Бесцветный - Александр Андреевич Войкин
Именно поэтому, тихонько вздохнув, я зашагал к воротам.
Глава 17
Нырнув в широкий проём и едва не задев плечом створку ворот, я замер за порогом. Прислушался.
Тишина. Вокруг сплошная темень, воняет пылью, дерьмом и сыростью. Обычные запахи заброшенного дома, в котором явно кто-то живёт. Ну или приходит нагадить.
Сразу за воротами был небольшой предбанник — коридор, ведущий налево и направо. Судя по указателю по правую руку — в той стороне раньше были подсобные помещения. Наверняка в них хранили инструменты, вещи, ресурсы для работы и прочую мелочёвку. Но уродец запрыгнул в окно с левой стороны. Поэтому я направился туда.
Каждый шаг эхом отталкивался от пола и стен, создавая ощущение прогулки по дну колодца. Словно бы я оказался в месте, где нет времени и живых существ. Только сырость, вонь, и эхо.
И трупы грызунов.
Парочку я заметил в углу, ближе к дверям, ведущим в соседние помещения. Растерзанные тушки животных, изуродованные так, будто их разорвало изнутри. Либо кто-то из местных жителей любит полакомиться крысятиной, либо просто наглухо больной — так издеваться над зверьём. Мерзко.
Коридор был мало того что тёмный, так ещё и завален разным мусором. С каждым следующим шагом вонища становилась сильнее, и на краткий миг я ощутил, как взбунтовался живот. С трудом подавив желание высвободить завтрак, я сглотнул вязкую слюну и утёр со лба пот. Не так пугает враг, как невидимая опасность. Легко встретить удар лицом к лицу, но вот ожидать нападения в любой момент — тяжело. И ведь чуйка, зараза эдакая, глухо ворчит, без какой-то яркой окраски. Что это означает, догадаться легко — враг неподалёку, но бдит, не собирается атаковать прямо сейчас.
Под ногами хрустели костлявые трупики крыс, осколки стекла, пару раз что-то противно чавкнуло. Я даже не стал вглядываться, прекрасно понимая, что ничего хорошего в этом месте быть не может.
Вскоре коридор закончился широкими дверьми, что вывели меня в большой зал. Потолки в пять человеческих ростов, проёмы некогда больших окон, забранных решётками — чтобы случайные хулиганы или грабители не могли ночью пробраться в цех и стащить что-нибудь ценное. Пол раньше был залит сплошной смесью, и наверняка прихвачен сверху магией пламени, для надёжности. Но со временем в покрытии появились трещины, выбоины и сколы. Станки, на которых когда-то строгали, шлифовали, вырезали древесину стояли бесхозными, проржавевшимигрудами металла. Странно, что их никто не растащил и не сдал сборщикам за неплохие деньги. Возможно, сказалось проклятие этого места. Никто не хотел связываться с цехом покойных Егерей. Кроме отбитых фанатиков.
Я сделал несколько шагов, замер, прислушиваясь. Тихо. Только где-то вдалеке, в одном из углов, скребётся мелкий грызун. Наверное, единственное живое существо, встреченное мной здесь. Беги, крыс, пока и тебя не схарчили любители свежатинки.
Уроды.
Шагая вдоль ровных рядов со станками, я невольно ощутил некую грусть. Столько сил и времени утекло в никуда. Каждый станок наверняка собирался не один день. Сначала корпус и внутренние детали, затем вырезание рун, чтобы можно было напитать устройство магической энергией-топливом. И после, самое сложное, скрестить всё это воедино, образуя удивительную вещь. И таких вещей тут пылилось несколько десятков!
Давненько, когда мне было лет десять, дядя рассказывал об устройстве магических станков. Как они работают, как создаются и зачем нужны. Под это дело Империя выделяла целые отрасли и сборочные цеха — чтобы рабочие могли пользоваться передовыми устройствами. Маги-механики, вложившие сердце и мастерство в создание этих станков, наверняка послали бы Чёрного Солнца в небо тех, кто оставил это предприятие в столь жалком состоянии.
Заприметив справа дверцу, я пошёл к ней. По-прежнему скрипел под ногами мусор, в разбитые окна сквозь старые решётки задували порывы ветра, стараясь облизнуть затылок, шепнуть что-то в ухо.
Потянув за ручку, я открыл дверь. И шагнул за порог.
Там оказалось небольшое помещение, некогда явно использовавшееся под мастерскую. Шкафы, верстаки, большой длинный стол с металлическим листом поверх — вот и вся мебель. Окон в комнате не было. Но зато имелась одинокая свеча, стоявшая аккурат посреди стола.
Я сделал ещё один шаг.
Чувство опасности взвыло дурным голосом, на миг ударило изнутри по стенкам черепа. Я зашипел от боли, пошатнулся, бросил взгляд на пол — и громко выругался. Под моими ногами, на удивительно чистом для этого места пятачке пола, была расчерчена странная формация. Неровные круги расходились от центра эдакой спиралью, и между кольцами виднелись уродливые закорючки-символы, сиявшие тёмно-багровым. Сами линии медленно набухали серым, и от них веяло просто запредельной жутью.
Я задрожал. Страх, навалившийся тяжёлым мешком на плечи, был точно не мой, наведённый. Но от этого становилось ещё хуже. Отвык я уже бояться, после стольких схваток и двух смертей. Неприятное, надо сказать, ощущение.
Сбоку, из-за шкафа, тихонько посмеиваясь, вышла фигура в балахоне. Смерив меня полыхающим серым туманом взглядом, скинула капюшон. Я увидел уже знакомые и, вместе с тем, ненавистные рыбьи глаза и пухлую уродливую морду.
Слоб.
Рванувшись вперёд, я снова выругался — тело не двигалось. Отказывалось повиноваться моей воле. Потянувшись к магии, я испугался по-настоящему: источник глухо молчал. Я больше не мог сплетать заклинания.
И это было самым отвратительным.
— Не получается? — участливо поинтересовался Слоб, чуть склонив голову набок. На губах бывшего сокамерника заиграла мерзкая ухмылочка. — Скрула тебе в зад, а не магию!
Я вновь бросил взгляд на линии формации. Они полыхали всё ярче, и, вместе с тем, из моего источника утекал запас энергии. Причём очень уж быстро утекал. Скверно. Такими темпами я лишусь возможности залечивать раны и ускорять сознание. Но и выбраться из этой ловушки своими силами не смогу.
Кломс дери этих Видящих!
Я дёрнулся ещё раз — и снова безрезультатно. Слоб хихикнул.
— Трепыхайся, скули, зови на помощь. Давай же!
— Не дождёшься, — хмыкнул я. — Ну, поймал ты меня. Дальше-то что?
Сзади раздались шаги.
