Скотт Линч - Республика воров
– Вот именно в этом и заключается одно из препятствий, – холодно произнесла Сабета.
– В чем?
– А ты не понял, что ли?
– Погоди, а что я должен понять?
– А ты подумай. – Она скрестила руки на груди и недовольно передернула плечами. – Нет, я серьезно. Поразмысли хорошенько, я подожду.
– О чем я должен подумать?!
– Знаешь, когда-то давно я была старшей в шайке, – вздохнула Сабета. – А потом мой наставник отправил меня учиться танцам и хорошим манерам. Так вот, когда я вернулась, то оказалось, что мое место занял другой, совсем еще малыш.
– Но… я же…
– А Кало и Галдо, которые раньше на меня чуть ли не молились, теперь во всем этой крохе подчинялись, – невозмутимо продолжила Сабета. – А потом малыш обзавелся еще одним другом.
– Ой, не выдумывай! Жан тебе такой же друг, как и…
– А вот и нет. Вы с ним закадычные друзья, понимаешь? Неразлучные.
– По-твоему, это препятствие? – недоуменно спросил Локк; голова гудела, будто от внезапного удара. – Тебе завидно, что я с Жаном дружу?
– Твоя сообразительность не уступает твоей наблюдательности, – съязвила Сабета. – Ты никогда не обращал внимания на то, что к моим предложениям относятся… ну, в общем, абы как, а вот к твоим – как к священным заповедям, которые надо выполнить во что бы то ни стало. Даже когда мы предлагаем одно и то же.
– Ну, так нечестно, – слабо возразил Локк.
– Да ведь именно это только что и произошло! Если бы близнецам в их тупые головы втемяшилось яду отведать, мои уговоры бы не помогли, а ты им одно слово скажешь – и они бегом бегут, аж спотыкаются. Понимаешь, Благородные Канальи – твоя шайка, и ничья больше. И всегда твоей была, с благословения отца Цеппи. Он тебя в гарристы с самого начала готовил. И… и жрецом тоже хотел сделать. Ну, себе на замену.
– Но… я ведь не нарочно… я не собирался… не думал…
– Нет, конечно. Ты просто появился, место главаря занял, и все дела. Разумеется, верховодить легко… до тех пор, пока тебя с этого места не сдвинут. А после этого только и думаешь, почему это произошло и в чем твоя ошибка…
– Но… – Локк заставил себя понизить голос. – Меня тоже все время испытывали… Ты же помнишь, нас всех испытывали… А как долго я вот за это расплачивался? – Он вытащил из-под рубахи кожаный мешочек с акульим зубом. – О всевышние боги, да на эти деньги можно было особняк и карету с шестеркой лошадей купить! И ученичество я, как все, прохо…
– Наставления Цеппи я прекрасно помню, но сейчас не об ученичестве толкую! Просто ты все принимаешь как должное, не задумываясь, будто это самое обычное дело. А я – единственная женщина в вашей шайке, мне волей-неволей обо всем размышлять приходится.
– Ох, я и не подозревал…
– То-то и оно, Локк. В этом-то и загвоздка, – вздохнула Сабета, глядя в небо, на одинокую луну, выглянувшую из-за низких облаков.
Локк понятия не имел, что еще сказать.
– А нам еще неделя пути предстоит, – задумчиво произнесла Сабета. – Целая неделя, со всеми удовольствиями. Приедем в Эспару усталые, немытые и до полусмерти мошкарой искусанные. Знаешь, я не прочь с тобой еще поговорить, но мне совсем не хочется, чтобы ты с утра до ночи, затаив дыхание, наших бесед дожидался… Ни тебе, ни мне от этого легче не станет.
– А вот от этого станет? – обиженно осведомился Локк.
– Наверное. Давай-ка лучше по-простому: пока едем – сидим в телеге, смотрим на дорогу, а все разговоры на потом отложим.
– Ага, вот ты мне здесь всякого наговорила, а теперь предлагаешь перерыв устроить? Так нечестно.
– Может, и нечестно. Только так будет лучше.
– Ладно. Что ж, у меня будет время придумать объяснение, которое…
– Объяснение? В смысле – оправдание? Мне от тебя ни оправданий, ни объяснений не нужно, я только что тебе тебя самого объяснила. А дальше…
– Что?
– А вот что дальше, ты мне сам должен сказать.
– Но ты хотя бы наме…
– Нет, – остановила его она. – Я тебе все необходимое уже сказала, а что дальше – сам разбирайся. И если слова мои и впрямь в тебе жаркими угольками тлеют, раздуй огонь, Локк. И как в Эспару приедем, дашь мне свой ответ. Настоящий ответ, правильный.
3Эспара, некогда не уступавшая Терим-Пелю, имперской столице, под гнетом неумолимого времени растеряла былую мощь и славу и забыла о честолюбивых устремлениях, как старики забывают о юношеских забавах.
