Демоны Невского проспекта - Виктория Морана
Никто из них не знал, откуда только силы берутся, но они все-таки прорвались к знакомому до боли району. Несколько раз в здания возле них вонзались столпы пламени диаметром пару метров, разнося дома на обломки. Чем больше времени проходило, тем чаще в небе появлялись огненные вспышки.
– Скоро все небо станет огненным, – прошептал Кирилл. – Надо торопиться.
– Знаешь, я как бы не в восторге от этой твоей идеи, – не забыла в двадцатый раз повторить Милена. – Если ты надумал делать ЭТО, торопиться как раз не стоит.
– Знаешь, вот я спасаю мир ценой собственной шкуры, а ты не можешь даже похвалить меня за это! – разгорячился Морталин. – В этом вся ты, что бы я ни делал, тебе все плохо!
– Нет, мне не все плохо, мне только это плохо! – не осталась в долгу вампирша. – И то, что ты не понимаешь таких простых вещей, лишний раз подтверждает, что ты – идиот.
– Ну конечно, ты против того, чтобы какой-то полукровка затмевал твое триумфальное спасение мира! – картинно рассмеялся Кирилл.
– Нет! Я просто не хочу, чтобы к тебе прикасалась хоть одна женщина, кроме меня! – заорала вампирша.
Морталин затормозил прямо посреди пустынной дороги. Милена тоже замерла, часто дыша и покусывая клыками губы.
– Что ты сказала?! – переспросил Кирилл.
– Ничего, – затрясла головой вампирша.
– Нет, повтори, – потребовал он.
– Обсудим это позже. – Милена пронеслась мимо него и устремилась к ненавистному зданию на Владеостровской, как к дому родному. Но перед аркой, ведущей во двор, она резко остановилась, так что Морталин ткнулся ей в спину, развернулась, обхватила его голову и с размаху впилась в губы. Поцелуй длился секунд двадцать, потом Зубкова отступила на шаг назад: – И это тоже позже обсудим!
Морталин, совершенно забыв, зачем сюда явился, в прострации пошел через двор к дому, на котором так мрачно смотрелся барельеф с вампиром возле гроба. Лестничная площадка была полна черных птиц. Вороны сидели везде, где можно было сесть, и тревожно каркали, встречая вампиров. Неслушающимися ногами Кирилл поднялся на несколько этажей и остановился перед дверью, ведущей в бывшую квартиру Антона Кусанова.
Милена хотела что-то сказать, но вампир приложил палец к губам. Движением руки он показал, что Зубковой не стоит ходить за ним. Поколебавшись немного, она кивнула. Прежде чем вампирша успела хотя бы мигнуть, Кирилл скользнул в квартиру, прикрыв за собой дверь. Не зная, что делать, Милена просто смотрела на ручку, моргая, как ворона, очень редко, но быстро.
Глава 6
У всех свои таланты
Вампир сделал все возможное, чтобы заявить о своем присутствии, хотя это был напрасный труд. Шанс, что Морриган еще не знает о его приходе, был мизерным, и все равно Кирилл топал так, что шум разносился по всей необъятной квартире Кусановых. Морталин прошел по длинному коридору, кинув взгляд в бесконечное множество зеркал. Отражения, будь они у вампира, смотрели бы устало, но без страха, как раз то, что нужно при встрече с сумасшедшей древней богиней, собирающейся уничтожить вампирский мир.
Коридор остался позади, осталось только выбрать комнату. Выбор сделали за Морталина, одна из дверей, ведущая в гостиную и рисовальную комнату, открылась сама собой. Так внезапно и с таким скрипом, что Кирилл все-таки не выдержал, утратил хладнокровие и передернулся. На то, чтобы собраться, ушло несколько секунд.
Войдя внутрь, вампир первым делом отметил, что ничего не изменилось. Те же занавешенные тяжелой тканью окна, те же пыльные столы и разбросанные по полу предметы. Только одно новшество – мольберт Антона Кусанова, его недавняя работа, ранее скрытая от чужих глаз, повернута ко входу. У Морталина перехватило дыхание. С холста на него смотрела удивительно красивая женщина с черными волосами и зелеными глазами. Антон рисовал Морриган и никому не показывал портрет. Возможно, все повернулось бы иначе, увидь Кирилл тогда рисунок. Теперь у него была не только возможность полюбоваться на произведение искусства, но и сравнить его с оригиналом. Брюнетка в зеленом сидела в глубине гостиной, в самом темном углу, утопая в старом кресле с провалившимся сиденьем. Кирилл заметил ее не сразу, а только после того, как вспыхнули изумрудные зрачки.
