Анастасия Акулова - Танец безликих
Вот это ощущения…
Комната. Я оказалась в какой-то просторной полутёмной комнате. Почти ничего не было видно, так как освещение давал лишь мягкий красноватый свет ароматизированных свечей. Несмотря на это комната казалась смутно знакомой, словно я тут же была. Эта мысль едва успела оформиться, как я почувствовала, что не одна в комнате. А если точнее, то это было отчётливо слышно. С нехорошим предчувствием обернулась, попутно мазанув взглядом по огромной кровати, застеленной алым шёлком и посыпанной лепестками роз. Так делали в гаремах, когда готовили комнату господина к приходу наложницы. Неужели меня занесло в…
Позади, подтверждая мои подозрения, самозабвенно и страстно целовалась парочка. Но ладно бы только это… Главным действующим лицом был уже знакомый мне маг.
Слов не осталось, даже матерных, все превратились в восклицательные знаки. Чёрт, чёрт, чёрт!!!
И я могла бы быстренько смотаться — увлечённая друг другом парочка даже не заметила бы, но… как назло они оба находились близко к двери. Навряд ли получится незаметно проскользнуть, а ведь такой шанс! Другой вариант — окно. Но они не могут не услышать, как я его открываю. И третий вариант — спрятаться. Но, чёрт, стыдно… Конечно, я видела нечто похуже, когда моя банда устраивала всеобщие оргии, или когда меня саму пытались… Впрочем, не важно. Всё равно стыдно… чуть-чуть. Самую малость.
Проклиная всё на свете и одного мага с его пассиями в частности, я пыталась вернуть стремительно уползающие на лоб глаза и с полыхающими, как перезревшие помидоры, щеками двинулась по мягкому ворсу толстого ковра к массивному рабочему столу, под которым можно, как ни странно, отлично спрятаться. Ещё лучше, правда, скрылась бы под кроватью, но такого я точно не выдержу… Уже не знаю, что лучше: если меня не заметят, или если поймают.
Шла как можно осторожней, сжав кулаки и пытаясь абстрагироваться от ситуации. Ну подумаешь, придётся посидеть ночку в шкафу под аккомпанемент внешних звуков. Покраснею чуток и забуду. Зато сбегу. Я буду свободна. Мы с бандой оставим этого лощёного индюка с носом, пусть не мнит себя пупом мира…
Глубоко вздохнув, быстро юркнула под стол, и вовремя.
— Что это? — Насторожился Кристофер.
— Что? — Томно произнесла та, — Наверное, показалось… Может, ветер, или ещё что…
Блондинка потянулась к нему, чтобы продолжить прерванное занятие, но тот не очень-то ласково отодвинул её, обернувшись как раз в сторону стола, под которым я спряталась.
Да чтоб тебя!!! И твою внимательность тоже!
Забившись подальше, сжалась, зажмурилась и постаралась даже не дышать. Чёеееееерт…..
В следующий миг раздался тихий щелчок, и укрытие, не оправдав мои отчаянные надежды, попросту взмыло в воздух, открывая на обозрение весьма заинтересованной публике меня во всей красе впавшего в зимнюю спячку сурка, забившегося в крохотную норку.
Звенящая тишина стала ответом на все мысленно произносимые мною маты. Это ж надо так вляпаться-то! Уж лучше бы сидела взаперти в той милой беленькой комнатке.
— Ты?!
Сие восклицание вывело меня, наконец, из состояния выброшенной на берег рыбы, и смогла хоть пошевелиться, чтобы повернуть голову.
Ранее всегда бесстрастное лицо лорда выражало ныне искреннее удивление, стремительно перетекающее в ещё более искреннюю злость.
Стол предатель с грохотом приземлился где-то позади меня, от чего сердце едва не ушло в пятки. Но ещё хуже стало, когда взглянула на самого лорда. В чёрных глазах совершенно исчез зрачок, превращая их в две глубокие бездны, сверкающие завораживающим, но пугающим блеском.
Сейчас будут убивать… Медленно, мучительно, не брезгуя садизмом.
— Э-э… Ну, вы продолжайте. Я тут, это… мимоходом… — Язык молол всякую чушь и губы невинно улыбались, пока я, почти ползя по стеночке, как размазанная по оной лепёшка, пыталась пробраться к двери.
— Ступай. В гарем. — Коротко, но ёмко прошипел лорд той девушке, не водя с меня многообещающего взгляда маньяка со стажем на удачную жертву, заставляя чувствовать себя раздавленным тараканом.
Девушка хотела что-то возразить, но не стала, чувствуя, что это чревато. Грациозно поклонившись, быстренько убежала, мне оставалось лишь завидовать, что у кого-то есть такая возможность.
— Тебе не кажется, Маска, что ты несколько обнаглела? — С напускным спокойствием поинтересовался он, приблизившись так, что мне пришлось буквально вжаться в стену.
