Ниочема - Дмитрий Николаевич Матвеев
— Пожалуй, вы правы, Олег Иванович.
Эта фраза далась Росомахину нелегко. Пришлось изрядно придавить гордость.
— Давайте и впрямь отложим этот вопрос.
Песцов поднялся.
— Рад, что вы решили принять мое предложение. Ну а сейчас давайте пройдем на завтрак.
В комнате Алёны, в стенном шкафу обнаружилось множество различной одежды. Вся, судя по всему, новая, но разных размеров, разных стилей и даже разных времен. Тем не менее, ей быстро удалось подобрать себе джинсы, футболку и даже кроссовки. Спускаясь вниз, она услышала два мужских голоса. Один явно Песцова. А другой — не менее знакомый, но гораздо более родной.
Алёна влетела в столовую. У накрытого стола спиной к ней стояли двое. Услышав шаги, они одновременно обернулись. Песцов — само собой разумеется, как же без него, и…
— Папка!
С криком девушка кинулась отцу на шею. От него пахло бензином, оружейным маслом и пороховой гарью. Был и еще один запах. Страшный. Раньше бы Алёна обязательно спросила, но теперь она и сама знала: так пахнет кровь и смерть. И понимание того, что вчера она прошла по самому краешку, что жива осталась лишь чудом, вдруг накрыло её с головой. И тут же, перед глазами за одну секунду пролистались все события прошедшей ночи. И оказалось, что каждый раз, когда смерть подступала вплотную, рядом оказывался Песцов и спасал её. Если бы не он, где бы она сейчас была? Лежала на берегу Невы, насквозь пробитая пулями вместе с машиной или обугленной тушкой в сгоревшем такси? В закоулке какого-нибудь двора с простреленной головой? Или просто окоченелым трупом в сугробе?
Девушка вздрогнула всем телом, отстранилась от отца. И прежде, чем кто-то что-то успел понять, повернулась к Олегу и внятно произнесла:
— Я, Росомахина Алёна Евгеньевна, признаю долг жизни перед Песцовым Олегом Ивановичем, и да будет Предок свидетелем моей клятве.
Тот словно бы и не удивился. Лишь согласно кивнул и ответил в тон:
— Я, Песцов Олег Иванович, принимаю долг жизни Росомахиной Алёны Евгеньевны, и да будет Предок свидетелем моей клятве.
Алена протянула вперед руку, Олег принял рукопожатие. А потом произошло нечто такое, что Евгений Павлович Росомахин даже рот раскрыл. Обоих, и Олега, и Алёну, накрыл возникший в один момент полупрозрачный купол. Только в этом куполе вместо девушки и юноши стояли, смутно угадываемые по очертаниям тел, Росомаха и Песец. Что они делали, рассмотреть было нельзя, но продлилось это недолго. А когда купол исчез, когда вернулись в столовую гимназисты, на плече у Алёны четкими черными линиями был прорисован сидящий песец. У Олега же, соответственно, росомаха.
Неловкую паузу прервал телефонный звонок. Росомахин вынул телефон из кармана, глянул на абонента.
— Супруга, — сказал он извиняющимся тоном. — я отвечу.
И направился в дальний угол комнаты.
Супруга говорила так, что ее слова, несмотря на порядочное расстояние, были слышны всем.
— Женя! Со мной сейчас говорил Предок. Сам Предок, ты понимаешь? Уже сколько поколений с ним не общались, а сейчас он мне такое сказал! Что там у вас происходит?
Слов Росомахина, смущенно бормочущего в трубку слышно не было. Зато супруга гремела на всю комнату.
— Долг жизни? И ты еще торгуешься?
Еще минута неразборчивого «бур-бур-бур» и снова:
— Что? Да плевать! Он сказал — любой ценой. В конце концов, предложи обменять. У нас в особом хранилище есть немало достойных вещей. Что? Да, уверена. Все, жду тебя завтра с камнями. И купи ребенку новый телефон, мне с девочкой нужно посекретничать.
Евгений Павлович обернулся и понял: все уже всё слышали. Олег же решил, что лучше всего переменить обстановку.
— Давайте уже завтракать. Прошу всех к столу.
Дворецкий чинно вкатил сервировочный столик. Комната сразу наполнилась такими ароматами, что слюнки у всех троих потекли сами собой.
— У вас прекрасный повар, Олег Иванович, — заметил Росомахин, подкладывая себе на тарелку очередную порцию.
— Да, мне вместе с этим домом достался целый штат великолепных слуг.
— Этот дворецкий, — хихикнула Алёна, — он такой забавный — в этих чулках, в парике, в ливрее. Олег, из какого он века?
— Ему просто нравится эпатировать гостей. Но согласись, обязанности свои он выполняет безукоризненно.
— А откуда у тебя этот особняк? — продолжала выпытывать девушка. — Секрет?
— Никакого секрета. Императорская благодарность. Дом за дом, всё по-честному.
— Достойный отдарок, — оценил Евгений Павлович.
— Да, мне тоже понравилось, — кивнул Песцов. — И Алёна, у меня к тебе преогромнейшая просьба: не рассказывай об этом в гимназии.
— Но почему?
— Все просто. Ко мне уже на другой день будут подкатывать. Девочки — с предложениями романтического вечера, парни — с расчетом на бурную вечеринку. И зачем мне это? Придется всем отказывать и этим портить с ними отношения.
— Какой ты скучный, Песцов! — от души высказалась Алена.
— Напротив, очень продуманный молодой человек. И, я думаю, весьма перспективный.
Намек был настолько прозрачный, что девушка покраснела.
— Папа!
— Твоя мать того же мнения. Но не переживай, насильно тебя под венец никто не погонит.
— Хоть на этом спасибо, — буркнула дочь. — Поехали лучше в гимназию, там меня уже, наверное, потеряли.
— Подождите две минуты, — попросил Олег. — Я сейчас напишу записку завучу. Я намереваюсь провести каникулы в этом доме, и тоже не хочу, чтобы меня теряли.
— Конечно, — заверил его Росомахин. — я лично передам. И еще: Я сейчас перекину на ваш телефон некий список. Ознакомьтесь, пожалуйста. А через пару часов, когда я вернусь, мы еще раз поговорим о родовых камнях Росомахиных.
Глава 27
Олег Песцов и Евгений Росомахин сидели в кабинете за большим столом друг напротив друга. Рядом с Песцовым стояла чашка кофе, рядом с Росомахиным – стакан виски. Главы родов работали.
- Вот смотрите, Евгений Петрович, что я отобрал из вашего списка. Разумеется, я возьму лишь несколько пунктов, да и ровную сумму подобрать не выйдет. Так что давайте обсуждать. Кстати, я уверен, что вы мне предложили далеко не все, что могли.
- Я отобрал
