Рай-отдел - Юрий Павлович Валин
— Опять ты в девицах путаешься. Молоденькая, понятно. Но уже не первый год замужем, ребенок, опять же, — грустно вздохнул Игорь.
— Откуда ребенок⁈ Ты на нее взгляни — насквозь вся модная, да еще и не без кокетства.
— Одно другому не мешает. Кроме духов, от нее еще и кашкой пахнет. По складу характера старший сержант едва ли такая уж фанатка манных каш.
Начоперот хлопнул себя по лбу:
— Манная! Точно! А я думаю, чем это таким соблазнительным и отдаленно знакомым благоухает? Даже не помню, когда я последний раз видел манную кашу.
— Сварим. И окончательно станем как продвинутое ФСПП, — Игорь постучал себя по бронированной груди.
Керсты засмеялись, и вышли из прохода под внешний козырек. Из глубин клуба доносились смутные голоса — похоже, после вступительного доклада начались прения. Слушать и пытаться понять было излишне — не та задача у охранения.
Дождь все так же мелко и часто лупил по асфальту и реке.
— Не задалось нынешнее лето, — отметил начоперот. — Э, а это еще кто, брови его колесиком?
Завеса дождя искажала темную фигуру, стоящую на набережной шагах в полуста от клуба, но узнать было можно.
— Вот! Явилась и любопытствует. А ты еще беспокоился «где да где?», — ухмыльнулся Вано. — Натуральная мокрая Ворона. Типа курит она!
— Так почувствовала что много здесь… наших. Как пропустишь? — смотреть на мокрую до нитки девушку Игорь было отчего-то мучительно стыдно.
— Знакомая, что ли? — поинтересовалась возникшая в дверях Мариэтта. — О, тоже неупокоенная?
— Да, многовато нас здесь, таких, — скованно подтвердил хозинспектор.
— Вы бы ее под козырек позвали, что ли. Тоже, джентльмены якиманские, под дождем даму держите, — возмутилась старший сержант.
— Неудобняк, это да. Но ведь не положено, — напомнил об уставе караульной службы начоперот.
— Это внутрь не положено, если без аккредитации. А козырек — внережимный объект, — объяснила фээспэшница.
— Я пойду, скажу, что здесь совещание профессиональное и чтобы домой шла, — пробормотал Игорь.
— Давай, заодно глянь, что там в переулке. Не копошится ли кто? — проявил, заодно с милосердием и бдительность товарищ Вано.
Игорь вышел под дождь. Показалось, что Ворона порывалась пойти прочь, но осталась на месте.
— Дождит мерзко, — неловко сказал Игорь, глядя в мокрое узкое лицо.
— Что, тоже заметили? — скривила узкие губы аборигенка.
— Угу, торчим здесь, конференцию охраняем. Надоело уже. Неживых много понаехало.
— Я поняла, — Ворона повернулась и зашагала по лужам.
Размокшая папироса в опущенной руке, длинная юбка облепила ноги…
— Да постойте, — не выдержал Игорь. — Нам же и самим допуска внутрь нет.
— Я поняла, — повторила полумертвая девушка, передернула плечами и внезапно повернулась. — А эта мадмуазель? Живая?
— Живая. Она с подготовкой. Видит нас вполне.
— Подготовленная… — Ворона глянула на папиросу, швырнула за парапет. — Что ж, передайте, что у нее отличный парикмахер и великолепная стрижка.
— Разве? — удивился Игорь.
— Вы что, на живых вообще не смотрите? Даже когда трахаете? — насмешливо поинтересовалась полумертвая.
— Иногда смотрим, — сознался хозинспектор. — Но тут не тот случай.
Ворона вновь передернула плечами и пошла к посту. Дождь лупил по ее узким плечам.
— Да постойте! Черт знает что такое! — рассердился Игорь, широкими шагами догнал девушку и нахлобучил на ее мокрую голову новенькое форменное кепи.
— Это еще с какой стати⁈ — возмутилась Ворона, сдергивая головной убор с мокрых блестящих волос.
— Можете в реку швырнуть, все равно служебная кепка, — буркнул Игорь, развернулся и широкими шагами, не оглядываясь, пошел к клубу.
Вано лыбился во весь рот, старший сержант смотрела одобрительно:
— Иное дело. В меру галантно, зато решительно.
— Угу. Кстати, велено передать, что твоя прическа произвела большое впечатление, — хмуро сообщил Игорь.
— Стараемся, — Мариэтта потрогала всунутый под погон берет, но надевать, естественно, не стала. — Чуток упертая у тебя подруга, но даже издали видно — абзац, какая стильная!
— Это Ворона стильная⁈ — изумился начоперот. — Она же с виду сущая плакальщица, носатая, насквозь траурная.
— Ваня, я и сама простая, не от кутюр, но у тебя со вкусом уж совсем абмец, — посочувствовала старший сержант. — Ты глянь хорошенько — тут же шарм прирожденный, такого нам с тобой не достичь, хоть как выеживайся. Хотя меня и так любят…
На этом слегка хвастливом заявлении беседу пришлось прервать — судя по шуму, на конференции был объявлен перерыв.
В двери повалил живой и мертвый народ, дружно закурил и бурно продолжил обсуждать нечто труднопонятное. Караул керстов оказался вытеснен под край козырька.
— Ну и дымят, — заворчал Вано. — Прямо паровозное депо какое-то…
К керстам пристроился худющий делегат, выудил из добротного желто-кожаного портфеля с плашкой монограммы футляр с сигарой:
— Не помешаю?
— Курите, товарищ, вам еще заседать, — разрешил начоперот, стараясь не морщиться и не демонстрировать своего законного неодобрения буржуйскому виду курева.
— Трофейная! — пояснил гость, сам с любопытством разглядывая яркий алюминиевый футляр. — Вот так неизвестно что подсунут, а потом раз — и рак жабр!
Вано настороженно хмыкнул — похоже, делегат не особо шутил насчет жаб, поскольку сам походил на прямоходящую лягушку, обряженную в короткие штаны с множеством карманов и вопиюще алые высокие кроссовки. Понятно, у лягух жабр нету, но тут вся конституция, этакая болотно-глянцевитая, безволосая, намекала на сугубо водоплавающие привычки. А уж конечности… трубчатые, худые, похожие на остов сборной байдарки, обмотанный для
