Руки, полные пепла - Мэй
Софи глянула на него, приподняв брови, но не стала спорить. Повернулась к зависшему в воздухе камню и нахмурилась. Гадес мог ощутить, как начала шевелиться ее сила, древняя и будто бы спящая. Словно высунулась из-под одеяла, но без усилий, как будто только ждала повода.
В воздухе запахло цветами. А на висящем в воздухе камне распустился большой красный цветок, темный, с мясистыми лепестками, которые роняли теперь уже гранатовые искры.
Софи охнула, и цветок задрожал, но не исчез. Гадес притянул камень к ним и подхватил кровавые лепестки, позволяя булыжнику упасть на землю.
Тонкие пальцы Софи боязливо коснулись их, настоящих и осязаемых. Нахмурившись, Софи посмотрела на Гадеса:
– Это ты сделал?
– Нет. Ты.
Она все еще хмурилась, как будто недоверчиво. И даже не подозревала, что в этом она была слишком Персефоной, никогда не доверявшей чему-то сразу, требовавшей доказательств.
– Я думал, твоя сила заперта вместе с воспоминаниями, – сказал Гадес. – Но возможно, это не так. Ты всегда оставалась богиней, в любом смертном теле. Сейчас ты просто не помнишь, как пользоваться силой. Но она внутри тебя.
Гадес не стал договаривать, что Софи сможет ее использовать. Если не испугается в последний момент и осмелится – но в этом Гадес не сомневался. И ему даже стало немного спокойнее. Вряд ли кто-то сейчас будет нападать на Персефону, все-таки Врата Подземного мира держит именно Гадес.
– Лучше не рассказывать об этом, – посоветовал Гадес. – Фенрир пойман, но для Оружия требовалось трое богов, так что как минимум двое убийц на свободе. Пусть лучше считают, что ты не только ничего не помнишь, но и ничего не можешь. Тогда ты не будешь представлять для них интереса.
– Это недалеко от истины. Я ничего не помню. И смутно понимаю, как использовать какую-то там силу.
Софи перехватила стебель, и ее пальцы коснулись руки Гадеса, задержались, но потом выскользнули, унося цветок. Он оказался в волосах Софи, закрепленный в сплетенных в косу прядях. И Гадес невольно замер: он помнил, как раньше Софи любила короны из цветов.
– Покажи мне больше.
И он показал. В Подземном мире Гадес мог перемещаться свободно, поэтому взял Софи за руку и показал ей город и замок в Эребе, бурную неистовую реку Лету, леса, пахнущие мхом и ягодами, и кузницы с серой и лавой, где души ковали странные механизмы, щелкающие шестеренками.
Последним местом, которое все-таки показал Гадес, были врата: черную ониксовую поверхность пересекали медные ленты, а по бокам вздымались адамантовые столбы. Это место не казалось мрачным, ворота будто стояли сами по себе, окруженные высокими каменными уступами. Как будто слишком большой перевернутый на бок колодец.
Но воздух здесь был густым, с трудом проникавшим даже в легкие Гадеса. Это место пронизывала сила, древняя и мрачная, рядом с которой Гадес ощущал себя неопытным мальчишкой.
– Что это?
Явно ощущая давящую силу, Софи придвинулась к Гадесу, и он обнял ее за плечи.
– Врата в Тартар, – Гадес отвечал тихо, но даже эти слова казались оглушающими. – Даже если падут границы Подземного царства, эти врата не дрогнут. Ни людям, ни богам не под силу их открыть.
– Любые врата можно открыть, если иметь ключ.
– Ключ от этих сложен, и его основная часть спрятана у Зевса. А он последний, кто хотел бы открывать врата. Мой брат не хуже меня помнит, как отец слишком боялся нас и держал в заточении. В итоге он оказался прав, мы его свергли. Поэтому Зевс стал главой пантеона, пусть он и младший брат – он все это начал.
– Я читала, – пробормотала Софи. – Титаномахия.
– Ну в реальности все было не так эпично. Но войны между богами случаются. До нас были другие. Может, теперь кто-то мечтает покорить и нас, заточив неугодных в свой Тартар.
– То есть за вратами…
– Наш отец. Кронос.
Старый, как само время. Разрушительный, как вулканы, извергающие лаву и пепел. Крепко скованный и навсегда запертый в глубинах Подземного царства. Гадес подозревал, что это основная причина, почему Зевс медлил с приговором Фенриру: слишком хорошо понимал, каково быть запертым навеки. Может, смерть и правда лучшая перспектива?
– Давай вернемся на поля.
Они видели Подземный мир и заглядывали в глаза мертвецам, слышали дыхание титанов за вратами – но теперь хотелось стряхнуть это наваждение.
Угощения ждали среди звездочек асфоделей. Первым делом Гадес налил напиток, названия которого не помнил – такими делами всегда занималась Персефона. Он только знал, что это что-то вроде лимонада, сделанного из местных растений. По крайней мере кисловатый напиток неплохо освежал.
– Тартар мрачен, – вздохнула Софи. – Почему вы заточили Кроноса, а не убили?
– Он достаточно силен. И Зевс настоял на заточении.
Гадес не стал упоминать, что он как раз был за убийство. Но Посейдон тогда встал на сторону Зевса, и Гадес подчинился.
Попробовав напиток, Софи удовлетворенно улыбнулась.
– А боги? – спросила она. – Убить бога можно только Оружием Трех Богов?
– Нет. Некоторые из нас обладают силой, которая может уничтожить других.
– Например?
– Амон, как глава пантеона, наверняка может убить другого бога, и сил у него достаточно. Хотя не представляю, чтобы Амон кого-то убил, он людей-то никогда не трогал. Осирис точно может. Не уверен насчет Анубиса, а Сет и Нефтида не смогли бы, у них иная сила. Твоя мать – тоже нет.
– А ты?
– И я.
Гадесу никогда не приходило в голову проверить. Он даже не сильно об этом задумывался – но на кончиках его пальцев всегда плясала смерть. И он был достаточно силен – если направить эту мощь на другого бога, наверняка получится его уничтожить.
– Танатос наверняка может, – продолжил Гадес. – Все главы пантеонов и многие боги, связанные со смертью. Я уверен, Амона пытался убить кто-то из них, там не применялось Оружие Трех Богов… но такое сложно доказать. Хотя я почти уверен, это Танатос. Как и Гипнос, он может погрузить в сон, но это будет сон смерти. Зевс тоже может – пропустить мощный заряд, уничтожить не только физическое тело, но и божественную сущность.
– Этого и требуют для Фенрира?
Гадес рассеянно кивнул. Он не думал, что Софи в курсе, но, похоже, она не просто так сидела в клубе Сета.
– Кельтские боги лишились главы пантеона, – сказал Гадес. – Они требуют возмездия. А тут удачно попался Фенрир.
– Почему же его не судят свои, скандинавские боги?
– Ну, формально ловушку придумал и организовал Зевс. Фенрира поймал тоже он. Скандинавский пантеон признал, что он может принимать решения.
Поморщившись, Персефона сказала то, о чем думал и Гадес:
– Трусы!
– Увы, Один далеко не дурак, – вздохнул
