Конечно, любовь - Елизавета Васильевна Шумская
Ито Наенги долго смотрел в эти совершенно дикие глаза, принимая решение и осмысливая сказанное, потом кивнул.
– Мне нужно все, что вы про него знаете. И тогда я не стану предъявлять обвинение в нападении на сестер Новейн и моих людей. Хотя, кто знает, что безопасней для вас – сидеть в камере или выйти на волю… Ты назвал его существом… почему? Не определил расу, вид?
Рурк так же после паузы кивнул.
– Ты обещал, – качнул он головой. – Я все расскажу. И готов пойти как собака по следу, если нужно будет. И не отступлю, когда нужно будет сражаться, – казалось, перевертыш оттягивает ответ на вопрос, но потом, тяжело вздохнув, все же произнес: – Я не знаю ни вид, ни расу этого гада. Он маскировал запах и внешность, как я уже говорил. Но… – Рурк замолк, заново переживая эмоции, которые незнакомец в нем вызвал, – есть в нем что-то такое… когда чувствуешь, но не как запах, это куда глубже… сутью своей понимаешь, печенкой.
– Мне кажется, я понял, – кивнул Итвальд, – и что ты почувствовал?
– Что это не совсем… живое существо. Не нежить, нет. Я что-то подобное испытал пару раз. Впервые – когда оказался в старом, очень-очень большом храме. Я помню, стоял посредине, смотрел вверх, и мне казалось, что из темноты сводов, с их высоты, из гулкости звуков и смеси благовоний и пыли на меня кто-то смотрит. Не живой, не бог, не мертвый… кто-то… иной. Иной. Совсем иной. И второй раз – когда я гнался за ланью, проклятой, глупой ланью, которая неслась, неслась, неслась… а я за ней. Как почуял – не знаю, но затормозил за миг до скачка – еще мгновение и свалился бы в пропасть. В бездну, буквально. Я замер, застыл на самом краю – и посмотрел вниз. И клянусь, оттуда тоже кто-то на меня посмотрел. Словно ему было немного интересно, упаду я или нет. Он не жаждал этого, не хотел, ему было любопытно… причем не моя судьба, а выбор, в какую сторону качнутся весы. Вот если бы тот, кто смотрел на меня, захотел бы моей смерти – это было бы такое же чувство, которое я испытал, когда общался с этим якобы нанимателем. Будто бездна обрела плоть и пришла на переговоры. Только бездна уже не равнодушная, а желающая… даже не убивать, он мог убить нас прям там, желающая чего-то от нас получить. Ей пришлось держать себя в руках и отступить, и это давалось ей с трудом. Вот такие были ощущения.
Эно, совершенно неприлично разинув рот, пялился на оборотня. Итвальд же обдумывал его слова со всей возможной серьезностью. У него ни на миг не мелькнуло мысли, что его водят за нос, и уж точно он не собирался смеяться над словами перевертыша. Глава гарнизона пытался перевести рассказ в привычные ему понятия. Представить, кто мог вызвать такие ощущения у взрослого гилгалима третьего уровня. Что это за тварь такая, а?
Фантазия пасовала.
– Ты же видел моего зверя?
Оборотень кивнул.
– Похож?
– Вообще противоположное.
Что ж, по крайней мере, это не кто-то из Семей. Но кто тогда?
– Сейчас поработаешь с нашим художником, нужно нарисовать портреты его обликов. И все особенности, которые могут помочь его опознать, опиши.
Дверь в кабинет Итвальда открылась без предупреждения, и Саша вздрогнула. Вдруг подумалось, что даже в рядах соратников Наенги может оказаться ее таинственный недоброжелатель. Почему бы и нет? Очень даже логично для такой личности пробраться в круг сильных мира сего.
В образовавшуюся щель с самым подозрительным видом юркнул Ихаро Таррад. Он нашел взглядом сжавшуюся девушку и уставился на нее своими серебряными глазами.
– А вы ведь соврали мне, моя дорогая, – нехорошо протянул он, усаживаясь на стол Итвальда.
– Ты… – прошелестела Саша.
– Что я?
– Мы на «ты».
– Точно, – ухмыльнулся Ихаро. – Ты мне соврала, моя дорогая. Так лучше?
– Вполне, – кивнула девушка.
– Не спросишь в чем?
– Не имею ни малейшего желания.
– Ты сказала, что родилась восьмого мониаля, а это ложь.
– С чего ты так решил? – очень натурально удивилась Саша.
– Я очень хороший предсказатель. Гороскоп с такими данными явно не совпадает с твоей биографией.
Девушка пожала плечами.
– Я вообще в гороскопы не верю.
– Ну так и я не ярмарочный шарлатан, – покачал головой Ихаро. – Поднатужившись, я вспомнил, какую дату ты назвала первой – в числах и месяцах твоего мира. Так вот получается, что ты родилась восьмого миаля. И именно эту дату ты собиралась назвать первой. А потом почему-то решила назвать мониаль. С твоей датой рождения что-то связано?
Задумавшись, Саша застыла.
– А почему я должна тебе доверять?
Теперь опешил Ихаро. Он имел такой статус в городе, что никто раньше не задавался подобным вопросом, а для Айллы он сразу же организовал ритуал с монеткой.
– Итвальду же ты доверяешь.
– Ну так то Итвальд.
– Мы можем играть в эти игры до вечера. Я просто хочу помочь Айлле.
– Составляя мой гороскоп?
– Послушай, в вашем же мире очень сильные гадалки, почему ты так скептически ко мне относишься?
И вот тут Саша задумалась. Действительно, почему?
– Ну ладно. Тогда и договор как с ней нужен.
– Монетка есть?
– Вот, – девушка вытащила из кошелька мелкий серебряный.
– Разорюсь я с этакой непрактичностью, – шутливо посетовал Ихаро, ловя монету и оттарабанивая формулу клятвы.
– С такими друзьями и не надейся, – Саша вздохнула и представилась настоящим именем, назвала дату рождения. – А соврала я в прошлый раз… потому что вспомнила… В памяти не очень точно отложилось, как было дело, по-моему, я еще совсем ребенком спросила у мамы что-то про дату рождения. Она назвала, потом рассмеялась и поправилась – назвала дату по нашему, теффанскому, календарю. То есть понимаешь, она сначала, не задумываясь, сказала дату по календарю Циная.
– Хм… как будто ей было так привычнее…
– Или если бы я родилась тут.
– А ты не знаешь, где именно ты родилась?
– Раньше думала, что знаю. В деревушке одной. А потом поняла, что тот домик родители купили через пару лет после моего рождения.
– Как интересно, – протянул Ихаро.
– Только теперь гороскоп и не составишь.
– Да, будут сложности, но в целом можно обойти. Так, давай так, я пошел к своим справочникам, а