– Ты пришел, – послышался тихий голос. Морриган скорее утверждала, чем спрашивала.
– Антон совершил несколько непростительных ошибок. – Не представляя, как с ней общаться, Кирилл просто заговорил, и все. – Но дело еще не закончено. Я все еще хотел бы…
– Моего покровительства? – с интересом спросила брюнетка.
– Скорее, быть вам полезным. А там уже как сами решите, – покачал головой Морталин. – Зачем-то же вы хотели меня.
– И до сих пор хочу. – В голосе богини появились нотки, присущие только флиртующим, легкомысленным женщинам. Кирилл подумал, что таким, как она, нельзя давать божественную силу. – А чего хочешь ты?
– Прекратите уничтожать землю, – недолго думая ответил вампир. – Этого не было в ваших планах, к чему же начинать сейчас?
– С чего ты взял, что я не мечтаю увидеть вашу прогнившую изнутри и снаружи дыру в очищающем огне? – холодно спросила Морриган, вставая. – Здесь нет ничего хорошего. У обитателей этих мест не осталось ни веры, ни страха, ни убеждений.
– У анчаров есть убеждения, – не согласился вампир.
– Я заметила, – рассмеялась брюнетка. – Послушно идут за тем, кто красиво говорит, потом тупо смотрят, как от его власти камня на камне не остается, через пять минут убивают и кумира, и его противников, а сами бегут, спасая свои шкуры… Раньше было не так. – Внезапно голос ее стал тише: – Бывал ли ты на моей родине?
– В Ирландии? – Кирилл не ожидал вопроса. Он вообще хотел бы поменьше разговаривать; с каждой потерянной минутой небо все больше грозило пролить огненный дождь на Вамп-Петербург и остальные вампирские города. – Нет, ни разу.
– Это прекрасное место. Там леса зеленые в любое время года, вода всегда чистая, а жители никогда не меняются, не принимают все несовершенство, которое принес им вампиризм. Они почти такие же, как в старые времена. Весь мир разваливается, а в Ирландии спокойно, – вдохновенно говорила богиня, смотря куда-то в несуществующую даль, за пределы пыльной темной комнаты.
– Если настанет конец света, Ирландия тоже исчезнет, – деликатно напомнил Кирилл.
– И хорошо! – Неожиданно Морриган снова ожесточилась. – При всей красоте этого края он навсегда проклят мною. Там я стала тем, кем стала. Мерзким чудовищем, зависящим от крови! Там меня предал злосчастный Кухулин, не выказав мне должного уважения и почитания. Он мог бы получить все, чего только пожелал, но он отказался! Я хочу, чтобы мир сгорел, а я буду стоять на его обломках, как в лучшие времена, когда гремели войны и люди шли за моим благословением.
– Возможно… – тщательно подбирая слова, вампир сделал несколько шагов, подойдя к Морриган почти вплотную, – это не все, чего вы хотите?
Кирилл медленно поднял руку, протянул к лицу брюнетки и погладил ее щеку. Глаза Морриган сменили цвет с ярко-изумрудного на бледно-зеленый, словно затуманились. Морталин провел холодными пальцами вниз до шеи, оттуда до ключицы, а затем остановил руку на границе между оголенной кожей и тканью платья. Грудь богини поднялась от глубокого вдоха и опустилась на выдохе, позволяя ладони вампира проникнуть под мягкий кожаный корсет.
Похоже, он все делает правильно, раз его не испепелили на месте, как Злату. Воспоминание о ламии заставило его сердце сжаться, хотя оно и биться-то не умело. Понимая, что такие размышления сослужат ему плохую службу, он попытался отвлечься от них, занявшись расстегиванием платья Морриган. Провозившись какое-то время, вампир все-таки сумел избавиться от бесконечных складок, которые на ощупь оказались грубее, чем на вид. Как богиня могла носить такое на коже, которая была нежнее цветочного лепестка? Платье упало на пол, нижнего белья древняя ирландская богиня не признавала. У Морталина ком застрял в горле. Сначала он решил, что это от открывшегося дивного зрелища, но потом понял: брюнетка буквально держит его за глотку. В следующий момент вампир был практически пришпилен к стене, а его губы и шея горели от жадных, настырных поцелуев. Кирилл как-то рассчитывал, что будет контролировать ситуацию, и теперь всерьез растерялся. Прежде чем Морталин успел опомнится, какая-то невероятная сила содрала с него и без
