Пункт выдачи № 13 - Михаил Северный
— А на умного похож был, — задумчиво глядя в зеркало крутил сигарету напарник, — Покурим?
— Пойдём.
Шеф не одобряет курение во время работы, но вынужден мириться. Запретить курение на работе (хоты бы в обеденный перерыв) это всё равно что запретить нечистым заниматься своими странными делишками: гадать, продавать зелья дуракам, обряды стрёмные проводить и по ночам молодёжь пугать. Один раз попробовали, так БД начались. Поэтому шеф и не возмущался особо, тем более результаты мы и так давали.
— Ещё раз. Что думаешь обо всём этом? — спросил Саня, затягиваясь, — фигня, не?
— Нормально, — я закурил рассматривая прохожих, — деньги платят. Всё по закону. Какая разница.
— Ну ты ведь.. того.. воевал с ними.
— Да пофиг, — я махнул рукой, — что было то прошло. Ошибки истории. Не договорились наверху, а дрались внизу. Ничего там страшного и не случилось — больше журналисты и политики напридумывали чем было по настоящему. Стояли на блокпостах и друг на друга в прицел смотрели в основном. Мы в свои — они в свои. Я вообще писарем в штабе отсиделся. Чего я тебя успокаиваю, ты же живешь рядом с ними.
— Люди как люди, — пожал плечами Санька, — они как инвалиды, со своими потребностями и особенностями. Только при них так не говори — обидятся. Мне так-то всё равно, думал ты переживаешь. А мне как-то... На моей площадке ведьмочки живут с мамашей. Она страшная, как и положено колдунье: морщинистая и волосатая, фартук вечно засаленный. А вот девчонки её красивые, молодые, смеются, подмигивают, заигрывают. Все бы хорошо да воняет от них вечно аптекой или моргом, хрен поймёшь. Так бы я может и замутил.
Он вздохнул и закатил глаза забыв про сигарету, что-то представляя. Я погрузился в свои мысли. Подумаешь нечистые. Отдал им посылку и до свидания. Мне с ними по кладбищам ходить не нужно, я даже из-за прилавка не должен выходить.
Не увольняться же когда только работу нашел. А, свое отношение не обязательно показывать, спрятал глубоко внутри и улыбаешься на все тридцать два.
— А еще мне кажется дома завелся домовой, — задумчиво сказал Санька, — понимаешь о ком я? Такие маленькие нечесаные карлики. Их вообще увидеть сложно, они нам на глаза не лезут, наоборот прячутся. Но когда у тебя вдруг постель сама заправляется, полы всегда вымыты и посуда чистая стоит на своих местах то тут три варианта: или ты женился, или мама приехала, или завелся домовой. Я не женился, мама давно умерла, значит что остается?
— Домовых не бывает, — сказал я лениво и затушил окурок, — не встречал.
— Поверь, у нечистых бывает всякое. Я с ними в одном доме живу, я знаю.
— Хорошо, — мне было лень спорить, да и бесполезно это, — что делать будем в итоге?
— Ты работай, — пожал плечами Саня, — а я домой. У меня выходной.
***
Рано или поздно все заканчивается. Даже рабочий день. Вот и я поставив помещение на сигнализацию и последний раз осмотревшись побрел домой. Мне нравится то, чем я занимаюсь, но отдыхать тоже нужно.
Хоть шеф и огорошил своими новостями, но бежать в панике увольняться никто не собирался. Подумаешь нечистые, они всегда есть и будут где-то рядом. Просто обычные люди стараются не обращать внимание на них. Есть и есть. И я как они тоже. Не замечал, не видел, проходил мимо отводя взгляд. Теперь как назло все изменилось. Теперь я увидел.
На автобусной остановке сидит девочка, ждет маршрутку. Обыкновенный подросток: рваные на коленях джинсы, белый свитер и черная курточка, огромные наушники и телефон в руках. Ничего необычного на первый взгляд, но фосфорно-белый цвет лица, мертвые как у рыбы глаза и черные будто немытые волосы дают маркер - чужой. Она живая, не какой-то там зомби, но она не наша - нечистая. Когда видишь такую мурашки начинают бегать по рукам и между лопатками. Значит пройдусь пешком.
Девочка услышала мои мысли и повернулась, я ускорил шаг, чувствуя её взгляд. Не нужно со мной заговаривать. Я просто хочу домой.
- Извините!
Ускоряю шаг и концентрируюсь на повороте впереди, машина стоит и ждет переключения светофора, за рулем дама в шляпе и огромных очках читает сообщения в телефоне и зевает. По пешеходке стайкой бегут дети, быстро шагают дорожные рабочие с пакетами и девушка с коляской.
- Простите, дяденька.
Я слышу шаги, топот ног и меня хватают за запястье. Холодная рука держит крепко и настойчиво привлекает внимание. Я останавливаюсь и медленно оборачиваюсь натягивая фирменную улыбку ”Добро пожаловать в Точку Выдачи номер тринадцать”. Да, это она. Белая девочка успела пересечь двухполосную дорогу, догнать меня и схватить.
- Да? - руку не отдергиваю и не стараюсь освободиться, незачем провоцировать и показывать страх.
- Вы ведь работаете на Пункте Выдачи? - она кивает на куртку, надпись на спине сдает меня с потрохами, лень было свою принести из дома, вот и огребай.
Киваю и улыбаюсь. Не могу открыть рот, чтобы не выдать себя охрипшим голоском.
- Обязательно к вам зайду. Заказала очень много, чтобы поддержать. Мы все вас поддержим и будем делать заказы, чтобы вы не закрылись. Вы рады?
- Бесконечно, - киваю я и мягко забираю руку, - заходите к нам обязательно. Будем ждать.
Девочка вдруг моргает всем телом как некачественное изображение на видео, на миллисекунду становится черно белой, как тельняшка матроса и уходит, пообещав еще вернуться. После нее в воздухе висит сгусток холода, который пробирает холодными пальцами по плечам и исчезает вместе с девочкой.
***
Отец уже спит. Рука свисает с дивана, телевизор работает для стенки, на плите остывает кастрюля супа. Не забыл обо мне — после работы наварил и только тогда вырубился не дождавшись.
Сегодня он рано. Обычно мы меняемся местами. Я уже сплю когда он тихо открывает дверь квартиры, на цыпочках входит на кухню, а там ждут макароны по-флотски. Единственное блюдо, которое я умею готовить. Зато очень вкусно получается.
Он греет еду на сковороде щедро политой маслом, тихо ужинает, запивает это всё пивом и забыв бутылки на столе ложится спать, а потом утром так же тихо ухожу я, пока он храпом нервирует стены. Так и живём.
Я молча ем, размышляя о завтрашнем дне, о том, с чем нам предстоит столкнуться и смириться. А на небе параллельно
