Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 - Михаил Северный
— У него все хорошо! Скажи что-нибудь, друг.
Он так тряхнул что Фому самого чуть не укачало.
— Всё хорошо! — простонал череп, — Мороженого мало было, но вкусно. Специалист готовил. Эй, отпусти меня. Сейчас блевану.
— Касьян. Я знаю что любишь всё контролировать, но вынужден прервать связь! Мы выходим! Не уничтожай мое жилье! Скажи людям, я сдаюсь!
Мороз наставил указательный палец, как будто стрелял понарошку из пистолета и губами сделал «Пуфф» — синяя еле заметная полоска протянулась от его пальца к потолку и почти сразу пропала. Глаз посинел, покрылся льдом и оторвавшись под собственной тяжестью упал на пол, где благополучно разлетелся на осколки.
— Первым пойдет человек, — сказал Мороз, разглядывая как тают и пропадают бесследно льдинки на полу, — но сначала спустимся в подвал. Пойдем.
Он оставил ружье своему прислужнику и предложил Фоме идти первому, а сам спустился следом. Щелкнул переключателем и вздохнул.
— Последний раз наверное здесь. Есть у меня такое чувство, что больше я домой не вернусь. Да мне и возвращаться не за чем, как и тебе в свою деревню. Мы с тобой теперь братья по несчастью человек.
Он услышал «да» и кивнул, пошёл, мягко ступая, между банками в другой конец подвала.
— Мою Снежку убили. Применили серебро. Запрещенный прием уже много тысячелетий. Она уже не вернется. Твои не вернутся тоже. Теперь мы равны. Меня могу убить — тебя могут убить. Я хочу отомстить за внучку, а ты наверное хочешь найти тех, кто расправился с твоей родней.
— Да, — сказал Фома, — очень хочу.
Мороз уже подошел к елочке, когда услышал эти слова и обернулся:
— Правда?
— Да. Конечно, дед. Я сделаю все, что ты скажешь. Только людей убивать не буду.
— Хорошо, — сказал дед и бережно снял одну из игрушек с ёлки, — возьми тогда космонавта.
Глава 14
Всем Карачун
1.
Касьян Могущественный долбился в мозг железным долотом. Ждёт там, наверху, и командует, а бедному смраду приходится отдуваться за всю эту мини-армию. На штурм не идут — испугались силы Мороза, хотя он всего-то двоих «уработал», а точнее двоих с половиной. Теперь приходится одному за всех отрабатывать.
«Смрад, что там происходит? Отвечай! Почему прервалась связь с глазом?»
Подручный Мороза замер рядом, недвижим как статуя. Вот у кого терпение ангельское. Нужно с ним быть поаккуратнее, Мороз тоже мог засесть в его башке, чтобы следить за смрадом, пока сам внизу — также как Касьян без труда занял этот череп — Мороз мог занять голову ангела.
«Дед спустился в подвал. Наверху только слуга. Можно сейчас войти и взять его. Были бы у меня руки я бы запер его в подвале.»
«Продолжай следить за обстановкой. Дед нужен живым. Продолжай наблюдать. Что с глазом?»
Хорошо, что ангел не слышит Касьяна, ему бы не понравился этот разговор.
«Дед всё понял и уничтожил его».
«Продолжай наблюдать».
Касьян Могущественный перестал сверлить его мёртвый мозг и ушёл, освободив пространство. Череп покосился на мертвеца. Стоит — лицо кирпичом. Ну, пусть стоит.
2.
Фома рассматривал космонавта, которого ему вручил нечистый. Игрушка, хорошо сохранившаяся. Старого типа, такие были в его детстве со всем этим патриотизмом и пропагандой — кривое изображение первого человека вышедшего в космос. Нашего человека. Некрасиво нарисованное лицо, неровно вылитые формы, зато яркая надпись — год первого полёта…
— Что? — спросил дед, — он внимательно наблюдал за реакцией человека и заметил изменения. — Что не так? Говори правду, напарник.
Фома думал, не знал как правильно выразить сомнения, которые мухами вились в голове. Он не был уверен в том, что знает, но лысый ждал ответа и на вранье мог обидеться. Фома повертел фигурку в руках, осматривая со всех сторон. Поискал штампик — дату изготовления. Не нашел. Несмотря на свой более полувековой возраст игрушка в очень хорошем состоянии — дед, как и все старики, ценит свои вещи и наверное раз в неделю пылинки сдувает с игрушек.
— Я не уверен, — сказал Фома, — но… я, конечно давно в школе не был, да и телевизор не смотрю. Но здесь неправильно указан год первого полета в космос. Наверное эта игрушка стоит очень дорого — игрушки, монеты с браком ценятся среди коллекционеров.
— Ты плохо учился, — улыбнулся дед, — год указан правильно. Тысяча девятьсот шестьдесят первый.
Фома кивнул и улыбнулся, разглядывая игрушку. Может и правда шестьдесят первый, может это у него с памятью проблемы. Сейчас бы Андрейкин учебник, там в конце перечень всех важных дат.
— Что с тобой? — дед не переставал следить за ним и увидел, как резко помрачнел человек, как тучи набежали на чело, как сжались в узкую полоску губы и засверкали глаза. А еще он перестал бояться.
— Дед. Как там тебя. Долго будем сиськи мять? Мне нужно точно узнать, что случилось с моей семьей, а если… что-то плохое то ты обещал помочь.
— Да, — сказал Мороз, — продолжим. Как говорил первый космонавт «Поехали!»
Фома точно помнил, что первый сказал «Полетели!» и на этот раз он точно помнил, потому что это написано на его любимой футболке, но спорить не стал. Поехали, так поехали.
3.
— Эй, — сказал череп, глядя на тень на полу. — Эй, ты. Как там тебя! Ангел, я тебя не вижу, ты здесь?
Конечно, он видел что тот стоит сзади — тень выдавала, но нужно растормошить этого придурка.
— Эй! Ты здесь? Куда ты ушел? Ангел? Я что тут один? Кто-нибудь?
Тень молчала и не двигалась. Двое в подвале задерживались. Что-то явно происходило, но всё проплывало мимо него, как венки и ленточки с затопленного кладбища. Касьяну Злобному не понравится такая служба. Если бы мог, череп бы вспотел. Он прислушался к себе — разум чист, эфир свободен, хозяин ещё не пришел, но скоро он вернётся и потребует новой информации. Почему они не нападают пока есть шанс победить?
— Знаешь, — обратился череп к тени, — ты ведь меня очень обидел. Да ты победил. Да, бошку мне оторвал. И вот
