Адвокат вольного города.12 - Тимофей Кулабухов
Глядя на это всё, он присвистнул.
— Большой список. И тут не только шпалы и рельсы с гвоздями.
— Он называется костыль, Анатолич. А что там ещё?
Список состоял не то, что не из трёх позиций, там их было по меньшей мере пара тысяч и он умещался на десятке страниц мелким почерком. Кроме списка, к нему шло приложение, многие позиции снабжались чертежом или техническим заданием.
— Например, вот тут написано помпа для воды «наполнение резервуара на точке Д-14». Что такое точка Д-14?
— Не знаю, сейчас спрошу.
Китайцы позвали мне Кай-Мин и она посмотрела на нас со снабженцем как на дураков.
— Аркадий, Вы смотрели проект?
— Смотрел, но как обезьяна на паровой молот.
— Уважаю людей, способных признать свои ошибки, — с превосходством сказала девушка.
— Я и не ошибался. Не разбираться во всех сферах человеческой деятельности — это нормально. Я хороший юрист, финансист, организатор и начинающий дипломат. В инженерном деле и так вынужден понимать больше положенного. Я понял из проекта, что есть дорога и идёт она по правой насыпи, нитка будет двойная, как я просил, чтобы никаких карманов и реверсивного движения.
— Карманы там всё равно есть, они нужны, — терпеливо ответила она.
Прядь волос упала ей на лоб, она её поправила.
— Там четыре домика путевых обходчиков, — считая, она не сгибала пальцы, а наоборот, разгибала их. Причём на её пальцах был неяркий маникюр. Раньше я его не замечал.
— Мы просили сделать всё ради упрощения эксплуатации и безопасности.
— Да, эксплуатация будет упрощена, у вас там нет автомобильных переездов, ни одного, созданы множество туннелей под дорогой.
— Стрелок нет? Я не видел.
— Стрелок мало, но они тоже есть. И запасной путь есть. Карман нужен по нормам, если, например, составу нужно остановиться, и он станет прямо на путях, то блокирует его. Такое всё равно может произойти, но стрелки способны перевести состав на встречную полосу или на запасную на разных участках. За безопасность отвечают обходчики, это уже не наша сфера, но мы всё запроектировали. Строго по нормам, железная дорога не делается тяп-ляп.
— Круто. А как же помпа? На кой она?
— Больше скажу, Аркадий Ефимович, там три разные помпы. А на чём работает паровоз?
— Ну угле? — козырнул знаниями я.
— Да, но загрузка угля только на станции. При этом паровозу нужна вода. Паровоз двигается на пару. А пар — это…?
— Ну вода в газообразном состоянии. Причём тут пар? — не понял я связи между помпой и паром.
— При том, Аркадий Ефимович, — надула губки девушка, — что для образования пара вода в котле выкипает, её надо периодически доливать.
— Аааа… Семён Семёныч, — я хлопнул себя по лбу.
— Я Кай-Мин, можешь называть меня Молодая Луна. Больше вопросов нет?
— Думаю, вопросов будет тысяча, но… Технического характера.
Шаповалов согласно кивнул. У него на лице было написано, мол, по мне так хоть золотой патефон, если его надо заказать, я закажу и доставлю.
— За то, что мне пришлось тратить время на болтовню, вечером ведёшь меня в тот ресторан в другом городе, — она ткнула в меня пальчиком с маникюром.
— Гм. Ладно.
— Ты не понимаешь, я была в нём не в платье. Мне нужно закрыть гештальт, покушать там чистой и опрятной, в красивом платье. Ты можешь доставить меня туда и уходить, если хочешь.
— Ты знаешь, что такое гештальт? — удивился я.
— Нет, мы в лагере лопухом подтираемся и ходим в шкурах с каменными топорами. У нас есть школа, между прочим, очень хорошая.
— Школа — это мысль. Ладно, во сколько за тобой зайти, Молодая Луна?
— Так-то лучше. В семь вечера будет нормально. У тебя есть часы, Аркадий?
— Нет, а что такое часы? Я узнаю время по солнцу. Когда рисунки на стене моей пещеры освещает солнце, значит пришло утро.
— Сарказм, да?
Глава 3
Тот, кто приносит новости
— Мы с тобой, Ефимыч, многого возили, — Фёдор Иванович привычно проверял самолёт перед взлётом. — Но сегодняшний груз — это что-то особенное.
— Ну да, гроб с трупом для нас совершенно нетипично. С другой стороны, обычно покойник — это плохо. Про мёртвых принято говорить или плохо, или ничего.
— В оригинале было, — Фёдор проверил ход руля высоты, — de mortuis aut bene, aut nihil nisi verum. О мёртвых или хорошо, или ничего кроме правды.
— Короче про этого чёрта из табакерки ничего доброго не скажешь. Кувват-бий не любил детей, был жадным, трусливым, подлым и гонялся по лесам за алтайцами, чтобы пытать их, медленно распиная на сосне. Короче, Кабыр красавчик, что пристрелил его.
— С первого раза попал?
— Все разы с первого раза.
— Это как?
— Он тринадцать ногайцев положил. Каждого с первого выстрела, большая часть — попадания в голову. Я ему кучу денег должен, а если точнее, по стольнику за двенадцать и три с половиной за Куввата, итого четыре тысячи семьсот рублей. Плюс ещё он ружей натрофеил, сдал в лавке, Энфилдов.
— Молодец.
— Не завидуй, ваше семейство на всей это истории тоже неплохо поднялось, включая золотую пыль от распила сам знаешь чего.
— Да, мы все такие. Кому война, а кому мать родна.
— Неправда, вы народ мирный. И Кабыр — человек мирный, ему это радости не приносит. Но как итог, он молодец, ногайцы теперь приуныли без командования.
— А те англичане, что ты засёк по рации?
— Попали в засады, но сбежали, понеся потери. Де Жерс совершал нападения, пока они не прошли маршем двести километров на юг. Сейчас окопались в древнем капище, я теперь думаю, как их оттуда достать.
— Ну двигатель в порядке, — из ангара вышел Иван Иванович, — хотя ему уже по-хорошему нужна капиталка. Топливо по полной, гроб закреплён.
— Мы тоже всё проверили, — Фёдор Иванович надел шлем-маску, я последовал его примеру.
— Тогда от винта?
Иван Иванович убрал стояночный тормоз собственного изготовления и дал команду «от винта».
Фёдор привычно завёл двигатель, я думал о своём, автоматически повторяя
