Нина Еперина - Голос крови
Машина уткнулась носом в дерево и почти завалилась на бок. Таня перелезла через этого, типа «мужика», и заглянула на переднее сидение. Там, около Светы, сидящей без сознания с запрокинутой головой, лежала ее сумка. Она схватила ее и выползла из машины на траву уже на четвереньках. Таня хотела подняться, но вдруг услыхала, как на обочине дороги затормозила еще одна машина, кто-то вышел из нее и громко прокричал:
– Твою мать! Они разбились! Срочно к машине!
Таня хотела сделать хотя бы пару снимков, но поняла, что не успеет. Они были явно из сопровождения, поэтому Таня стала быстро, прямо на четвереньках отползать в лес. Хорошо, что рядом были кусты, довольно сильно оперившиеся новыми, зелеными листочками. Это позволило Тане подняться на ноги и опрометью броситься в чащу. Она бежала между деревьями, повесив сумку на шею, чтобы не мешала бежать, подальше от дороги, прямо через кусты, не разбирая, в которую сторону она бежит и так быстро, что ей показалось, что даже спринтеры не бегают так быстро, да еще и с препятствиями.
Она бежала и не могла понять, преследуют ее или нет? Треск от собственного бега по кустам заглушал звуки сзади. Тогда она остановилась и прислушалась. Сзади, достаточно далеко, слышны были переговоры и шум движущихся людей. Сколько их, она не знала, а определить по шуму не могла. Но было понятно, что это не два человека, а гораздо больше, потому что они даже перекрикивались между собой, никого не стесняясь, на весь лес.
Таня не знала, что ей делать дальше? Бежать глубже в лес или наоборот, сделать дугу и двинуться ближе к дороге? Судя по теням от деревьев, до того, как стемнеет, оставалась уже не очень много времени. Было может быть часа три или четыре, а может и того больше. Была надежда, что она продержится до этого времени, а уже потом может выйти или к дороге, или к какому-нибудь населенному пункту.
«Значит, нужно бежать дальше и по косой. То есть не совсем к дороге, а как бы вдоль нее, но сейчас отбежать в лес, как можно дальше. – подумала она. – Может попробовать сказать прямо в часы? Но сказать что-то, эти твари услышат, а по треску кустов Вадим не поймет где я».
Таня уже немного отдышалась, пока соображала это, и опять побежала. Теперь она старалась не ломиться, как перепуганный лось прямо через кусты, а стараться делать это тише и огибая кусты по грибным тропинкам. Наверное, в этом лесу было много грибов в сезон, потому что тропинок протоптали достаточно для нормального бега.
Таня бежала еще минут двадцать, как ей показалось, до того, как силы стали сдавать, точнее даже и не силы, а дыхание. Сидячая работа давала о себе знать. Она опять остановилась и прислушалась. Сзади было тихо. Может быть, они оставили ее в покое?
«Интересно, а как у них с обонянием? – подумала Таня. – Вдруг у них, как у собак или как у кошек, очень хорошо работают носы? Тогда ей может и не удастся сбежать. Пойдут по следу. Интересно, как долго Вадим со товарищи будут собирать свои рати, чтобы спасти любимую женщину от кровавых и мерзких рептилий?»
Таня наклонилась и оперлась о колени, чтобы лучше отдышаться. Еще в школе на уроках физкультуры на лыжных пробежках, учитель учил их, как восстанавливать дыхание. Нужно было выдохнуть весь воздух, досчитать до двадцати, а потом очень медленно вдохнуть. Таня так и сделала, заодно прислушиваясь к лесу. В тишине стал слышен шум ломающихся кустов и достаточно близко. Тут на нее опять наехала паника, и она опять побежала, но теперь резко направо. Она решила, что если сменит направление, то преследователи могут пойти прямо, а она останется в стороне. Сколько она бежала, не знала, но только когда упала на траву, поняла, что больше бежать сил не осталось. Тогда она откатилась под куст и замерла.
Таня лежала на траве под кустом и изо всех сил старалась отдышаться, как можно быстрее. Она прислушивалась к лесу. Где-то далеко слева слышны были люди, их переговоры друг с другом, треск кустов, а рядом только тишина. Но лежать долго она боялась, и как только стало возможно дышать нормально, поднялась из-под куста и опять побежала, стараясь делать это как можно тише. Бежала она опять столько, сколько позволили легкие, а потом опять упала и опять откатилась под куст.
В этот раз куст попался очень густой и под самой его кроной у корней, было даже почти темно. Или это уже наступал вечер, Таня не понимала? Она так устала, что сил куда-то двигаться просто не оставалось. Она лежала на холодной земле и даже чувствовала спиной ее влажность и весенний холод, но двигаться не хотелось, и не моглось. Тогда Таня решила немного отлежаться прямо здесь.
