткрываясь.
На пороге стояла Майя. Та самая девочка с остановки. Петля на её шее почти затянулась, а веревка, свисающая со спины, ползла вдаль, исчезая в темноте. Её глаза были пусты, лишены жизни, и этот взгляд впился в меня как острые когти.
— Почему ты предал меня? — прошептала она, холодный голос разлетелся эхом по коридору.
— Я не предавал, — прохрипел я, с трудом заставив себя говорить.
Она шагнула внутрь, оставив мокрый след на полу. Вода стекала с её одежды ручьями, и мне на секунду захотелось сказать, что она простудится, если будет ходить так по ночам. Но челюсть свело, и слова застряли в горле.
— Почему ты отдал меня ему? — её голос стал резче.
— Что? — выдохнул я, не понимая, о чём она говорит.
Вдруг веревка натянулась, петля схлопнулась на её шее, и Майя захрипела. Её рывком унесло назад, вверх, в темноту. Я закричал, и дверь захлопнулась с такой силой, что пыль поднялась в воздух, заполняя глаза и лёгкие.
— Почему ты предал меня?
Обтирая лицо от пыли, слез и страха, я обернулся. По коридору шла Майя. Но теперь она горела. Одежда вспыхнула, длинные волосы опадали клочьями, падая на пол, а её лицо, несмотря на пламя, было видно отчётливо. На нём читалась боль.
— Да что с вами, чёрт возьми?! — закричал я в отчаянии.
— Почему я горю, друг?! — её голос звучал как предсмертный крик.
Майя вспыхнула, как яростный вулкан, и осыпалась пеплом на пол, оставив за собой лишь кучку пыли и горстку разума в моей голове. Но это был не конец. Шорох слева заставил меня обернуться.
— Зачем ты пришел работать туда? — прошелестел голос. Майя лежала в паре метров, истекая кровью. Лужа медленно растекалась по полу, начинаясь от горла, кровавый след уходил вдаль. Её тело дергалось, как сломанная кукла, а глаза искали меня, цепляясь за жизнь. Вопрос снова прозвучал, как обвинение.
— Зачем ты работаешь на посылках? Ты — паук.
— Сама ты паук, — прошептал я, пытаясь встать, но будто прирос к стулу. Штаны затрещали, разрываясь на гвозде. — Ну вот, сел на гвоздь из-за вас.
Майя взвыла диким криком, вскакивая на ноги, разбрызгивая кровь, как ленты.
— Шшш! — зашипело справа. Я обернулся, и увидел серый силуэт, собранный из пепла, с горящими синими глазами. Он тянул ко мне руки.
В этот момент дверь с грохотом разлетелась на щепки. Призрак девочки, которую только что задушила невидимая петля, лез через пролом.
— Хватит! — закричал кто-то, голос был визгливым, женским. Но это был не я. Я проваливался в темноту, так и не поднявшись со стула.
Черное ночное небо нависло надо мной, звездное и тихое. Никаких больше тусклых лампочек или душного коридора. Я моргнул, и надо мной появилось лицо Касьяна, недовольное и злое, как всегда. Кто-то стоял рядом с ним, разглядывая меня, словно я был подопытной крыской. Второго человека я не узнал. Узкое лицо, раскосые глаза, длинные волосы. Он смотрел на меня пристально, словно пытаясь разгадать загадку.
— Ну что? — спросил Касьян, обращаясь к незнакомцу.
Тот покачал головой и пожал плечами.
— Беспечальному сон сладок. Видишь, спит как мертвый.
— Не понимаю, — пробормотал Касьян и исчез, оставив меня с тем, кто теперь смотрел на меня, как на нечто бесполезное.
Мощные руки подхватили меня и потащили куда-то. Я сопротивлялся слабо, лишь послушно погружаясь в сон.
Допрос (1)
— Ну и куда мы попали? Где мы?
— Это котельная, — лениво произнес Касьян, — наша, добро пожаловать в Район Первого Разреза
— Что?
— Ничего. На самом деле не первого, но звучит сильно, людям нравится.
Мы стояли на фоне темного неба, тусклых фонарей, большие тени, я и окружавшая меня охрана с крестами вытатуированными на лицах. Касьян и новый чёрт теснились позади.
Я никогда здесь не был, поэтому немного осмотрелся пока меня не втолкнули внутрь.
Снаружи котельная выглядит заброшенной и забытой временем. Здание, скрытое в тени старых деревьев и заброшенных складов, стоит будто мрачный монумент прошлого. Его стены когда-то были кирпичными, но теперь облупленная штукатурка обнажает черные следы копоти. Узкие окна забиты досками, а где-то между трещинами ползет ржавчина, как язвы, разъедающие строение. На крыше едва держатся старые дымоходы, из которых иногда валит густой серый дым, напоминающий о том, что внутри еще что-то живет. Входная дверь скрипит, как будто давно не открывалась, но сегодня ее приоткрывают, словно ждут нового гостя.
Меня уже ведут нежно под руки, как невесту на алтарь или куда их там ведут. Голодная дверь котельни открывается как огромная пасть.
Я стою на пороге, а холодный воздух вокруг кажется плотнее, заставляя сердце замедлиться в предчувствии того, что ждет внутри.
— Ну, заходи, курьер, — шепчут негромко. Остается только не сопротивляться и надеяться на адекватность этих особей. Нужно было в охрану идти работать, там смертность ниже, чем на пунктах выдачи.
В пыльной темноте подземной котельной городского района, медленно вращаются массивные ржавые вентиляторы, издающие гулкие стоны, словно призраки в углублениях стен. Где-то в углу тускло мерцает свет из полуразрушенного фонаря, его ледяное сияние едва освещает стены, облепленные каплями влаги и паутинами. Воздух пропитан запахом масла и гари, смешанным с неопределённой гнилью. Тёмные трубы, покрытые коррозией, простираются вдаль, словно жилища зловещих существ, скрывающихся в недрах города.
Мы прошлись по коридору вытирая пот со лба, я больше изнывал от страха, чем от жары. Поворот налево и небольшая железная дверь. которая привела нас в зал, набитый дровами, ветками, макулатурой в ящиках, также стояли ящики с углем и бочки. На стене напротив печи с циферблатами,
