Подпольная империя рода Амато - Эл Громов
Ярослав сделал ещё три выстрела, и потрясённые Мария, Константин и Елизавета Глинские рухнули рядом с мёртвым главой рода. Бывший главой рода.
— Знал бы ты, Альвар, какую огромную оказал мне услугу, — промолвил он, засовывая пистолет, из которого застрелил свою семью, в пакет, которым он его всё это время держал. — Этот мир понравился мне куда больше нашего с тобой прежнего. И я решил тут прочно обосноваться. — Он улыбнулся.
Я в замешательстве спросил:
— Кто ты?
— Ох, я твой давний-давний знакомый. Помнишь ли ты Аталу, Альвар?
Я превратился в сплошное напряжение. Всё моё существо завопило о страшной опасности, исходящей от фигуры молодого паренька, стоявшего в нескольких шагах от меня.
— Я любил её, — продолжал Гордиан Херман. — Любил так, как ты и не умеешь. Хотел быть с ней до конца наших дней… я был бы хорошим мужем, Альвар. Но ты оборвал её жизнь. Это сделал ты — и только ты. И пришёл час расплаты.
— Как ты сумел пробраться в этот мир?
— О, поверь, это стоило мне огромных усилий и золота. Ты удивлён? Да, золота. Есть в нашем с тобой старом мире могущественные тёмные чародеи, владеющие такими глубинными тайнами мироздания, которые высшим профессорам магической академии и не снились. Пришлось заплатить высокую цену — но я получил желаемое. О, Альвар, я долго искал тебя. Долго готовился к этой встрече. Я умею быть терпеливым. Ведь я ждал тридцать лет, прежде чем отправить тебя к архиличу.
— Ты заказал мне его уничтожение? — потрясённо спросил я, начавший понимать всю сложность и серьёзность своего положения.
Будто не слыша моего вопроса, Херман продолжал:
— А как удачно сложилось, что я попал именно в семью твоих нынешних заклятых врагов. Богатство сопутствовало мне в прежней жизни — оно есть у меня и здесь. Не хватало лишь одного — власти. Быть под каблуком этого недоумка Вадима Глинского и втайне от него вершить свои дела было крайне неудобно. Я едва сдерживал себя, чтобы не разорвать в клочья Вадима, но тогда весь мой план полетел бы к чертям. Пришлось и тут набраться терпения. Ну, а теперь ты сделал всю работу за меня. Убил этих четверых, — Гордиан кивнул на трупы, — твой пистолет с твоими отпечатками пальцев окажется в жандармерии. Скоро ты окажешься за решёткой, Эгель, а я стану главой могущественнейшего рода империи.
— Не бывать этому! — зарычал я, вставая.
— Не торопись бросаться на меня. Иначе твоя девица захлебнётся собственной кровью.
Я замер.
— Не тронь её!
— Я и не собирался. Ведите её! — крикнул Херман.
Спустя некоторое время по лестнице поднялись двое боевиков Глинских, которые вели между собой… Асю. Но что же с ней…? Я ахнул от ужаса и нестерпимой душевной муки. Ася, моя милая, любимая Ася была изуродована. Почти всё лицо девушки и открытые участки тела были страшно обожжены. С обгорелого, обезображенного лица на меня глядели её, исполненные страдания, глаза.
— Зачем ты сотворил с ней это, поганый ублюдок⁈ — тихо спросил я, разрываясь между желанием кинуться к Асе и утешить и разорвать на лоскуты её мучителя.
— А кто сказал, что это сделал я? — со смешком спросил Гордиан.
Затем он зашептал какие-то слова, и через пару секунд в паре метров от меня возникла… Атала.
* * *
В покоях герцога Гордиана Хермана
— Тридцать лет… тридцать лет я каждый день вспоминал тебя и видел твой образ. Он мучил меня наяву и во сне, в мучительных кошмарах и сладких грёзах…
Гордиан Херман стоял в своих покоях перед восставшей любовью всей своей жизни. Атала явилась перед ним из плоти, но плоть её была мертва и смрадна. Но Херман, казалось, не замечал этого. Потерявший рассудок ещё три десятка лет назад, мужчина видел перед собой не разлагающийся труп, а воплощение трепетно и бережно хранимого десятилетиями в сердце образа.
— Если воспоминания обо мне мучили тебя, к чему же ты вызвал мой прах из земли?
— Эта мука — болезненный восторг моей души. Мучай меня, терзай меня днём и ночью — лишь не оставляй. Будь со мной всегда, любовь моя.
— Посмотри на меня. — Атала прошла на середину комнаты.
Свет множества свечей позволил Херману увидеть плоть любимой во всём страшном, чудовищном безобразии. Сама смерть стояла перед Гордианом и смеялась ему в лицо.
— Нет, нет! — Херман закрыл лицо руками.
— Взгляни на меня! — властно велела Атала.
Герцог оторвал руки от лица. В глазах его метался ужас.
— Неужто ты думаешь, будто я не понимал, что вызываю к существованию не мою Аталу, а лишь её призрак? — в отчаянии спросил мужчина. — Но что мне оставалось, если я и сам мёртв давным давно? Ты понимаешь, что, убив себя, ты убила и меня тоже? Я не смог выносить своей жизни без тебя, прости, Атала. Я готов был поднять с глубин мрака всех чудовищ мира, если бы они помогли мне вернуть тебя. Хоть тень твою… и мрак отозвался на мою мольбу. Знаешь ли ты, Атала, какую высокую цену мне пришлось заплатить, чтобы заключить сделку с тьмой?
— К сожалению, знаю, ведь я и сама во власти этой тьмы… — скорбно вздохнула мёртвая девушка.
— Мы с тобой оба мертвы, любовь моя. И виной тому — ты знаешь, кто. Альвар Эгель.
Атала резко подняла голову.
— Не смей произносить его имени при мне! Вся моя душа пылает ненавистью к этому человеку!
— Я знаю, знаю, милая… и я нашёл способ отмщения за тебя, за нас.
— Месть не вернёт нас на тридцать лет назад…
— Но успокоит наши души, изголодавшиеся по справедливости.
— Боюсь, ничто уже не успокоит наши души, дорогой мой Гордиан.
— Так ты готова простить его, а сама страдать? — пылая гневом, спросил герцог.
Он подошёл к Атале и заглянул в её некогда красивые глаза, в которых сейчас не было ничего, кроме ненависти, тьмы и неутолённой боли.
— Ты готова простить того, кто растоптал тебя, кто осмеял, оплевал твою любовь? Ты будешь готова простить его и тогда, когда он, живой и счастливый, женится на какой-нибудь хорошенькой дуре, которой не посчастливится влюбиться в него?
Ненависть в глазах мёртвой девушки запылала ярче. Она приблизила лицо к лицу герцога и, обдавая