«Лучше схватить простуду, чем быть съеденной какими-то упырями, – подумалось ей. – Немного полежу, а потом двинусь дальше».
От перевозбуждения ее немного потряхивал озноб и даже зубы пытались стучать, но она приняла позу эмбриона, подтянула ноги к подбородку, сама себя обняла за плечи и взялась успокаивать, поглаживая по бокам. Постепенно озноб прошел, и стало даже почти тепло. Таню начинало клонить в сон. Она удивилась сама внутри себя. Ситуация страшнее некуда, а ей вдруг безумно захотелось спать! Глаза смыкались и не слушались приказов на подъем. Сил не осталось никаких.
Через дрему она слышала людей, которые прошли где-то совсем рядом. Они переговаривались на каком-то непонятном языке и постепенно стали удаляться вглубь леса. Таня лениво подумала: «Наверное, они реагируют не на запах, а на движение. Я лежу вот тут тихо, вот они и прошли мимо.»
На Таню наваливался сон….
Глава сорок четвертая
Свобода
Было очень темно и очень холодно. Таня с трудом разлепила глаза и поняла, что она элементарно спала и непонятно даже сколько. Как она смогла уснуть в подобной ситуации, она и сама не понимала. Спала, пока не замерзла до состояния, когда даже кости ее скелета замерзли так, что их ломило внутри самих костей. Сильнее, чем когда-то в тюрьме. Она стучала зубами так громко, что ей казалось, слышно было на весь этот темный, ночной лес. Она попробовала прекратить стучать ими хотя бы на минутку, чтобы прислушаться к лесу. Она напрягла слух и ей это удалось. Вокруг стояла только тишина. Не слышно было никакого движения. Тогда Таня перевернулась на спину, села, подтянув коленки к подбородку, облокотилась спиной на куст, и стала прислушиваться очень внимательно, и сосредоточено к любым ночным звукам и шорохам. Спина и весь бок были мокрыми, и по спине стал гулять сквозняк. Опять стало очень холодно, но приходилось стучать зубами и терпеть.
Лесные звуки все-таки были. Где-то недалеко кто-то небольшой протопал по листве, похоже, это был ежик. В кроне пролетела большая птица. Если она летела в темноте, то это могла быть сова или еще какой-нибудь филин. Где-то тихо шелестела листва, по ней явно кто-то тоже шел, или полз, но это тоже не могло напугать Таню до состояния шока, потому что эти слышимые ею существа в лесу были небольшие. Может быть даже мышки-полевки. Она надеялась, что не представляет интереса для волка или рыси, потому что наступила весна, и еда у лесного хищника бегала, ползала и ходила в изобилии. Но на всякий случай она напрягла зрение и стала усиленно смотреть в темноту, боясь увидеть напротив, глаза в глаза, чьи-то желтые, как у Светы. От воспоминания мороз прошел по коже.
«Фу! Мерзость какая! А я ведь с ней целовалась, когда поздравляла с Новым годом и обнималась в порыве дружеских чувств. И мы болтали с ней, как человек с человеком о нашем, человечьем. Это же надо так маскироваться и мимикрировать? И крестиком вышивать! Но на нее и обижаться невозможно. Как можно обидеться на крокодила или удава, за то, что они такие? Вот такие они есть, а мы для них просто вкусная ада, которой даже холодильник не нужен. Сама свеженькая ходит! Как корова или свинья. Съел кусок бёдрышка, кровушкой запил! Чем не жизнь? Тем более, что они даже не живородящие! У них, наверное, вообще нет такого понятия, как сентиментальные чувства? Любовь! Вера! Преданность или вот Дружба! А ведь так классно подыгрывала! Даже похоже! А я-то, сопли распустила, размечталась! Вот, думаю, подругу Бог послал, буду не одинока в этой жизни! А она только для того, чтобы заставить написать всю информацию. И тетку какую-то приплела. А я и поверила! Незнакомой тетке согласна была всю себя с потрохами сдать! Вот ужас-то где! Но, ладно. Что теперь себе локти грызть! Даже и не дотянешься».
Таня поняла, что это ее вот сейчас совершенно не волновало больше, а вот что ее волновало по-настоящему, это холод и преследователи. Хотя в данную минуту преследователей было не видно и не слышно, а холод был вот здесь, рядом. Он ползал по мокрой спине, влезал под куртку, пробирался в рукава, пытался пробраться в туфли и даже трусики. Таня выбралась из-под куста и стала прыгать на одном месте, хлопая себя по бокам и по ногам. Звук был смешной, если не брать во внимание всю трагичность ситуации вообще. Хотелось при этом петь что-то дурацкое, типа «Пить надо меньше…» как из фильма «С легким паром».
