Шоссе Петля - Олег Новгородов
Бурова хоронили десять человек из коллектива «Риэлты».
Двое только вывезли его из морга, забальзамированным, одетым в черный костюм и уложенным в гроб. Но похороны намечались на пятницу, после работы: самый крайний срок, оправдываемый форс-мажором и с грехом пополам не выходящий за рамки уважения к мертвому. Только где же Буров ждал тех, кто сопроводит его на кладбище?
У себя дома.
ЗДЕСЬ, НА ОПОЛЬЦЕВО.
Сюда они и направились на арендованном «ПАЗе». Кто-то – вероятно, те же двое – получили в больнице одежду и ключи от квартиры. Нет, ключи навряд ли. Но у Бурова сто процентов были нелады со здоровьем, и он, предусматривая такую именно ситуацию, мог сделать дубликат и оставить его тому из сотрудников, которому доверял.
Конечно, это дико – запереть труп до похорон в квартире. Надо было приплатить сотрудникам морга, чтобы подержали его на леднике. Но имелась некая веская причина, по которой этот вариант отвергли. И причина эта – Юрий Сизых.
Его безумная, сатанинская ярость не разграничивала жизнь и смерть. Даже умерев, Жора оставался для него неблагодарным бомжом, тварью, которая без визы шефа не смеет и в могилу сойти. Отлично зная, на что способен господин гендиректор, его подчиненные плюнули на условности и спрятали Бурова там, куда Сизыху не добраться. С этого нелюдя сталось бы самому забрать труп, не поскупившись на взятки, и где-нибудь в лесу изрубить его на куски военным топором, отработанными на тренировках ударами, повторяя: бомж, бомж, бомж. Небось он и разыскивал Бурова, когда выяснил, что ритуальный автобус шел порожняком, без гроба, и десятеро погибших в ДТП так и не выполнили свою добровольную обязанность.
____
Хватит, пора прекращать. Не годится думать обо всём э т о м в праздник. Тем более не годится об этом думать, сидя в малогабаритной квартире в полупустом, похоже, доме, в сорока минутах езды от конечной метро, и то если «Ока» с морозу не забарахлит. Лучше вернуться в нарисованный писателем мир, туда, где шхуна «Испаньола» подняла якорь, а сквайр и доктор Ливси распили по первому стакану старого вина.
Миша стал читать «Остров сокровищ», прибрав громкость у телевизора, чтобы реклама не отвлекала. Остаток дня он лечился, ел, пил горячее молоко. Иногда выглядывал на улицу. Сегодня там было шумно, и, кажется, весело. Ну и прекрасно.
____
Ровно в двенадцать ноль одну он позвонил Наталье. Разговаривали они долго. Он предложил ей встретиться как-нибудь… просто так, погулять, и Наталья – правда, смутившись – всё же не отказала ему. А то, что она добавила, превратило Потапова в счастливейшего человека: «Вы берегите себя, Миша. Пожалуйста. Я очень хочу встретиться с вами просто так». Наталья явно успела отметить Новый Год парой бокалов шампанского, но это в целом ничего не меняло.
Новогодний концерт он смотрел краем глаза: не до концерта. И не до «Острова сокровищ». За окном рвались петарды и сыпали искры фейерверков. Спеть бы, что ли, или выпить водки; но водки он не припас, а петь не умел. Его, жившего тихо и размеренно, избегавшего страстей и даже полагавшего влечение к женщине до некоторой степени порочным, лихорадило от чувства, что он пользуется взаимностью. Около половины второго ночи во дворах как-то разом стихло, но заснуть Миша не мог. Он тяготился теплом и двухкомнатным уединением, хотелось на воздух, хотелось куда-нибудь идти быстрым шагом.
И всё-таки, как бы хорошо ему ни было после разговора с Натальей, здравый смысл протестовал против выхода на улицу и разминки спортивной ходьбой. Незачем дразнить бронхит… и местных хулиганов, пожалуй, тоже. Смотря какой расклад... сигареты могут не спасти от драки, да и честно заработанный когда-то первый разряд по боксу не поможет.
Сигареты. От драки они не спасут, но сейчас именно выкуренная сигаретка поможет ему успокоить взбудораженные нервы. Сигаретка, выкуренная на лестничной площадке – не дымить же в квартире, потом не выветришь.
Он поднялся на пятый этаж и присел на заляпанный краской табурет в углу. Повертел в руках сигареты, спички, закурил.
Но не сделал он и трёх затяжек, как над лестничными маршами раскатился грохот, и снизу донеслись шаги.
Миша выронил сигарету.
***
Низкие, ломающиеся голоса подростков. Трое или четверо, но не меньше троих. Голоса и шаги приближались: им либо к нему на этаж, либо… на пятый. Потапову стало не по себе. Удирать в квартиру поздно: его застигли врасплох, и те несколько секунд, в которые он мог метнуться к себе, не столкнувшись с пришельцами, безвозвратно упущены.
Шаги сменились шарканьем, но голоса не умолкли. Компания остановилась на четвертом. Чиркнула зажигалка,