К полудню десятого дня путешествия дорога, бежавшая меж усеянных руинами холмов, резко свернула, и караван выехал на равнину, покрытую зелеными и бурыми лоскутами возделанных полей. На южном горизонте виднелись смутные очертания башен в серых клубах дыма.
– Эспара, – сказал Анатоль Виреска. – Где стояла, там и стоит, никуда не делась. Ну что, мои юные друзья, дальше поедем без остановок, к вечеру доберемся.
– Спасибо вам, сударь. – Локк натянул поводья (Жан мирно похрапывал в телеге). – Хоть особых красот мы не видали, зато и без приключений обошлось.
– Когда разбойники не шалят, тут не дорога, а сплошное удовольствие. А вам теперь снова жить в дыму, от карет уворачиваться и за крышу над головой деньги платить.
– Хвала богам! – отозвался Локк.
– Странные вы, городские жители… – хмыкнул Виреска и направился к остальным повозкам.
В последний день путешествия Благородные Канальи – как и предсказывала Сабета, усталые, немытые и до полусмерти искусанные мошкарой, – решили даром ноги не бить. Кало и Галдо сидели спиной к спине, лениво озирая окрестности, а Сабета перечитывала «Республику воров».
– Как пиеса-то? – спросил Галдо.
– Замечательная, – сказала Сабета. – Только в этой копии последнего акта не хватает, и некоторые строчки расплылись, будто в конце каждой сцены актеры друг в друга чашками кофе швырялись.
– О, мне такая по нраву, – сказал Кало.
– А хороших ролей много? – спросил Галдо.
– Все хорошие, – ответила Сабета. – Очень романтические. И имена у всех красивые – и у разбойников, и у чародеев, и у императоров. Вот бы нам такие…
– Подумаешь, императорское имя! Фигня все это, – заявил Галдо. – Людям богатство подавай, и власть тоже.
– Нет, я к тому, что мы себе должны вымышленные имена придумать, как в древних сказаниях или легендах, – звучные, звонкие… – пояснила Сабета. – Вот как в «Десяти честных предателях». Рыжий Джесса, Князь Пройдох, или там Амадина, Царица Сумерек.
– По-моему, Верена Галанте – красивое имя, – сказал Локк.
– Да я не о том! Имена должны быть необычные, понимаете? Ну, не знаю… загадочные, что ли. Не как у всех. Представляете, вот случилось что-то невероятное, а по городу слухи ползут: «О боги, это все Князь Пройдох подстроил!»
– О святые небеса, – трагически воскликнул Галдо, – такую гигантскую зловонную говешку способен исторгнуть из жопы один-единственный человек на всем белом свете – Вонючка Кало, Полуночный Засранец!
– Ох, вашего с Кало воображения на большее не хватает, – вздохнула Сабета.
– Еще как хватает! – возразил Галдо. – Чем гнуснее дельце, тем ярче разгорается костер нашей изобретательности.
– Сабета, тебе тоже без дела больше сидеть невмоготу? – спросил Локк, втайне обрадованный тем, что в голосе Сабеты звучало воодушевление, а не скука.
– Наверное… Надоело в телеге трястись и слушать, как братья Санца друг с другом состязаются, кто громче пернет. Что, уже и помечтать нельзя? Представляете, если о нас еще при жизни начнут легенды слагать? К примеру, заходим в таверну, на нас никто внимания не обращает, а все только и говорят что о наших подвигах, даже не подозревая, что мы за соседним столом выпиваем, как ни в чем не бывало.
– Подумаешь, я вот тоже в таверну захожу, а на меня никто внимания не обращает, – пробормотал Кало.
– А еще я хочу в королевство Семи Сущностей податься, – задумчиво промолвила Сабета. – По городам разъезжать, повсюду делишки проворачивать, знатных господ охмурять да обирать. Бурей по стране пронеслась бы, чтобы надолго запомнили. А называли бы меня… Роза. Роза Сущностей, – мечтательно произнесла она. – Представляете, по всему королевству стон стоит: «Ах, Роза Сущностей меня разорила!» Богачи волосы на себе рвут, их жены руки заламывают, златохваты рыдают, а я уже в другом городе бесчинствую.
– И что, теперь нам всем дурацкие прозвища сочинять? – сказал Кало. – Вот кто мы с Галдо будем? Северная Плесень?
– Нет, лучше Винтильский Бурьян, – сказал Галдо.
– А если ты будешь розой, – добавил Кало, – то Локку тоже надо какое-нибудь прозвище придумать.
– Пусть он будет тюльпан! – предложил Галдо. – Крошечный такой тюльпанчик.
– Не-а, если уж она роза, то пусть он будет ее шипом. – Кало прищелкнул пальцами. – О, знаю… Каморрский Шип! Здорово, правда?
– О боги, что за дурь! – вздохнул Локк.
– Вот вернемся домой, сразу и начнем, – не унимался Кало. – Пройдемся по тавернам, распустим слухи, глядишь, через месяц о Каморрском Шипе весь город заговорит. Даже те, кто ни фига не знает, привирать начнут, лишь бы их межеумками не считали.
