Императорская охота - Гоблин MeXXanik

— Вот тебе и разбирательство, — пробормотал я, оглядываясь по сторонам.

Софья Яковлевна не ответила. Только ускорила шаг. И я последовал за ней.

Ворота нашего дома были распахнуты настежь. И при виде этого в душе поднялась тревога. Лицо бабушки же побледнело и стало похоже на лист бумаги.

— Проверь, — показал я призраку берсерка. Тот кивнул и полетел к особняку.

Призрак вернулся, когда мы уже вошли во двор:

— Противников нет, — отчитался он. — В гостиной ваш отец, Филипп Петрович, его жена и еще трое гостей. Их имен не знаю. Но угрозы не представляют.

Я с тревогой уточнил:

— Все живы?

Призрак кивнул:

Мы поднялись по ступеням крыльца, бабушка открыла дверь. И я заметил, что ее руки слегка подрагивали. Она прошла в гостиную, остановилась на пороге. За ней последовал и я.

Филипп Петрович сидел в кресле у стола, на котором стояла бутылка с каким-то снадобьем. Отец был бледен и часто дышал. От него несло паленым. На полу у кресла валялись изорванные на лоскуты окровавленные пиджак и рубашка.

Над отцом склонился мужчина. Он что-то шептал, и я заметил, что руки гостя обагрены красным. Время от времени он обращался к стоящей рядом женщине, которую я тотчас узнал. Я видел ее в торговом центре, вместе с Ариной Родионовной. Это была ее матушка. А мужчина, очевидно, был сам Родион Романович. Рядом с гостями стояли тотемы в виде слуг Искупителя, которые сложили руки в молитвенном жесте. Один из них переливался серебристым светом, что говорило о высоком ранге его владельца.

В углу гостиной сидела Маргарита Ивановна и раскачивалась всем телом, словно маятник Компанию ей составляла младшая Нечаева. Арина Родионовна гладила мачеху по руке и тихо что-то говорила. Видимо, девушка пыталась успокоить Чехову. Но вопреки ее талантам выходило у нее явно не особо хорошо. Мачеха испуганно посмотрела на отца и прикрыла ладонью рот.

Заметив нас, Нечаева вскочила с кресла.

— Павел Филиппович, я так рада, что вы живы, — выдохнула она. Быстро подошла ко мне и порывисто обняла.

Мои руки сомкнулись на спине девушки, крепко прижимая гостью к себе. Так длилось несколько секунд. А затем, Нечаева отстранилась, с тревогой взглянула на меня и ахнула:

— Да на вас лица нет. Вы чудом не выгорели. Погодите, сейчас я вам помогу.

Она коснулась моей руки, и через секунду тело затопила волна эйфории. И я смежил веки, надеясь, что не потеряюсь в омуте невообразимого счастья, которое накрыло меня с головой.

Пол под ногами завертелся, а потом исчез. Я провалился в темное небытие. Раскинув руки, медленно падал в темноту. Лицо обдувал приятный, холодный ветерок, оставляющий на губах мятную свежесть. И я довольно улыбнулся.

— Что здесь произошло? Как он?

Голос бабушки послышался откуда-то издалека. И темное ничто подернулось, вырывая меня в реальность. И я с неохотой открыл глаза.

Софья Яковлевна стояла у стола и смотрела на отца. Филипп Петрович бутылку, сделал глоток голубоватой жидкости, и пожал плечами:

— Пока вы искали Мининых, часть их бастардов проникла в резиденцию Императора. Пришлось встать на защиту особняка правителя.

Он поставил бутылку на стол и утер губы тыльной стороной ладони.

— Сейчас будет немного больно, Филипп Петрович, — предупредил мужчина, и отец кивнул.

Горящие ослепительно белым огнем ладони целителя зависли над грудью отца, и Чехов зашипел, стиснув зубы. На его лице выступила испарина, а на лбу вздулась жилка. И что он так сильно сжал подлокотники кресла, что костяшки пальцев побелели. Старшая Нечаева коснулась ладони отца.

— Потерпите, мастер Чехов. Ключица сломана, на восстановление кости нужно время. Сейчас будет чуть легче, — прошептала она, и голос женщины прозвучал успокаивающе.

— Большое спасибо, Ольга Ивановна, — ответил отец.

— И как так вышло? — спросила бабушка.

— Оказалось, что топоры берсерков легко разносят броню, — просто ответил Филипп Петрович. — Вот меня немного поцарапало. Хорошо, что я захватил свой топор. Это помогло немного уравнять шансы.

— Ты рисковал жизнью…- заговорила Маргарита звонким от напряжения голосом.

— Мы обсудим это позже, — резко оборвал ее отец и добавил уже мягче, — наедине.

Его супруга кивнула, не решаясь продолжить спор при гостях.

Нечаев убрал ладони от ключицы отца и устало отошел в сторону. Он тяжело опустился в кресло, заботливо подставленное бабушкой. Княгиня коротко ему поклонилась.

— Спасибо, что вы прибыли вовремя, чтобы помочь.

— Мы не могли иначе. Мы же не только соседи. Наши дети работают вместе.

— И приятельствуют, — добавила Ольга Ивановна.

Я же подошел ближе и смог наконец рассмотреть отца.

Лицо и торс Филиппа Петровича покрывало несколько длинных тонких белых шрамов. Легендарный ранг целителя и правда заживлял повреждения почти без следов. Однако рана на руке выглядела довольно угрожающе даже после лечения. Ожог повредил не только кожу, но и мышцы. Мне было сложно представить, как рана могла выглядеть до работы лекарей.

Чехова уже торопливо подвинула своему сыну бутыль.

— Выпей еще немного. Это поможет, поверь.

— Спасибо, — ответил Филипп Петрович и приложился к горлышку.

— Откуда у вас это снадобье. Оно ведь невероятно редкое? — спросила Софья Яковлевна.

— Мы не первый раз на императорской охоте, — уклончиво ответила Ольга Ивановна и я по-другому взглянул на нее.

Женщина выглядела собранной и вовсе не казалась той немного рассеянной дамой, которую я встретил в торговом центре. Она поймала мой изучающий взгляд и слабо улыбнулась.

— У вас нет ран?

— Все в порядке, — торопливо ответил я. — Нам повезло.

— Кто бы сомневался, — отозвалась Маргарита, поднимаясь на ноги.

В ее глазах полыхнула нескрываемая ярость.

— Пока твой отец рисковал своей жизнью, ты отсиживался на болотах…

— Молчать, — властно произнесла Софья Яковлевна и в помещении сгустились сумерки.

Мне даже показалось, что потолок стал ниже, а стены сдвинулись.

— Сейчас не время и не место для истерик, — продолжила некромантка. — Мы все здесь исполняем свой долг. Не только перед семьей, но и перед империей и императором. Маргарита Ивановна, вам нужна помощь целителя?

— Нет. Я в порядке, — как-то очень быстро ответила женщина и обошла лекарей по широкой дуге, словно опасалась, что они ее ненароком коснутся.

Но к ней подошла Арина Родионовна и взяла за руку.

— Давайте вы лучше сядете. Вы перенесли такое потрясение.

—