Иллюзия страха - Дарья Демидова
— Воробушек в надёжных руках, но, конечно, давай навестим, — улыбнулась Маша.
— Воробей мне больше нравится, чем Ворон, — ехидно усмехнулся Марк.
Они посторонились, уступая дорогу брюнетке в черном брючном костюме, с небрежно накинутым на плечи плащом. Женщина бросила на них заинтересованный взгляд и, горделиво подняв голову, пошла по коридору.
Маша схватила Марка за рукав:
— Кто это? — возбуждено спросила она.
— Елена Морозова. Мать Ильи.
— Она знала, Марк, — Маша посмотрела ему в глаза. — Она покупала кофуку, я точно знаю.
Марк нахмурился. Посмотрел в спину удаляющейся женщине, будто раздумывая, но в следующий миг прыгнул, оказавшись с ней лицом к лицу.
Елена замерла и удивлённо вскинула тонкие брови:
— Господин Голицын? Меня уже допросили. Я иду встречать сына.
— Он сам найдет дорогу, — в голосе Марка послышалась угроза. — А вы вернётесь и объясните, почему решили стать соучастником преступления...
***
Кирилл ждал, пока Илья успокоится. В этот момент ему пришла СМС от Марка. Он прочитал сообщение два раза, прежде чем до него дошел его смысл. Тогда он поднял глаза на Илью и спокойно спросил:
— Но ведь Елена добывала для тебя кофуку?
Илья засмеялся и в этом смехе послышались истеричные нотки.
— Ну хорошо, — успокоившись Морозов облокотился на стол. Голос снова стал спокойным. — Елена — тварь. Елена убила мою родную мать в порыве ревности. Высосала ее до капли. Я узнал об этом в пятнадцать. Когда бабуля, свекровь Елены, поведала мне, что я живу со змеёй. Старушка тоже знала, что это за гадина. С тех пор я не мог думать ни о чем другом, так хотел придушить тварь.
— Раньше не было возможностей? — презрительно усмехнулся Кирилл.
— О чем ты? Она — десятка, из потомственных медиков, хоть медициной никогда не занималась. Хитрая и изворотливая. Осторожная. С виду заботливая, но меня слишком близко никогда не подпускала, — горько произнес Илья. — А я? Моей силы ни на что бы не хватило! А когда я испытал отвар из кофуку, понял, что смогу ее одолеть, если сравняю силы или стану ещё сильнее, чем она.
— Она знала изначально?
— Нет, конечно, нет. Но когда силы стали расти, я отдалился от семьи. Она что-то почувствовала и подкараулила меня рядом с домом. Благодаря дару медика увидела, что мои силы возросли. Пришлось рассказать. Поплакал у нее на плече о том, как мне сложно жить с такими крохами силы рядом с сильными и независимыми акудзинами, и она поверила. Елена — сука. Я уже говорил?
— Говорил, — подтвердил Кирилл.
— Она решила, что сила семье не лишняя. Хотела понять, как много я смогу получить: десять или выше... Если выше, то для семьи открывались безграничные возможности. Власть портит людей.
— А отец, Максим?
— Максима не тронь! — снова взревел Илья, но тут же поднял руки, показывая, что не собирается дёргаться. — Он — единственный, кому было не все равно. Единственный, кто любил меня по-настоящему, несмотря ни на что. А отец... Он любит только себя и своих шлюх.
— Хорошо, давай восстановим всю картину, — не то предложил, не то приказал Кирилл. — Испытав действие отвара из кофуку, ты решил попробовать высосать слабых акудзин, равных тебе. Тщательно готовился и отобрал трёх девушек, которые точно не представляли угрозы. В связи со своей должностью, ты имел доступ к серверам и мог следить за ними по камерам, которые устанавливал твой отдел. Я пока все правильно говорю?
— Да, примерно так, — безразлично кивнул Илья.
— Но ты просчитался, когда пришел убивать Наталью в библиотеку. Не ожидал, что там будет Маша. Когда она разбила витрину, ты понял, что сейчас туда прибудет половина Седьмого отдела, и сбежал. А потом мы пустили слух о том, что свидетельница в Еленовке, и ты пришел за ней.
— Я вам аплодировал, — казалось добродушно улыбнулся Илья. — План у вас был почти безупречный.
— Да, камеры, — скривился Кирилл. — Мы тебя разозлили, и ты убил Томичей. А потом я наконец-то догадался проверить камеры, и мы пришли к тебе. У тебя очень крепкие нервы, Илья.
— Признаюсь, тебя я не боялся, и Ворона, а вот Голицын так подозрительно смотрел, задавал такие вопросы... Думал, не выдержу.
— Мы сами дали тебе время подготовиться и сказали какие камеры будем проверять, поэтому ты установил «шпионов» и подставил своих монтажников. Так что там было с ними?
— Я убил Митрохина и с его телефона позвонил Чернышову. Сказал, что срочно надо поговорить о последнем объекте. Он ехал на машине. Остановился, и я прыгнул к нему. Приставил нож к горлу и приказал заехать в лес. Там он и остался.
— Зачем решил напасть на дом Голицыных днём?
— Это моя ошибка. Голицын слишком задел моего брата. Я хотел отомстить, выпив его мать, — будто извиняясь опустил голову Илья.
— Но появились мы.
— Да, но я уже разозлился и решил, что, если выпью ещё одного акудзина, силы будет больше, даже больше, чем у Гессен-Штатского. И это сработало. Правда, я теперь хотел убить не Софью, а девушку. Сделать Голицыну больно. Хотел убить по-тихому, без драк и шума, но... Она не простая... Саблей меня хотела проткнуть... Представляешь?
Кирилл усмехнулся:
— Представляю.
— Переиграла меня, и вот я здесь.
Кирилл протянул ему чистые листы бумаги и ручку.
— Пиши все с самого начала, начиная со смерти твоей матери. Тебя казнят, Илья. И если тебя это утешит, Елену тоже, скорее всего, ждёт та же участь.
Илья поднял на него глаза. Во взгляде будто показалась радость от последней фразы Кирилла. Он придвинул к себе бумагу и склонился. В тот день он писал долго, но, как и просил Калинин, в самых мельчайших подробностях.
Илья Морозов не боялся смерти. Он тоже давно уяснил, что страх — это всего лишь иллюзия.
***
Марк вышел в холл, чтобы налить себе чашку кофе, но замер, не дойдя до автомата. На диванчике сидел Максим Морозов и по щекам его текли слезы.
Марк, хромая, подошёл и сел напротив. Максим поднял на него глаза:
— Ну давай.
— Думаешь, я стану сейчас издеваться? — покачал головой Марк.
— Отца полчаса назад нашли повешенным. Мать и брата
