Бесцветный - Александр Андреевич Войкин
— Мамку мою… убили! — жалобным, но вместе с тем решительным тоном заявил он. Рамир бросил на меня хмурый понимающий взгляд.
— Кто?
— Какие-то дяденьки в плащах, — хрипловатым голосом пояснил мальчишка. — Один из них был похож на пучеглазую рыбу! Они затащили маму в тёмный угол, начали раздевать. Смеялись…
— А ты что? — уточнил я, приблизившись. Похожий на рыбу — определённо Слоб. Значит, Видящие и впрямь сунулись в наш район. За такое им мало не покажется. Осталось только узнать — где эти твари.
Мальчик глянул на меня исподлобья.
— Ударил одного! Как будто кулаком в стену. Рука теперь болит, — он показал распухшую кисть. — Он посмеялся, отпихнул меня, а другой посоветовал бежать, иначе они маму прирежут сразу!
— Откуда тогда ты знаешь, что её убили, раз убежал? — хмыкнул я. Мальчик замер. Взгляд его — немигающий, цепкий, упёрся в меня кончиком меча. На меня дохнуло резким чувством опасности, и я невольно отшатнулся, разорвав дистанцию.
А Рамир не успел.
Рука, отрубленная по локоть, отлетела в сторону, шмякнулась на землю с мерзким шлепком. В воздух щедро брызнула кровь, и кудрявый боец заорал от боли, упал на колени, зажимая обрубок. А мальчишка выпрямился, лицо его при этом неуловимо исказилось, больше не выглядя детским. Теперь он казался скорее уродливым.
— Чё ж ты умный-то такой? — хриплым мужским голосом уточнил мальчик. В его глазах плескалась отчётливая ненависть, направленная точно на меня. Уродливая худощавая фигура, теперь явственно видневшаяся сквозь лохмотья, точно принадлежала не ребёнку, а взрослому. Только ненормальному взрослому.
Изогнутая спина с выпирающими позвонками, каждый из которых смотрелся острым, будто маленький ножик, чересчур длинные руки, крепящиеся к костлявым плечам, больше похожие на палки с мелкими корявыми пальцами. Ноги — худенькие, с клочками мышц, и апофеозом — по-детски гладкое личико с остро выпирающими скулами. Но это не ребёнок. Какой-то горбун из цирка уродов, при этом безоружный. Только вот руку Рамиру он отрубил за считанные мгновения. Значит — маг.
Видящий.
Уродец пошевелил пальцами, и, повинуясь наитию, я отскочил влево, едва не угодив под нечто серое, скомканное из воздуха. Воздушное лезвие?
— Сука! — выругался маг. — Слышь! Пошли со мной, мне тебя живьём притащить велено.
— Разбежался, — бросил я, чуть пригнувшись к земле. Потянулся к шарику источника, взял оттуда чуток энергии. Вывел вдоль предплечья, образовав эдакий комок из нитей — и швырнул в сторону противника.
Тот как раз намеревался изобразить очередное плетение, и мой трюк застал его врасплох. Издав громкий писк, уродец отшатнулся, ударился плечом о кирпичный угол задния, раздорав кожу до крови. Моё плетение зацепило его лишь краем, превратив левую руку в комок кровоточащей плоти.
— Ах ты ж скрул! — завопил маг. — Да в жопу тагга тебя!
Стеная от боли, он развернулся и неожиданно резво бросился наутёк. Я глянул ему вслед, затем подбежал к Рамиру.
Друг выглядел бледным, но успел вытащить из кармана пару бинтов и перетянуть руку, остановив кровотечение. Я проверил повязку, затянул потуже, и, глянув Рамиру в глаза, произнёс, чеканя слова:
— Сейчас дуешь обратно домой, находишь Гарма и рассказываешь, что случилось. Видящие напали! Так и скажи.
— А ты? — прохрипел он, закусив губу от боли.
— А я — за тем уродом, — сказал я, выпрямившись. В глазах товарища разглядел стыд и сожаление, за то, что оставил меня наедине с врагом. — Быстрей давай! Если сдохнешь тут, я тебя с того света достану, засранец!
Рамир криво усмехнулся, поднялся, держась за стену, побрёл в обратную сторону. Убедившись, что друг не рухнет без сил через пару шагов, я повернулся и рванул вслед за магом. Того уже не было видно — скрылся между домов, но ненормально развитая чуйка выручила и здесь — я буквально ощущал некий след, тянувшийся за Видящим. И он вёл меня в старую часть делового района, которая соседствовала с окраиной трущоб.
Раньше, лет эдак десять назад, в этом месте орудовала банда Егерей — выходцев из предместий, что объявили себя борцами за чистоту, едва явились в наш город. Заправлял у них всем отставной военный и дюже сильный мужик, с железной волей и звенящими от напряжения яйцами. В считанные дни он сколотил большую банду, и принялись они пропалывать город от разномастных головорезов, воров и насильников. Казалось бы, начинание благородное, только вот бандиты почему-то не оценили. Понаблюдали несколько дней за творившимся беспределом, задумчиво похмыкали и, посовещавшись, объединились. Да и вырезали всех Егерей подчистую. За одну единственную ночь. Поговаривали, будто бы кровищи пролилось столько, что земля долгое время потом стояла влажная, а луна окрасилась в алый. Ну и на месте гибели Егерей с тех пор никто не селился. Словно бы район стал проклятым. Остались там несколько бывших складов, пара улиц с одноэтажными покосившимися домами и брошенное здание столярного цеха. Богатство почившей группировки.
Именно к этому самому цеху и вёл меня след сбежавшего мага.
Разумеется, в истории про Егерей многое преувеличено, раздуто народной молвой, но если и есть неприметное и неочевидное место, где может быть убежище фанатиков — то это оно. Брошенный район. Конечно, официальное логово Видящих в другом месте, но кто сказал, что оно должно быть единственным?
Выбежав из-за здания на заброшенную улицу, я остановился перевести дыхание. Успел только заметить, как уродец юркнул в проём разбитого давным-давно окна. Без единого шороха.
И тотчас повисла гнетущая тишина.
Здание цеха молча взирало на мир провалами окон и скрипящими на одной петле воротами. Когда-то тут оживлённо работали простые мужики, заколачивая скромные деньги для своих семей. Потом производство закрыли, вроде как, управляющий цехом был пойман на воровстве и бежал прочь из Империи. Рабочие ушли на другие предприятия, предварительно разграбив цех. Здание умерло. И после никто не захотел возродить былую славу этого места.
Я буквально кожей ощущал исходящую от него опасность. В здании определённо ловушка. Но мне придётся в неё шагнуть, чтобы схватить уродца и допросить. И, если кроме него там засели ещё Видящие — прикончить лишних свидетелей. Кажется, ничего невыполнимого, но чуйка зудела в подкорке ещё сильнее прежнего. Хорошим это всё не кончится, как пить дать. Только если вернусь с пустыми руками
