Хамелеон и Бабочка - Татьяна Грачева
Когда Антон рассказывал про студенческие годы, Зоя каждый раз поражалась, как часто он оказывался рядом и оставался ею незамеченным. Если бы он не написал ей в социальных сетях, не было бы ни отношений, ни переезда в Краснодар, ни планов на будущее.
Зоя вела свою рабочую страницу, активно выкладывала фотографии из тренажёрного зала. Её профиль пользовался популярностью не только у будущих клиентов, но и у извращенцев, перебравшихся из тенистых парков в закоулки интернета. Психов и эксгибиционистов не стало меньше, но теперь их ареал не ограничивался местом проживания.
Она регулярно получала сообщения с предложениями познакомиться и фотографиями не самого приличного содержания. Раньше она только слышала о снимках того самого органа, а теперь могла похвастаться целой коллекцией. Правда, почти сразу любители частей тела попадали в чёрный список, не успев дождаться ответной реакции.
А ведь поначалу она пыталась их вразумить или пристыдить. Последней каплей стало мрачное монохромное фото, чуть ли не в чёрной рамке. Выглядело это как реквием по утерянному органу. Для полноты картины не хватало только похоронного марша Шопена и двух увядших гвоздик. Зоя не выдержала и написала хозяину трагичного снимка:
Я вам сочувствую, но помочь не могу. Не видела драгоценную пропажу, хотя недавно соседский пёс таскал по двору что-то похожее на предмет вашей гордости.
И сразу же заблокировала нескромного любителя чёрно-белых фильтров.
Через несколько минут пришло новое сообщение с предложением познакомиться. Зоя ещё кипела, в ней клокотал язвительный гнев, и она грубо отшила неудачливого поклонника. А это и был Антон. Такая резкая отповедь его порядком удивила и… напугала. Он растерялся на целую неделю, а потом предпринял ещё одну попытку. Зоя нравилась ему ещё во времена студенчества, но как обычно бывает, не догадывалась об этом. Слишком разные у них были интересы и увлечения. Неугомонную Зою всегда окружали друзья, временные поклонники и суета, он же отдавал все силы учёбе, а девушек побаивался. Любил Зою молча, на расстоянии, как настоящий терпеливый рыцарь.
От общего знакомого Антон случайно узнал, что Зоя живёт с ним в одном городе, и рискнул написать. Три дня от волнения грыз ногти и прокручивал в голове сценарий беседы, выпил для храбрости, отрепетировал речь… а в ответ получил грубый категоричный отказ.
Из шкуры ботаника он давно вырос, а потому повторил попытку. За настойчивость и верность был награждён кусочком счастья. До сих пор не мог поверить, что Зоя с ним, позволяет себя целовать и наблюдать в самом трогательном беззащитном виде — ещё сонную по утрам.
Их отношения развивались быстро. Оба давно избавились от иллюзий и комплексов, ценили комфорт и личное пространство. Им было удобно и уютно, а временами и нежно. Полгода они встречались то на съёмной квартире Антона, то у Зои, а так как та жила с родителями, чаще конечно у него. Подъездной романтики уже не хотелось, хотелось комфорта и стабильности.
Зоя не лукавила и не притворялась: Антон ей действительно нравился. Немногословный и очень привлекательный. Он ухаживал за густыми волосами и знал, что такое маникюр. Ученики его уважали, а ученицы регулярно влюблялись. Для Зои так и осталось загадкой, почему в студенчестве у них ничего не сложилось. Сейчас они могли бы уже праздновать деревянную свадьбу, и может даже воспитывать детей.
Тамара Тимуровна стала катализатором их отношений. Теперь всё стало по-настоящему серьёзно. Зоя побаивалась этой основательности, несмотря на проверенные обоюдные чувства, замуж пока не собиралась. Будущая свекровь её отпугивала навязчивостью и матримониальными планами.
Антон пришёл домой уставший, опустился на диван, приподняв ноги Зои, уложил их на свои колени.
— Через час придёт Игорь с девушкой, хорошо, что мама всё приготовила, сил реально нет. Такое ощущение, что я не обучал детей, а воевал с ними. Какой всё-таки сложный возраст у старшеклассников.
Зоя отвлеклась от телефона.
— Я помню только, как было весело в старших классах и так… беззаботно.
Антон хмыкнул, его собственный опыт взросления горчил и кололся.
— У нас с тобой был разный пубертат. Большинство его проходит болезненно. Некоторые ученики похожи на зверёнышей. Я их побаиваюсь. И ведь нельзя с урока выгнать и повысить голос. Скучаю по старым добрым средневековым пыткам.
Зоя на секунду задумалась: вспомнился робкий Сергей с утренней тренировки. Да уж, Антон прав. Не у всех остаются тёплые воспоминания о старшей школе.
Она тряхнула головой, возвращаясь к мыслям о гостях.
— А девушка Игоря кто? Тоже бывшая волейболистка, как он?
— Нет вроде, — задумчиво протянул Антон, — если честно, не знаю. Сегодня как раз и спрошу. О, ты плед новый купила. Симпатичный.
— Пледом конечно комнату не спасти. Боюсь, телевизор всё равно придётся купить. А то у нас из развлечений только секс.
Антон шутливо покачал головой.
— Зойка, блин.
Она приподнялась, поцеловала Антона сначала легко, а потом глубже. Он ответил на поцелуй, но когда почувствовал её пальцы на пряжке ремня, остановил.
— Не стоит, скоро гости придут, а я ещё и не купался. Хочу успеть душ принять.
Зоя пожала плечами, откинулась на подушку и снова погрузилась в телефон. Антон не был асексуален, любовью занимался с удовольствием, умел его доставить. Но поклонником быстрого секса не был, не выводил его на первый план отношений. Вполне мог обойтись без близости несколько дней, не набрасывался на неё в неподходящих местах и не просил разнообразить отношения. А ей нравилось его смущать, строя из себя нимфоманку. Почти всегда Зоя чувствовала, когда Антон её остановит, и нарочно изображала безудержное желание. О «предающем теле» она знала только из книг, её собственное предало всего один раз.
Поначалу она сожалела о своём легкомысленном поступке, но чем больше проходило времени, тем меньше её мучили угрызения совести. Когда Антону хотелось близости, а Зое спать, иногда случалось и такое, она представляла на его месте именно Максима и снова перехватывала инициативу.
Опять Зоя вернулась мыслями к мужчине, мелькнувшему в её жизни вспышкой шесть лет назад.
Максима нельзя было не заметить. И дело даже не в росте. Он излучал такую бесшабашную непоколебимую уверенность в своей привлекательности, что и другие не могли в ней сомневаться. И даже сломанный, сросшийся не совсем ровно нос не портил его, скорее добавлял особенность, которую потом охотно отмечали очарованные им девушки. Максим не отличался ни модной одеждой, ни стильной прической, но широкой искренней улыбкой мог растопить самое чёрствое
