Законник Российской Империи - Оливер Ло

— А, Максим, — раздался голос Соколова из глубины кабинета. — Рад, что ты не теряешь форму. Проходи, не стой на пороге.

Я сделал шаг вперед, но тут же прищурился, потому что слишком уж ехидным был голос учителя.

Послышался треск тетивы.

— Защити! — выставил я руку в сторону.

Три арбалетных болта со спиленным острием ударились о возникший передо мной барьер и упали на пол. Не смертельно, но даже так, учитывая скорость их полета, они и перелом оставить могут. Если попадут куда надо.

Я выпрямился, отряхивая костюм.

— Доброе утро, учитель. Вижу, вы сменили репертуар.

— Нужно же как-то развлекаться, — усмехнулся он. — Я периодически меняю ловушки, а то есть тут такие, кто начинают привыкать и захаживать чаще. А мне и так бумаг хватает, чтобы мне еще и новые доставляли. Ты только взгляни, вот этот отчет о погибшем в прошлом году мужчине. Хоть от яда помер, а то я бы за ним следом отправился, только от скуки.

Я подошел к его столу, попутно перепрыгнув через едва заметную нить, натянутую на уровне щиколоток.

— У меня к вам дело, учитель, — начал я без предисловий. — Мне нужна информация о том деле в поезде. Хочу посмотреть протокол допроса наемников и узнать, что стало с контрабандным товаром.

Соколов наконец оторвался от своих бумаг и внимательно посмотрел на меня.

— И зачем тебе это, думаешь, следователи не справятся?

— Есть пара моментов, которые меня беспокоят, — ответил я, выдерживая его взгляд. — Хочу проверить некоторые догадки.

Соколов задумчиво погладил бороду, а затем кивнул.

— Что ж, полагаю, это не повредит. Товар, как обычно в таких случаях, осел на складах бюро вместе с другими доказательствами. Сложно найти концы контрабанды. Скорее всего, повиснет дело. Да и с протоколом допроса дела обстоят не так гладко.

Он достал из ящика стола папку и протянул мне. Я быстро пробежал глазами по строчкам, чувствуя, как растет мое разочарование.

— Здесь же почти ничего нет, — произнес я. — Неужели они так мало говорили?

— Боюсь, что так, — пожал плечами Соколов. — Эти ребята оказались крепкими орешками. Единственное, что можно сказать наверняка — они боятся своего нанимателя гораздо больше, чем нас. Оно и верно, мы-то их не убьем. А с той стороны за развязанный язык ждет смерть.

— Неужели у вас здесь практикуют пытки? — удивленно поднял бровь я.

— Ну, не то чтобы прямо пытки… — хмыкнул Соколов. — Скажем так, у нас есть реестр разрешенных методов убеждения. Правда, они не очень эффективны против матерых ребят, которых готовили к подобному.

— И что же это за методы? — спросил я, чувствуя, как во мне растет нездоровое любопытство.

— О, ничего особенного, — махнул рукой Соколов. — Иголки под ногти, сдавливание запястий веревками… Такая мелочевка. Настоящих профессионалов этим не проймешь. Даже пальцы ломать нельзя. Ох, а если б можно было ядами пытать, мама дорогая, я б из подвалов Бюро не вылезал. Хотя если так подумать, — задумчиво потер мужчина подбородок, — меня бы еще больше завалили работой…

Я почувствовал, как мои брови поползли вверх от удивления. Несмотря на всю жестокость моего прошлого мира, официально одобренные пытки казались мне чем-то из средневековья.

— И это… законно? — осторожно поинтересовался я.

— А ты думал, мы тут в бирюльки играем? Конечно, законно. Все одобрено и подписано на самом верху лично императором. Если кто-то угрожает спокойствию и процветанию государства, то у нас весьма широкие полномочия, чтобы это предотвратить.

Я покачал головой, пытаясь переварить эту информацию. Затем вернулся к изучению документов и нашел то, что искал — место, где содержались наемники.

— Учитель, — начал я, поднимая глаза от бумаг, — я хотел бы поговорить с этими людьми лично. Вы не против?

— Не против, но хотелось бы знать, зачем тебе это нужно — вряд ли ты выудишь что-то большее, чем уже написано в протоколе. И да, лучше их не трогай, или хотя бы реестр разрешенных методов убеждения глянь, на вот, — с этими словами он достал небольшой томик, который так и назывался просто и незамысловато: «Реестр Методов Убеждения».

— Как я уже сказал, есть пара моментов, которые вызывают у меня вопросы. Я хочу их прояснить. А что касается информации… Я буду действовать в интересах бюро, можете не сомневаться.

Соколов некоторое время изучал меня, словно пытаясь прочесть мои мысли, а затем кивнул.

— Хорошо, Максим. Я доверяю тебе. Но будь осторожен — заказчик у этих людей явно не из простых.

— Не беспокойтесь, учитель, — улыбнулся я. — Они же под стражей.

Получив необходимое разрешение и пропуск в подземную тюрьму Бюро, я покинул кабинет Соколова, и направился к лестнице, ведущей на нижние уровни Судебного бюро.

На первом цоколе меня встретил молчаливый сотрудник бюро, чье лицо вообще не выражало эмоций. Увидев показанный мной пропуск, без лишних слов он провел меня к небольшому механическому лифту, больше похожему на клетку для опасных животных, чем на средство передвижения для людей.

— Прошу, господин Темников, — произнес он сухо, открывая дверцу лифта. — Лучше стоять по центру…

Я шагнул внутрь, и металлическая конструкция с протяжным скрипом начала спускаться еще глубже под землю. Вокруг царила кромешная тьма, лишь изредка прерываемая тусклым светом редких ламп на стенах шахты.

Когда лифт наконец со скрежетом (но тут больше был звуковой эффект, чем особенности конструкции — антуражно) остановился, я оказался в длинном коридоре, освещенном странным голубоватым светом, исходящим от кристаллов, вмонтированных в стены. Воздух здесь был сухим и прохладным, с едва уловимым запахом чего-то металлического.

Темницы Судебного Бюро оказались совсем не такими, как я ожидал. Вместо грязных, сырых подземелий я увидел чистые, хорошо освещенные помещения. Стены были выложены гладким серым камнем, а пол покрыт плитками, настолько чистыми, что в них отражался свет кристаллов.

Но, несмотря на кажущуюся опрятность, атмосфера здесь была гнетущей. Тишина давила на уши, прерываемая лишь звуком капающей где-то вдалеке воды и приглушенным гулом работающих механизмов. Каждая камера была оснащена массивной металлической дверью с небольшим окошком для наблюдения.

— Впечатляет, не правда ли? — раздался голос за моей спиной. Я обернулся и увидел женщину средних лет в форме сотрудника бюро. Ее глаза были холодными и цепкими, как у хищной птицы. — Меня зовут Анна Павловна. Я отвечаю за допросы