Москва и мертвичи - Андрей Поляков
– И магниты с козлами. И козлы за рулем, – прокомментировал я обогнавшего нас лихача.
Эти истории помогали мне не заснуть от усталости. Зимние путешествия по глубинке – процесс изнуряющий. На небе хмарь, за окном бесконечные елки или голые лиственные, стекло заляпано, ямы такие, что колесо можно оставить, расстояния такие, что можно километров тридцать проехать без единого села у обочины. Держишься только на музыке, разговорах и кофе на заправках. Впрочем, в медвежьем углу, куда мы заехали, уже и заправок не было. Сначала станции с кафе и неоновыми вывесками сменили просто заправки без кафе, потом заправки, где есть только АИ-80 и пропан, потом заброшенные заправки, видавшие Олимпиаду-80, потом уже без заправок, только заброшенные автобусные остановки, а потом остались только дорога и лес. Очень херовая дорога, по которой последние полчаса ехали мы одни. Где-то впереди было заброшенное Ходулино, где и убили козла.
Тверских бесов-козлов даже и бесами назвать-то было как-то неправильно. Да, прямоходящие и разговаривающие козлы. Но никаких тебе ужасов: милые, травоядные, иногда помогающие по мелочам местным жителям (формально это тоже было нарушением Пакта, но никто на это не обращал внимания). Стародавние РПО региона, не ушедшие с народниками, а принявшие новый порядок. И внезапно козлы теперь обещают «забодать» местное МПД, если убийца их сородича не будет найден. А у крохотного местного отделения и так дел по горло, просят Москву о помощи. И вот мы с Агатой едем в Ходулино. Сюжет для хоррора – заброшенная деревня вдали от цивилизации с разумными прямоходящими козлами. Мы едем. We're on each other's team.
* * *
Когда Ходулино появилось на горизонте, я заглушил машину и мы принялись ждать Мечникова.
Здесь уже не работал мобильный интернет, а сотовая связь отображалась одной полоской. Примерно в километре перед нами среди заснеженного поля лежали зарастающие лесом и сорняком покосившиеся черные избы. Часть из них уже обрушилась внутрь себя, некоторые зияли дырами мертвых окон. Деревню забросили лет пятьдесят назад, и теперь тут, в соседнем лесу, жили только тверские козлы. И тут они назначили нам встречу, на месте убийства одного из их сородичей.
– Отличное место для засады, – протянула Агата, разглядывая пейзаж. – Мы даже связаться толком ни с кем не сможем.
– Погоди еще. С нами Мечников будет. Хоть посмотрим на его легендарные переговорные способности.
Но Мечников не появился. Я подождал еще минут десять, набрал ему. Абонент не абонент. Агата вышла на улицу, покурила дрожащими от холода руками, запрыгнула обратно в машину, наполнив салон запахом табака. Я поморщился. Подождали еще двадцать минут. Когда я начал набирать Мечникова еще раз, она дернула меня за рукав:
– Смотри!
Через деревню по полю к нам приближались несколько смешно подпрыгивающих фигур. Походка их была похожа на подпрыгивание козла, пытающегося боднуть нарушителя загона, если б его поставили на непрекращающийся репит. Уже скоро стали видны рожи впереди идущих козлов: я различил высокие рога, вытянутые морды, белесые бороды. Впереди идущий козел был черным, остальные серые и рыжие. Когда до машины им оставалось метров двадцать, мы вышли и двинулись навстречу. На всякий случай держа в карманах пистолеты.
– Мы-ы-ы д-о-о-олго в-а-а-ас ждали, – проблеял черный козел.
По его шерсти и брутальной, испещренной шрамами морде я понял, что он очень старый. – Решили сами к вам прийти, раз вы не идете к нам. Как вы там говорите про Магомета?
– Прошу прощения. Мы ждали коллегу, но он не доехал, – принес я извинения.
– А где эти, местные?
Козел смотрел на нас зло. Черный козел на задних ногах, таких показывают в фильмах про Сатану. Не хватало пентаграммы кровью.
– Прошу прощения, не смогли приехать. Расследования, у них людей не хватает. Мы из Москвы.
– Московские… – козел недобро усмехнулся. – Знаете, сколько мы живем на Тверской земле? Сколько мы вам, людям, помогаем? Я вот этими рогами, – он постучал копытом левой передней ноги по массивной, обломанной на кончике кости, – трех немцев и пяти монголов… мэ-э-э… забыл слово.
– Я думала, вы не трогаете людей, – удивилась Агата.
– Русских людей. Особенно тверичей. Монгол отдавал… кумысом.
Козлы сзади заблеяли, должно быть, это был смех.
– Но вот теперь, – козел заревел, спугнув в деревьях птиц, а я сжал в кармане пистолет, – готовы забодать и вас! Так вы нам отвечаете на нашу помощь? Убиваете моего правнука! И кто! Один из вас?
– Почему один из нас? Может, это был кто другой с даром. Сатанист какой-нибудь или маг. Мы же не всех контролируем!
– Вас, людей. Мы когда двести лет назад подписывали… – он опять задумался.
– Пакт?
– Пакт когда подписывали, нам обещали гарантию ненападения. Кому нужно было убивать тверского козленка?
– Скажите, а ваш правнук был тоже… м-м-м… черного цвета?
– Да.
– Так, может, действительно сатанисты?
– Девочка, мне все равно. Министерство, сатанисты, фашисты. Человек убил одного из нас. Мы не чувствуем себя в безопасности теперь, а многие больше не хотят помогать вашему роду. Это мы, тверские козлы! Мы тут столетиями на охране Русской земли! – он ударил копытом себя в грудь.
Я поднял примирительно руки:
– Послушайте. Мы так же, как и вы, хотим его найти и наказать. Мы здесь за этим. Чтобы между нами и вами был мир. Покажите нам место, где это случилось.
– Вон там, у последнего дома, – махнул копытом козел. – Тебе туда идти незачем, там ничего нет. Кровь ушла в снег. Тело приняла земля.
– Тогда зачем вы нас сюда позвали? В такую даль?
– Во-первых, многие теперь боятся. А во-вторых, передать сообщение: если вы не найдете виновных, вы сильно пожалеете. Некоторые из нас хотят мстить. Я пока охлаждаю горячие… мэ-э-э…
– Головы? Бошки? – подсказал я.
– Бошки. Но гарантировать ничего не могу. Вы меня услышали, человеки?
Мы напряженно кивнули.
– Мой второй правнук видел. Приехал на высокой черной машине.
– Джипе?
– Вроде да. Подошел к краю леса и позвал их. Они играли. Высокий, в плаще. Нос, говорит, острый, рожа острая…
– Скулы? – уточнила Агата.
– Да-да. Старый я. Слова забываю. Скулы острые. Подозвал их, сказал, поговорить хочет. Они с детства приучены помогать людям. И напал. Второй малец убежал, говорит, из-за деревьев смотрел, как его брата разделывают и шерсть вырывают. Он с
