Линия ночи - Андрей Павленко
Прицельно кинуть ему сверху какой-нибудь, и все, пишите письма.
Но камушек нужен килограмм под сорок, не меньше. Металлический блин, который я таскал в рюкзаке, с этой задачей может и не справиться.
Еще можно использовать бревно. Как в фильмах. Только вот махаться с ним… Вырубить, вытесать – целое дело.
Короче, дождусь, пока подвернется случай, а там будет видно. Я, в конце концов, не работник по найму. Пускай пока довольствуются цветочками и листьями!
* * *
Время потихоньку шло, и теперь у меня было много времени, чтобы все как следует обдумать. Чистый воздух и спорт вообще способствуют мышлению. Если, конечно, последнее в удовольствие.
Вас никогда не интересовал вопрос, почему грузчики вкалывают-вкалывают, таскают-таскают, едят-питаются, а до любого, даже самого завалящего культуриста, им как до Киева… от Мельбурна?
А потому что культурист занимается для себя, и с удовольствием, а грузчик вынужден делать это, с ударением на слове «вынужден».
Логично, не правда ли?
Так вот, сейчас думалось мне в удовольствие, и также с удовольствием я анализировал происшедшие события.
На повестке дня стоял главный вопрос – почему же Дайрон не забрал свое тело? У загадочных господ граморов. Можно придумать множество причин, но суть остается – если он собирался вернуться за ним, почему же так и не вернулся?
Почему мы, имея прекрасный самолет, не отправились за этим телом, где бы оно не находилось?
И почему ему понадобился я? Потому что едва не задавил его? Или потому, что невольно оказался его первым знакомым?
Сто «почему». Можно размышлять тысячу лет, пытаясь нащупать ответ, но как узнать расстояние, не имея точки отсчета?
Нужны вводные данные.
Дайрон, Дайрон… Бог планеты, или же странный мистификатор, посредник между человечеством и не-людьми?
Если он Бог, для чего ему помощники? Если другие расы – потенциальная угроза человечеству, почему он их не уничтожил, или хотя бы не загнал в резервации – мера крайне жестокая, но действенная, если уж говорить о безопасности.
Да и Бог ли? Что такое вообще Бог?
Я никогда не задавался подобным вопросом. Тот, кто создал мир? Вселенную, или Землю? Или тот, кто имеет сверхчеловеческие способности? Умеет вызвать молнию, читать мысли и управлять банкоматами?
Дайрону я верил. Безусловно. Но… У меня не было должного пиетета, трепета перед ним, так как это положено смертному. И наверное, любой из нашей скороспелой компании мог похвастаться тем же. Особенно Джейсон.
За все время должное почтение выказал лишь Патриарх, который и видел-то Дайрона от силы пару раз! И то издали. С другой стороны, кому как не ему, это положено по статусу…
Да и в конце концов, называя Бога по имени, как-то что ли, опускаешь его до своего уровня…
Или это полубог? Четвертьбог? А в чем различие? Сам-то Дайрон просвещать нас не торопился.
Несомненно, даже среди таких сверхсуществ, есть, должна быть иерархия. Я в этом был уверен. Боги, надбоги, подбоги…
Если Дайрон молчал, то уж члены Manu Dei, которые обязаны были владеть подобной информацией, и подавно попрятались, словно устрицы. Оба, и Гарри, и Марго демонстрировали, что подобная информация их не касается. Что, давали клятву молчания?
Или, может, у них просто не принято обсуждать подобное? Корпоративная этика? Как в дружном коллективе не обсуждают сотрудника-калеку…
Единственное утешение было в том, что все придет со временем. Вот только было ли у меня оно, это время?
И были, или есть ли другие Боги? Граморские, например… Вон, вампиры же мечтают возродить свое божество – какую-то там Мать?..
И почему информация обо всех этих гулах и логусах находится за семью печатями? Зона пятьдесят один в глобальном масштабе!
Собрание один, собрание два… На первом принимают решение о создании античеловеческой «коалиции», на втором – решают, как именно воплотить этот план в жизнь. Что ж, напрашивается вполне разумный вывод – должно еще быть третье собрание, которое послужит рычагом для того самого воплощения.
И если члены собрания окажутся такими же бюрократами, что заседают у нас в правительстве, ближайшие лет двадцать можно спать спокойно.
Да, попади туда любой коррупционер из наших (а кто сказал, что логусы не могут быть коррупционерами? Может, их полным-полно в правительстве! Вон, как Хельга Груббер), идея умрет, так и не родившись.
Они раскрадут все, что можно, оставив несчастным Безликим и гулам лишь голые стены, табуретку и лампочку. И конспекты с планами по захвату Земли. И те будут находить, как сказали классики, утешение в пошлой пословице: бедность – не порок.
Хорошо, если так. Но вряд ли так будет.
Безусловно, все дело в мотивации. Которая приведет к тому, что власть либо украдут, либо захватят, чтобы, уже вполне законно, на правах сильного, свободно взять то, что понадобится.
А уж как и что при этом зальют в уши окружающим, дело десятое.
Но что народ по первости будет восторженно приветствовать вампиров и гулов, я не сомневался. Кто и что будет видеть при этом, не важно. Важна, как я уже сказал, мотивация.
Вот вам пример.
Один профессор, еще в советское время, проводил психологические эксперименты. Над студентами. (Ясное дело, больше было не над кем!).
Так вот. Он вывез в поле студентов – тогда это называлось громким словом «практика», дал им лопаты и говорит: копайте ямы, метр на метр на ноль пять в шахматном порядке.
Ну, те копают. День, другой. А профессор лежит себе в тенечке, курит. Или читает. Передовицу о севе колхозников.
Студенты начинают роптать. Зачем, спрашивается, этот бесполезный труд? Профессор им тогда говорит: я вам плачу столько-то, только копайте.
И действительно, платит.
Те опять копают. Ям становится все больше, как и вопросов. Поле-то, оно русское, обширное! А профессор, хитро улыбаясь, привозит еще студентов, дает им лопаты и командует: закапывайте.
И вот картина: поле, жара, одни роют ямы, другие идут следом и засыпают. Здорово, да? И вторые, естественно, нагоняют тех, первых.
И тут первые, копачи, не выдерживают: так, мол, и так, как это, к такой-то матери, понимать, мы тут роем, а те зарывают! Орут, короче, возмущаются по полной программе. А деньги, заметьте, за рытье ям исправно получают! И еще те подпрягаются, что зарывали следом за ними.
Начинаются громкие разборки.
Им же, как и любому нормальному человеку, не загнанному в рамки безысходности, очень не по душе бессмысленность работы!
Тогда профессор