— Наглость — второе счастье. Уверена, вы в этом осведомлены не хуже меня, — Всё равно помирать, так хотя бы с музыкой! — И вообще-то, у меня есть имя, которое вам так же известно.
— Имена безродных оборванцев, способных лишь наживаться за чужой счёт, как паразиты — пустой звук. — Усмехнулся он, продолжая прожигать меня нервирующим немигающим взглядом, — Чувством такта и совестью вы все бедны так же, как деньгами, или же это лично твои черты характера?
Чуть слышно скрипнула зубами, пряча гневный взгляд под полуопущенными ресницами. Сволочь.
— Если уж ты интересуешься, то позволь и мне спросить: все ли аристократы так напоминают напыщенных петухов, мнящих себя центром вселенной, а остальных грязью под ногами, или это твои личные черты характера?
— Как ты выбралась?! Тебя ведь…
— Заперли, — перебивая растерявшего спокойствие лорда, кивнула я, — Если ты не понял, то куда бы ни заперли меня, я всё равно выберусь. Тебе не по зубам моя свобода.
— Да ну? — Иронично изогнула бровь будущая жертва моей особой жесткости, — И поэтому ты сейчас стоишь здесь?
— У всех бывают досадные неприятности, — не без огорчения признала я, — Вот только то, что я случайно попала сюда, совсем не твоя заслуга. С той же вероятностью я могла бы и оказаться на свободе, и ты бы даже не заметил. Не такой уж ты и непобедимый, внимательный и далее по списку, как тебя считали. Уверенность в себе это хорошо, но только тогда, когда она имеет под собой основание. Иначе это просто бравада.
— Хоть сейчас пиши философскую книгу. Но факт остаётся фактом: ты здесь, и за попытку побега завтра твою банду поместят восстановленные после восстания казематы. — Сухо оповестил он с едва сдергиваемыми нотками гнева.
Я тут же себе нарисовала такую картину. Мы с бандой умеем очень многое. А уж в сложившейся ситуации, когда всем не до нас совершенно, да и тюрьма полуразрушенная, выбраться легче лёгкого!
— Ты серьёзно? — Не сдержавшись, усмехнулась, — Мы с моей бандой выберемся оттуда очень быстро, поверь.
— А кто сказал, что ты тоже окажешься там? — Улыбка у него такая красивая, что страшно становится, — Раз уж ты у нас такая независимая, то и в наказание надо бы лишать самого дорогого. Останешься в моём доме, в гареме, в качестве самой последней служанки. Оттуда никак не выбраться, уж это проверено веками. И в ближайшие дни я прочту твои воспоминания.
От такого заявления я неприлично открыла рот. Вот теперь действительно стало страшно. Считывание воспоминаний — процедура, проходящая с пыточной болью для того, у кого считывают. Чаще всего человек просто умирает, причём медленно и мучительно. Среди магов этот метод давно запрещён, и применяется только к самым-самым отмороженным преступникам.
— Какая замечательная складывается картина — ты ещё и садист. Милорд, я преклоняюсь перед вашей неповторимой фантазией — такую оригинальную и болезненную смерть можете придумать только вы. — За язвительностью я старалась скрыть охватившую меня панику. Этот ведь и правда, может…
— Для вас стараюсь, миледи. У вас просто поразительное умение вызывать в человеке желание прикончить вас с особой жестокостью. — Вот таким обнадёживающим ответом меня удостоили. — Стража! — В комнату слажено зашли двое мужчин, — Проводите эту… девушку в гарем. Она теперь служанка. Пусть ей дадут как можно больше работы, чтобы не спала больше пяти часов в сутки. Исполнять.
Те двое так же слаженно двинулись в мою сторону. И единственное, на что оказалась способна охваченная бессильным гневом я, так это тихо прошептать, многообещающе глядя в чёрные глаза собеседника:
— Мне не сложно сменить образ, я привыкла. А вот как бы тебе, Кристофер, не пришлось бы пожалеть о твоём же решении.
Глава 5
Наверное, я смотрюсь глупо. Картина маслом: всклоченная немытая служанка в жутком рванье, как ободранная кошка, нарочито задирает нос и шагает с поступью королевы. Самой смешно. Однако за всю мою жизнь высокомерие стало бронёй, не допускающей чужого влияния на меня, мои мысли, душу, стремления и настроение. Особенно когда вступаешь в новый коллектив — там не знаешь, что и от кого ждать, можно лишь догадываться. И, несмотря на то, что мирно завтракающие наложницы и фаворитки даже не заметили меня и ещё нескольких служанок со мной, я не могла расслабиться ни на секунду. Впрочем, надо признать, здесь красиво: всюду приятное сочетание цветов и причудливых орнаментов, вместе создающих какую-то особую, непередаваемую атмосферу. К слову, в воздухе витали божественные благовония, коими я тоже не могла не восхититься. Однако толстые стены и кованные железные двери давили на меня, словно непосильное бремя. Скоро обзаведусь клаустрофобией.
