Лондон в огне - Юрий Павлович Валин
— Готов бомбить, — слегка смущенно доложил Мин.
— Постой, тут у нас проблемка, — едва слышно процедила Катрин. — Перезарядись пока…
…Гость с пустыря одним сильным и тренированным движением оказался на крыше пристройки и замер на корточках. В руках что-то короткоствольное, морда бритая, с совершенно немодными подбритыми висками. Э, здесь так не принято, сэр турист…
В следующий момент, на крыше пристройки появился второй гость: опять в черном и в надвинутом на лоб котелке. Ухоженные усы, цепкий взгляд, отлично пошитый костюм. Истинный денди. Зато на ногах абсолютно чуждые классическому викторианскому стилю черные кроссовки… Турист успел переобуться…
Оба пришельца смотрели в распахнутое окно — практически прямо на шпионку. Но Катрин стояла за сдвинутой шторой и точно знала, что снаружи ее не видно. Ну и ладно, у нас, пришлых, свой кодекс чести…
Катрин мягко качнулась назад, одновременно вскидывая свои револьверы. Гости угадали движение, один поднял оружие, другой качнулся назад, собираясь соскользнуть в укрытие. Поздно — дуэт «смит-вессонов» гавкнул в унисон. Туристов с пристройки словно ветром сдуло, но Катрин знала что не промахнулась…
— Что там⁈ — взбудоражено прогнусавил шебаршащийся в гостиной Мин.
— Любопытствующие сунулись, — пояснила главная шпионка, оборачиваясь.
Зрелище оказалось запоминающимся: роста полукровке недоставало, посему мушкет лежал на столе, а снайпер-артиллерист метался вокруг с шомполом и прочими прибамбасами.
— Эй, товарищ заряжающий, вообще-то, нам пора.
— Щас, там еще один остался, — взмолился стрелок, забивая пыж.
Катрин взяла гранаты:
— Поднажми.
Пыхтящий Мин навел мушкет куда-то поверх воплей и криков. Ага, это он в другой фонарь метит — первый, со сшибленным колпаком уже лишь слабо дымил-чадил остатками газа из разбитой горелки.
— Баба-х! Пых! — мушкетная пуля разнесла второй фонарь, взлетело облачко огня и дыма, улица многоголосо взвыла в ужасе — орали и выше, и ниже по Гринфилд-стрит — публика разбегалась с похвальной целеустремленностью. На улице захлопали разрозненные револьверные выстрелы — констебли Столичного округа выступили на защиту лондонского населения и городских фонарей и теперь героически портили фасад №
— Гранатой, пли! — скомандовала Катрин.
Мин мгновенно засыпал улицу бомбами: пара первых, светошумовых, еще не успела взорваться, как за ними полетели дымовые. Катрин ограничилась парой дымовых — со стороны пустыря особо распугивать было некого.
Грохот светошумовых зарядов воздействовал на непривычных констеблей должным образом — криков прибавилось. Впрочем, шпионы не вслушивались — взлетев по узкой лестнице, Катрин распахнула люк на чердак, указала неместному Мину маленькое слуховое окно. Полукровка юркнул на крышу, начальнице пришлось протискиваться — сколько ни тренируйся, габариты и одежда мешают.
— А хорошие гранаты, — выдавил Мин, прикрывая лапой нос и рот.
По обе стороны дома поднимались клубы бурого вонючего дыма — дымовые гранаты, состоявшие на вооружении шпионов, были без маркировки, в каких именно реальностях их добыла ушлая Мариэтта, оставалось загадкой, но работали химсредства на «отлично».
— Сиганешь? — промычала Катрин, указывая на еще различимую крышу соседнего дома.
— Не вопрос! — Мин промчался через густеющую дымовую завесу, легким дарковским скоком оторвался от крыши — в буром сумраке можно было лишь угадать как ловкий полукровка приземлился на черепичный скат.
Катрин метнула шнур с грузиком — видимо попала, поскольку тонкая бухта шустро раскрутилась, за шнуром потянулся прочный фал. Дернулся в руках — готово! Все же диверсант из Минимума прирожденный.
Катрин подозревала, что если приспичит, то вполне способна перепрыгнуть на соседнюю крышу и без страховки. Но отчего достойная леди и порядочная мать семейства должна так глупо рисковать?..Карабин скользил по фалу беспрепятственно, снизу под юбку никто не заглядывал — вокруг клубилась дымная бездна. Истинный Везувий, хорошо, что без пепла…
— Что там? Фал перехлестнуло? — беспокоился у закрепленной за трубу веревки, Мин.
— Нет, просто я в возрасте и мне платье мешает, — объяснила, отстегиваясь, Катрин…
…Далее все шло предсказуемо. Ветер удачно тянул дым вдоль улицы, да и без этого удушливого бонуса беглецы рассчитывали вернуться на лондонскую землю спустившись с крыши дома № 33. Что и произошло без сюрпризов. Катрин накинула глуповатое светлое пальто — для маскировки на коротких дистанциях сойдет, не зря в тайнике пылилось.
— Прибавим шагу, сейчас дым рассеется, — оглядываясь, предупредил Мин, которого «паникующая мамаша» волокла за руку подальше от места дымной катастрофы.
— Ты озирайся испуганно, а не настороженно, — проворчала Катрин.
Выходить на Уайтчепел-роуд, и вообще ближе к галдящим зевакам было неблагоразумно — могут запомнить, а то и зашуметь. Но рядом имелась дивная Гринфилдская канава, а главное, ее исток — коллектор.
— Замок и петли я смазал, — сообщил коротышка, бестрепетно спрыгивая на узкий кирпичный край вонючего потока.
— Хорошее дело, — одобрила главная шпионка, стараясь не дышать.
— Ну, мы вообще очень подготовленные шпионо-лазутчики, — скромно признал очевидное снайпер широкого профиля.
Глава тринадцатая,
Оборотень изобретает колесо,
а щенки отправляются на прогулку
Энергично шагая и постукивая тростью по тротуару, Лоуд раздумывала над устройством мироздания. Интересно всё обстряпано — на кривое колесо похоже. Огромное, выщербленное и побитое. Катится-катится, и вдруг бах-бабах, всё затряслось, зашаталось, легло на борт, вот-вот в трюм волна хлынет. Мгновенный вихрь, шторм, буря с этим… как его… цунамным торнадо, как очень научно в том журнале расписывалось. И всё мгновенно, вон даже чаю не попили. А штормовое колесо всё несется, скачет, не знаешь, остановится ли, или хрястнет пополам и всех вокруг передавит-перетопит.
Придумку с колесом судьбы Лоуд осмысливала уже не первый день. Нужно будет ее назвать теорией — так в науке принято. Проименовать эту теорию покрасивее и написать письмо Марксу — он мужчина неглупый, от толковой философской подсказки не откажется.
Колесо сулит то унылый штиль, то ураган — не угадаешь, что на сегодня сбудется. Думаешь «ну, нынче-то определенно тишь», а это не тишь, а то место, что «оком шторма» именуют или «драконьим очком». Гм, «очко» ругательное слово или просто неприличное? Нет, не может оно быть ругательным — раз задница существует, значит и ее отдельные части обязаны названия иметь. Впрочем, здешний Логос вовсе ошалел — местные людишки норовят всё подряд на механический манер переименовывать, может дырку для гаженья каким-нибудь «ягодичным клапаном» обозвали? Вот отчего в энциклопедии тактично о том не написать? Всё про королей, да как назло, про схожих как пирожки,
