Поляница - Василий Дмитриевич Гавриленко
Влада удивленно взглянула на подругу.
— Если хочешь, — слегка смутилась Лора.
— Нет, спасибо, еще последний автобус будет.
— Ок. Тогда потопали на остановку.
Автобус Лоры, как обычно, пришел первым. Влада осталась на остановке одна. Накрапывал холодный дождь, и запоздалая студентка накинула капюшон. На душе было по-прежнему весело: и от окончательного осознания, что у нее появилась настоящая подруга, и от первых в жизни посиделок в баре, и от впервые же выпитого пива.
Но эйфория быстро проходила, сменяясь тревогой. Будет ли вообще, автобус? И что скажет мама?
Влада вытащила из кармана смартфон, открыла приложение «Умный транспорт». Автобус будет! Красная точка с циферкой «2» маячила всего в паре остановок от Влады.
Фух! Отлегло от сердца. Тем более, что на остановке появился новый «персонаж» — высокий, полноватый мужчина с окладистой, клокастой бородой.
— Чё, когда там?
Голос мужчины был неприятным, грубым, как и его вопрос, в котором коротким и резким «чё» были заменены такие конструкции, как «скажите, пожалуйста» или «не подскажете».
В руке у мужика была банка пива, и Владе вдруг стало неприятно, что она какие-то десять минут назад тоже пила этот напиток.
— Через две минуты, — сообщила студентка, стараясь сделать голос приветливым но одновременно таким, чтобы с ней не хотелось продолжить разговор. Влада уткнулась в телефон, с трудом преодолевая желание отойти от мужчины на пару шагов в сторону, чтобы не чувствовать стойкого запаха алкоголя.
Автобус пришел полупустым. Оплатив проезд картой, Влада радостно плюхнулась на свое излюбленное место в задней части салона. Неприятный мужчина с бутылкой пива присаживаться не стал, хотя свободных кресел было немало. Проезд бородач оплатил наличными — долго искал в карманах монетки.
Влада вытащила из сумочки наушники, врубила музыку, стала смотреть на свое отражение в черном зеркале окна. Ощущение, будто кто-то тебя разглядывает, не покидало. Влада скосила глаза. Ну, конечно! Бородач таращился на нее своими пьяненькими глазенками.
Пассажиры выходили на каждой остановке, салон автобуса быстро пустел. Влада взывала к мирозданию: пусть, пусть этот жуткий мужик выйдет! Но бородач стоял себе и стоял, время от времени отхлебывая пиво. Когда пиво, наконец, закончилось, он нагнулся и поставил бутылку под сиденье. Кондукторша — сварливого вида тетка — сделала вид, что ничего не заметила.
До Полпинки оставалось всего две остановки. Первая. «Ну, выходи!». Стоит. Вторая. «Да выйди же ты!». Мироздание осталось глухим к мольбам Влады.
«Конечная», — сообщила кондукторша.
Влада пулей выскочила из автобуса, сжимая в кармане перечный баллончик. Быстрым шагом, почти бегом, помчалась вверх по улице. До дома было недалеко, но предстояло пройти через вечно темный переулок 7 мая.
Картины одна страшнее другой рисовались в голове Влады. Угораздило же ее! Вот тебе и пиво, впервые в жизни выпитое с подругой.
«Чуть что, заору на всю Полпинку», — решила она, и тут же поняла, что этот страшный человек идет рядом. Идет, совершенно не напрягаясь.
— Что вам нужно? — хрипло спросила Влада. — Зачем вы меня преследуете?
— Поляница, не слушай его, — сказал бородач тихим и грустным голосом, в котором не было и намека на алкогольное опьянение.
— Кого? — выдохнула Влада на бегу.
Вот и ее дом. Влада взбежала на крыльцо, забарабанила в дверь.
— Долгова не слушай.
Она услышала и вздрогнула. Долгов? Причем здесь ее препод, и почему она не должна его слушать? И что такое поляница? Ей мучительно захотелось обернуться и расспросить этого человека обо всем. Но дверь открылась, на пороге в световом ореоле стояла мама.
Влада, сразу осмелев, обернулась. За спиной никого не было. Только темнота.
Он неподвижно, точно каменный истукан, стоял рядом с колодцем и смотрел на домик, светящийся двумя окнами. Стоял долго, до тех пор, пока окна не погасли, а на небе не появилась полная луна. Бородач пошевелился и трижды ударил по дубовому мощному срубу. Ударил вроде бы несильно, но вековой сруб затрясся, завибрировал, а где-то в глубине заплескалась вода.
Через несколько мгновений в колодезной глубине вспыхнули два красных фонарика.
— Брат водяной, — негромко сказал бородач. — Поляница растет, если он возьмет ее в оборот, утащи ее на дно.
Из колодца донеслось бульканье, которое с трудом можно было сложить в два слова:
«Будет сделано».
— Я дам знать, — сказал бородач. Он вытащил из-за пазухи буханку хлеба, бросил ее в колодец, и зашагал прочь. Вскоре и след его в Полпинке простыл.
Глава 3
6
— Что случилось? Почему так поздно? — спросила Светлана Егоровна, встревоженно глядя на дочь.
Влада повесила куртку на вешалку, скинула кроссовки.
— Все хорошо, мам. Я с подругой была. На последнем автобусе приехала.
Светлана Егоровна вздохнула:
— Ну, хоть поужинаешь, или накормили тебя?
— Конечно, поужинаю, мам! Кто меня накормит, кроме тебя?
Влада была благодарна матери за то, что та избавила ее от нудных расспросов. Наскоро поужинав разогретыми в микроволновке пюрешкой с котлетой, наскоро почистила зубы и отправилась в свою комнату.
Странно: пережив накануне один из самых сильных страхов в своей жизни, она уснула сразу же, как только ее голова коснулась подушки.
Влада даже не успела забить в поисковик слово «Поляница».
— В древнерусских былинах поляница — это женщина-воительница, которая в своих боевых навыках не уступает своему мужскому былинному аналогу, то есть, богатырю, — так начал лекцию в пятницу Александр Степанович Долгов. — Это вы прочтете в учебниках, это же вы прочтете и в Википедии. И, в принципе, это верно. Поляницы — это, действительно, воительницы, а порой и колдуньи, но вот только в реальности они далеко не всегда обладают физической или магической силой. Поляница может всю жизнь прожить, не зная, что она — поляница, до тех пор, пока не произойдет процесс инициации.
Богатыри — злейшие враги поляниц. Кстати сказать, то, как изображают богатырей в былинах, в корне неверно. Да, среди них были хорошие, добрые, благородные «алеши поповичи» и «илюши муромцы», но, на самом деле, богатыри были наглым сбродом, упивающимся своей сверхъестественной силой. Сбродом, склонным к грабежам и насилию. Люди Тридесятого Царства боялись богатырей гораздо сильнее, чем Соловья-разбойника, Кощея или Бабы-яги.
Рука рыжего студента взметнулась вверх.
— Да, Мельников? — спросил Александр Степанович, с неохотой отвлекаясь от созерцания синиц, скачущих за окном с ветки на ветку.
— Откуда эти сведения о богатырях и поляницах? Они полностью противоречат тому, что написано в учебниках.
Влада впилась глазами в Долгова, ожидая, что тот ответит. Реакция препода ее удивила.
— Продолжим, — сказал Александр Степанович, проигнорировав более чем резонный вопрос Мельникова. Рыжий болезненно скривился, видимо,
