Лелька и ключ-камень - Юлия Русова
Инга открыла гримуар и показала схему девятилучевой звезды, исписанной множеством символов.
— Что это? — ужаснулась Ирина.
— Это звезда, в которую надо поместить донора силы. И учти: во-первых, донор будет сопротивляться, во-вторых — достаточно одной ошибки, чтобы вместо силы реципиент получил сильнейший откат. Ну и всю силу так, конечно, не заберешь, часть все равно развеется, так что донор должен быть действительно силен, а иначе и затеваться не стоит.
— Я такую звезду не смогу нарисовать…
— Нарисовать! Здесь главное правильно сделать расчеты. Для этого тебе потребуются геометрия, тригонометрия, да и знание рун лишним не станет.
Ирина разочарованно вздохнула. Училась она хорошо, но математику не любила и не понимала, брала зубрежкой, а в последнее время — заклинанием мгновенной памяти. Удобная штука — прочитала, ответила и забыла, как не бывало. Здесь такой номер явно не пройдет. Да и неизвестно еще, достаточно ли сильна Лелька, а то может и действительно овчинка выделки не стоит.
— Наставница, а как узнать, насколько сильна ведьма?
— Уже присмотрела донора? Узнать сложно, да и ни к чему тебе это. У тебя искра настолько мала, что любая ведьма сильнее тебя. Так что бери кого сможешь — не ошибешься.
Осознав, что легкого путине будет, Ирина уточнила нужные разделы математики и отправилась домой. Идти было прилично, но ей повезло: из города возвращался Олег, отвозивший туда бумажные формы отчетности, он и подвез девушку.
Еще недавно Олег непременно бы отметил, как Ирина похорошела. Ведьмочка действительно стала редкой красавицей, уж что-что, а позаботиться о себе могла любая ведьма, даже самая слабая. Однако на этот раз Олегу было не до баб, он морально готовился к походу в лес.
Так-то в лес он ходил как и все селяне, с детства. Но на этот раз он собирался идти туда в новом качестве— в качестве начинающего травника. Лелька в своих предположениях оказалась права — в Олеге тлела искра прабабки Евдокии. Стоило мужику по-настоящему задуматься о травничестве, как ему будто кто-то дорожку расстелил. В библиотеке оказался приличный набор книжек о лекарственных травах, а тот старичок, который раньше выглядел для него клочком тумана, как-то вечером поманил за собой и, указав на один из сундуков, стоящих на чердаке, растворился в воздухе. В сундуке оказались ступки, пестики, спиртовка, какие-то склянки с крышечками и без, и, самое главное — прабабкины записи, чего Олег никак не ожидал.
Выяснилось, что Евдокия была не просто грамотной, она была весьма образованной женщиной, особенно для своего времени. В ее записях были достаточно сложные расчеты количества трав в разных сборах, заметки о температурном режиме. Интересно, что даже время было указано удобно — в минутах и секундах, а не так как обычно: «Читай три раза Отче наш и один раз Богородицу». Часть же записей и вовсе оказалась гербарием. Правда, вместо сухих растений были их рисунки, выполненные, однако, с такой тщательностью, что Олег сходу узнал некоторые травы. Словом, стало понятно, что походу в лес — быть.
Собираясь, Олег вспоминал Лелькины наставления:
— Люди не хозяева леса, мы туда приходим в гости. Вежливый гость сперва знакомится, приносит подарок хозяину и только потом излагает просьбу. Если идти в лес правильно, то в первый раз стоит отнести лешему хлеба, поклониться, рассказать о себе, попросить разрешения приходить за травами. Лучше в первый раз ничего не брать, даже если что-то редкое на глаза попадется. Леший не любит, когда люди жадничают, берут лишнее, бесцельно ломают или портят растения. Если такого не делать, то все будет хорошо.
Олег тогда поразмыслил, и попросил жену испечь хлеб. Катерина любила разные рецепты, пробовала печь и в русской печи, и в духовке, и в хлебопечке, так что в лес Олег отправился со свежим караваем. Выйдя на симпатичную полянку, он представился, поклонился, поприветствовал лесного хозяина, положил хлеб на поваленный ствол на краю поляны и отправился назад, стараясь не ступать на первую молодую травку. Начинающий травник не увидел, как один из кустов раскрыл желтые глаза-плошки и веткой-лапой цапнул хлебушек.
— Уважительный ныне народ пошел, — подумал леший. — И ведь подошел со всем вежеством, видать научили его… — леший хмыкнул, сообразив, чья была наука. — Все-таки веда, даже молоденькая и необученная — зверушка в хозяйстве полезная. Вот и травника подобрала, глядишь, еще кого лесу на пользу приведет… — и леший погрузился в раздумья, соображая, как бы расширить овражек между Лелькой и людьми до серьезной пропасти.
Лелька тоже собиралась в лес. Собственно, сейчас, после того, как проснулись лесавки, девочка бывала там ежедневно. Лесные подружки оценили произошедшие за зиму перемены:
— Леля, ты уже совсем взрослая, — вздохнула Уля.
Они с Даной не менялись, оставаясь все теми же девочками лет 11–12 на вид.
— В прежние года тебя бы уже замуж выдали, — подала голос молчаливая Дана.
— Нет, замуж я точно не хочу, — отмахнулась Лелька.
— А чего хочешь?
— Да учиться мне надо. И школу заканчивать, и с силой работать. Не смогу я всю жизнь в лесу сидеть.
— Чем тебе наш лес не нравится?
— Да нравится он мне, как такое может не нравиться. Только ведь я человек, а не лесной дух, мне с людьми надо жить.
— Люди таких как ты не любят.
— Да и пусть не любят. Я не червонец. Девочки, не обижайтесь, очень прошу. Просто жизнь больше даже самого красивого леса, мне ее увидеть хочется.
— Тебя будут обижать.
— Будут, конечно, но что уж тут поделаешь.
— А ты в Живину ночь в лес пойдешь?
— Уля, а расскажи мне про нее, а? Мама не успела.
— В Живину ночь предки могут помочь своим потомкам. В эту ночь в прежние года отворялись ворота между Навью и Явью, боги выходили в мир к людям. Сейчас такого уже нет.
— Совсем нет? Предки больше не помогают?
— Леля, мы не знаем. Не забывай, мы не люди.
Домой девочка вернулась озадаченная. Быстрый серфинг в интернете информации дал мало, и Лелька решилась позвать Кондратьича. Ирина отправилась в клуб, так что помех для беседы с домовиком не ожидалось.
Кондратьич, видимо, тоже скучал по
