Книжные Черви - Фаусто Грин
– А ну, стой! – рявкнул Саша, но его голос потерялся в шуме ветра.
Ведьма раскрыла рот – точнее, её нижняя часть просто отвалилась, – и из глотки полез длинный фиолетовый язык. Саша не успел и глазом моргнуть, как этот язык точно кнут обвил его щиколотку и резким рывком сбросил парня с крыши. Он с воплем улетел куда-то в кусты.
– Восстаньте! – властно произнёс Павел, представляя себе те искорёженные тела, что остались внизу. И сжал руку в кулак.
Из вагона стали подниматься прозрачные зеленоватые силуэты людей. Ведьма заулыбалась:
– Оооо, а вот и твоя сила!.. Ты чувствуешь, как ты и сам переполнился ей среди этих мертвецов?
Павел вздохнул. В этот момент Евгений перепрыгнул на крышу локомотива.
– Оставляю её на тебя, хочу глянуть кое-что!.. – крикнул он Павлу.
– Хорошо, – флегматично кивнул мужчина, почесал нос и посмотрел на девушку. – Что ж. Я так понимаю, что раз наши силы здесь равны, то…
– Досадно, правда? – Она хихикнула. – Так значит, вы и есть знаменитые Книжные Черви?
– Да, – кивнул Павел, несколько удивлённый её осведомлённостью.
– Ты отличаешься от того, каким должен быть… Тебя, как и меня, призвали в человеческое тело?
– Не твоё дело, – холодно отрезал мужчина.
– Моё. – Оксана материализовала из воздуха сверток, который заорал детским голосом. – Если ты не хочешь, чтобы я съела его прямо сейчас, ты всё расскажешь.
– Зачем тебе это?
– Для моего господина! Так что, колдун, назови имя той мрази, что тебя создала.
– Мрази? – задохнулся от возмущения Павел. – Он был великим человеком! Я благодарен ему…
Ведьма расхохоталась.
– Ну конечно, он ведь не сломал твою жизнь! – Она прищурилась: – Или сломал?
Павел растерянно молчал. Он не знал. Его судьба была написана и уничтожена. Человек, сотворивший его, подарил ему настоящую свободу. Настоящее право на искупление. Право выбора.
– Смотри, колдун! Я покажу тебе кое-что!
Глаза ведьмы сверкнули.
***
Родион стоял на переходной площадке локомотива и смотрел на вагонную сцепку. Он понимал, что, если отцепит состав на такой скорости, жертвы будут всё равно. Поэтому он вернулся в вагон и попытался для начала замедлить поезд стоп-краном. Состав тряхнуло, и он начал замедляться. Это был шанс. Родион вернулся на площадку, ухватился одной рукой за огораживающие её перила, а второй рукой, с топором, упёрся в сцепку, используя топор как рычаг. Надавил. Раздался щелчок, а потом всё заклинило. Парень выругался: без применения силы здесь было не обойтись.
***
Евгений вошёл в кабину машиниста. Пара чертей оскалила зубы при виде доктора.
– Не верю! – уже привычно выкрикнул он, но… ничего не произошло. Чёрт, доедающий то, что когда-то было машинистом, рассмеялся. А потом резко прыгнул на Евгения.
Доктор молниеносно уклонился от мохнатой твари, вскинул руку с ножом и бросился на чёрта сам, на опережение. Точный колющий пришёлся адскому адепту прямиком в глаз, и тот завизжал. Второй чёрт оторвался от ломания кнопок и накинулся на незваного гостя.
Позади Евгения возникла собака и с рыком прыгнула на чёрта, атакующего доктора.
***
Это явно была не ночь Александра. Всё, что с ним сегодня происходило, это то, что его бросали обо что-то, и бросали больно. Кусты встретили его с распростёртыми объятиями, немного смягчив удар, но Саша всё равно расквасил половину лица, колени и ладони, но явно легко отделался. Он кряхтел и охал, пока не понял, что выбора нет: нужно пытаться догнать проклятый поезд.
Хромая, Александр двинулся по шпалам.
– «Черви без нас не справятся, Саша… Не поедем на „Сапсане“, Саша… Это дорого, Саша, даже живи мы сейчас в девятнадцатом веке…» – бормотал он себе под нос, явно передразнивая кого-то.
Прервав наконец свои стенания, Саша вслушался в темноту, в затихающий шум удаляющегося поезда. Пошарил по карманам в поисках мобильного или ещё чего-нибудь, что могло ему помочь, но не нашёл ничего, кроме небольшого золотистого драгоценного камня, того самого, который в него бросил Павел.
Саша взял камень в окровавленную руку. Тот слабо засветился.
– Хм… кажется, это Чубарый, – задумчиво пробормотал парень. – Интересно, как он их призывает?..
Шум поезда окончательно стих в отдалении. Парень присел на рельсы и пристально посмотрел на камень.
– Чубарый! Чубарый, явись мне! – попытался приказать он.
Ничего не произошло.
– Чубарый! Приди ко мне! – вновь попробовал парень.
Тишина.
Саша хмыкнул. Он знал, что эти камни могли мгновенно телепортировать кого угодно на небольшие расстояния по приказу владельца. А ещё в каждом из камней была заключена душа преданного слуги.
– Да что ж за лошадь-то такая бесполезная! – закричал в сердцах Саша.
Вдруг камень в его руке задрожал, неяркая вспышка отбросила парня в сторону. Когда он открыл глаза, на щебне стоял светлой масти конь в мелких тёмно-коричневых пятнах и бил копытом.
– Так вот какое заклинание призыва! – обрадовался Саша. – Чубарый, иди сюда, бестолочь.
Конь заржал. Саша подошёл к нему, запрыгнул на спину, ухватился за гриву.
– Н-но, давай, Чубарый, давай! За поездом!
И конь, взяв прямо с места в галоп, помчался вслед за скрывшимся составом.
Александр засмеялся:
– Шевелись, Плотва!
***
Павел стоял посреди незнакомой ему комнаты – небольшой, сумрачной, освещаемой лишь неверным светом огня, горевшего в камине. По всему полу валялись книги, разорванные листы бумаги, осколки разбитой посуды. У камина сгорбившись сидел человек с длинными тёмными волосами, скрывающими бледное лицо. Он плакал. Сердце Павла забилось быстрее. Он сделал несколько шагов к человеку, окликнул его, но тот не шевельнулся. Павел понял, что человек его не замечает.
Окно распахнулось порывом ветра, и чёрная тень медленно стала подбираться к камину.
– Ты жалок, Николка. Ты жалок. Удивительное чувство – осознавать, что и тебе скоро тоже придёт конец. Но не бойся. Я буду к тебе милосерден. Ты не умрёшь с первого раза. За-бав-но. Как твой герой, которому ты дал свободу… Ты убил его. Уничтожил своё творение… Твой герой умрёт дважды. Ты обречён на ту же судьбу, – вкрадчивым гипнотизирующим полушёпотом говорила тень.
– Что ты такое? – бессильно спросил писатель – а у Павла уже совершенно не осталось сомнений в том, что сжавшийся в кресле измученный человек именно писатель.
– Я тот, кто приходит во сне… – всё тем же негромким голосом, от которого веяло неизбывной жутью, отвечала тень.
Человек в кресле широко распахнул глаза и закричал.
– Пора платить. Помнишь наш уговор? Ты сможешь творить до тех пор, пока не устанешь… смертельно. А когда это наконец случится, ты захочешь спать… И тогда она придёт за тобой во сне… Сколько ты сможешь не спать?
Картинка сменилась. Перед глазами Павла возникла тёмная спальня. Лампада догорала на
