Наследник, которому по... - Александр Олегович Курзанцев
– Да, – коротко кивнул Рассказов-старший, – вы двоюродные брат и сестра.
От этого известия девушка сначала побледнела, затем покраснела, а потом и вовсе закрыла пылающее лицо ладонями. Я, однако, продолжил опрос, пытаясь восстановить полную картину событий прошлого.
– А как так вышло, что вы друг-друга ненавидите?
Ну а как, я прекрасно видел бросаемые мужчинами друг на друга взгляды, как-то иначе их интерпретировать было нельзя. Ненависть, чистая и незамутнённая.
– Он просто завидовал, что я стал болдаром, – ответил мой отец, – у него-то самого не вышло.
– Да нихрена подобного, – зло рыкнул папаша Анюры, – это тебя просто порвало от важности, какой ты стал крутой, и со мной водиться тебе стало западло.
– В любом случае, меня перевели в школу для болдаров, а он остался в малдарской шараге, так что наши пути и так и так разошлись…
– Так, с этим ясно, – покивал я, – а как так вышло с фамилиями?
– Меня приняли в Семью, – хмуро ответил Светлов, – а затем глава Семьи заметил мои способности, и усыновил, дав свою фамилию и женив на собственной дочери, потому, что считал, что я единственный, кто может принять управление, когда он уйдёт на покой.
Я перевёл взгляд на отца и тот, поморщившись, и помедлив секунду, тоже ответил:
– В роду Рассказовых есть традиция, что наследником может быть только сильный болдар огня, мужчина. Так вышло, что у моего будущего отца сделать наследника не вышло, а я был сиротой, из детдома, к тому же, чемпионом своего курса, поэтому он меня усыновил, тоже дав фамилию Рассказов.
– Вы ещё и из детдома, – пробормотал я, вздохнув. Затем встрепенулся, – Погоди, так значит мама тебе кузина была только на словах? А генетически вы даже не родственники?
Ричард хмуро на меня посмотрел, затем нехотя кивнул:
– Да, как, к слову, и твой дед, он тоже был принят в род. Нет, сын, мы хоть и женились на кузинах, но близкородственными связями это не было. Закон рода требует главу – болдара огня, поэтому каждый второй глава рода Рассказовых был в семью принят со стороны, ну а чтобы кровь рода никуда не исчезла, в жёны всегда берут кого-то из женщин рода, именно они обеспечивают кровную связь, между поколениями.
– Мда, на дедов и правда гнать не стоило, всё продумали, – почесал я затылок. Затем мне внезапно пришла в голову новая мысль, – Так стоп! А я-то родной сын, зачем мне кузин в жёны так настойчиво впихивали?
Рассказов-старший вздохнул ещё тяжелей, посмотрел на мать, что стояла поджав губы, дождался, когда та кивнёт, и ответил:
– Так уж вышло, сын, что ты мой сын, но мама тебе не родная, ты был рождён от другой женщины…
– То есть я бастард?
– Нет, – потемнел взглядом тот, – ты был рождён в браке, в моём первом браке, но, став Рассказовым, я развёлся, чтобы жениться на твоей новой маме, ну а ты тоже, автоматически, вместе со мной, стал Рассказовым. Поэтому твои кузины тоже тебе не родственницы по крови, но они носительницы крови рода. И поэтому мы и хотели тебе их в жёны.
– А мой брат? – снова спросил я.
– Он – нет, – качнул головой отец, – он, с твоей матерью, наш общий сын, и носитель крови рода, поэтому в жёны может выбрать кого угодно.
– Понятно, чего вы на меня так наседали. Развели тут, понимаешь, интриги. Хорошо, что я теперь не наследник.
– Сын, – каким-то надтреснутым голосом, с болью в глазах, произнесла вдруг Эльвира, заламывая руки, – надеюсь, теперь, когда ты знаешь правду, ты не возненавидишь ни отца, ни меня. Я всегда тебя любила как родного и воспринимала как родного, не разделяя вас с братом. Надеюсь, ты тоже не перестанешь считать меня своей матерью.
– Да всё нормально, – махнул я рукой, – чего уж там. Вы лучше мне скажите, есть ли в этой истории ещё какие-нибудь незадокументированные родственники, или подробности, о которых мне стоит знать?
В сгустившейся, ватной и плотной тишине, окутавшей словно одеялом часть парка вокруг нас, я сразу понял, что нет, ещё не всё, есть ещё что-то. Требовательно посмотрел на родителей.
– Скажи ему, – опустив взгляд, глухо произнесла Рассказова и Ричард, также отведя взгляд, буркнул:
– Твоя мать, твоя настоящая мать, с которой мне пришлось развестись и забрать тебя… Ты слышал про «Легион»?
Я порылся в памяти, а затем кивнул:
– Ага, слышал, это международная террористическая организация, тайное, секретное и очень ужасное общество наёмных убийц, совершающее преступления по всему миру, за голову главарей которых назначена награда в миллион рублей у нас и в миллиард долларов в США? Хочешь сказать, моя мать в их рядах?
– Не совсем, – Рассказов-старший насупился, – Ну, как бы да, как бы в рядах. Но не совсем. Она глава «Легиона».
– Ну здорово, – протянул я и невольно выдал незамысловатое па ногами. Тут, похоже, даже индийские сериалы пошли курить за угол.
Но тут случайно посмотрел на стоящую неподалёку Анюру, и заметил, что с ней происходит что-то не то. Все были так захвачены откровениями, что на девушку совсем не обращали внимания, поэтому никто не успел среагировать. Только я, когда увидел, как она пошатнулась, дёрнулся к ней, сделав пару шагов, желая поддержать.
Но тут же замер, увидев, как резко и неестественно побелели её глаза, а губы шевельнулись, с натугой вытолкнув короткое:
– Больше не могу… держать…
А затем, от неё рванула во все стороны стремительно расширяющаяся аура магического холода, но если все остальные стояли достаточно далеко и их не задело, то по мне, находившемся буквально в двух шагах, пришлась вся мощь пробудившихся болдарских сил.
Я только и успел отметить в своём мозгу, что Анюра, как и Эльвира, оказалась адепткой льда, когда меня ожгло космическим холодом.
«Опять на перерождение?» – мелькнула последняя мысль, но в этот момент, изнутри меня родилось и резко рвануло наружу что-то в ответ и заорав, я выплеснул ауру огня, что, словно щит, окутала меня, защищая от холода и одновременно залечивая покрытую ранами лопнувшую кожу.
«Болдар»… - мелькнула мысль и я застонал, проклиная всех и вся.
Ну почему? За что? Не хочу! – хотелось мне завыть волком, от накатившей тоски. Я не хотел магии, я хотел физики. Но только у меня получилось направить свою жизнь на нужные рельсы, как судьба, словно в отместку, злорадно хохоча, пересадила меня на другой поезд.
– Дочь! – послышался взволнованный голос четы Светловых.
– Сын! – вторил им облегчённо-обрадованный глас моих родителей.
– Вот
