Измена. Иллюзия счастья (СИ) - Катя Колесова

Катя Колесова

Измена. Иллюзия счастья

Аня?

Дисплей телефона загорается и я невольно бросаю взгляд на экран. «Я к ментам пойду через час! Будешь передачки носить сестре».

Нервно сжимаю кнопку блокировки экрана.

Господи, как же это надоело!

Решаю разблокировать телефон, и снова позвонить Маше.

Второй гудок. Третий.

Черт!

Она ж на работе сегодня.

Ладно, она меня поймет. Сама же попросила разобраться и вернуть этот злосчастный комп, который она из мести и по дури, свистнула у своего бывшего парня Игоря.

Открываю дверь подъезда своим ключом, влетаю мокрой от дождя. Пока жду лифт, влажными пальцами пишу сообщение Игорю.

«Я забираю его, встретимся на остановке у рынка».

Вытираю телефон, на нем нет модной влагозащиты. И я впервые пожалела, что тогда поскромничала и отказалась от подарка в виде нового смартфона. Новая модель не пошла бы белыми пятнами от дождя.

Звук уведомления. Поднимаю экран и вижу два слова:

«Ок. Жду».

Ну и жди.

Захожу в лифт и невольно оглядываюсь, нажимаю на седьмой этаж. Мне неуютно в этой серой коробке с огромным зеркалом, где отражается моё измученое отражение.

Ну, так сейчас живет элита. Они любят смотреть на себя в зеркало в полный рост.

Правда каким образом Машка умудрилась снять себе квартиру в таком доме, будучи обычным консультантом в косметическом магазине, я не спрашивала.

Я обычно и не спрашиваю, ни откуда у неё деньги, ни откуда золотые серёжки, новый айфон и прочее. Ответ обычно один «от поклонника». Главное, чтобы она не вляпывалась в неприятности. А она вляпывалась.

Как сейчас.

Открываю её квартиру и неожиданно понимаю, что свет-то в коридоре включен. Следующим подключается слух. Я четко разбираю характерные звуки из соседней комнаты. Шлепки тел, сладкие стоны, сбитое дыхание.

Блин, а мне говорила, что на работе! Быстро она Игоря забыла. Ладно, хрен с ним. Кто я такая, чтобы её осуждать? Просто нужно уходить быстрее, мне так неприятно, неловко это слышать.

Нужно просто забрать комп. Он как раз и стоит в коридоре, блестит серым металлом и узнаваемым яблочным логотипом в центре. Хватаю его, аллюминий приятно жжет кожу и от мокрых пальцев остаются следы. Мешкаю с тем, как его упаковать. И вдруг, мой взгляд упирается в куртку, что висит на вешалке.

У Артура такая же. Прямо точно такая же, бежевая с брендовой надписью на бирке, нежной подкладкой.

Моргаю

Нет, это невозможно. Просто невозможно. Опускаю глаза. Обувь тоже, такая же как Артура.

Нет-нет. Это неправда.

Просто кто-то с похожим вкусом, с похожим парфюмом.

Чтобы успокоить себя, выгнать дурные мысли я делаю шаг вперед и вглядываюсь в арку, ведущую с коридора в большую кухню.

Вижу картину, которую невозможно воспринять недвусмысленно. Мужчину и женщину, наслаждающихся друг другом.

Её я узнаю сразу. Его тоже, и по голосу, и по телу, и по прическе. Но я даю себе последний шанс на ошибку.

Пальцы немеют, бессильно падает что-то из рук. Мужчина резко оборачивается, с удивленным и затуманенным взглядом. Больше шансов не осталось.

Это Артур.

Тот, кто полгода назад подарил мне обручальное кольцо. Тот, за кого я должна выйти замуж через две недели.

— Аня? — спрашивает он.

Это просто секс

— Зая, что там? — спрашивает Маша.

Поняв, что я не выдержу здесь и секунды, я хватаю упавший ноутбук, и пулей вылетаю из квартиры.

Не могу ждать лифт.

Сбегаю по лестнице с седьмого этажа. Бегу, мчусь вниз не замечая ступенек, как в кино. Будто от погони.

Тошнит. На каком-то этаже останавливаюсь.

Делаю несколько глубоких вдохов. Перед глазами так и стоит эта картина.

Мой Артур, моя Машка. Мои самые близкие люди. Как же они… Не понимаю, это какой-то дурной сон.

Все же дохожу до первого этажа.

Выхожу, только сейчас, на уличном ветру, понимаю, что всё лицо мокрое уже не от дождя а от слёз.

Вытираю рукавом и плетусь не видя дороги.

— Девушка, у вас всё хорошо? — спрашивает какая-то старушка рядом.

Киваю. А чем она поможет? Вернет мне два года жизни? Включит машину времени? Сотрет память?

На улице как-то резко посветлело.

Едва нахожу силы сесть на скамейку в недавно облагороженном скверике. Слышу детский смех и крики.

Раньше радовалась слыша чужих детей. Думала о том, какими красивыми будут дети от Артура.

Теперь мыслей нет, чувства будто бы прожгли изнутри и даже выглянувшее солнце этому не помогает. Внутри только зияющая дыра и боль.

Телефон вибрирует. Лишь бы не Маша и не Артур. Кого угодно сейчас выдержу, только не их.

Нажимаю на кнопку разблокировки.

«Ну ты где?»

Игорь. Надо идти.

Встаю и на негнущихся ногах иду до остановки. Все звуки будто за стеклом.

Вижу Игоря, низковатый с татуировкой на лысыне.

Я протягиваю ему ноутбук молча, и разворачиваюсь, собираясь уходить.

— Э! Ты чё?! — дальше пару матерных пируэтов. Оборачиваюсь к нему.

— Да он разбитый! Мокрый! Ты понимаешь, что ты попала? Он семьдесят штук стоит. Семьдесят!

Он стоит с раскрытым ноутбуком и я вижу, что экран действительно разбит. Огромная трещина от верхнего угла к нижнему. Видимо, я ударила его пока бежала. И ещё вода.

— Я… — не знаю, что и сказать. Это я его разбила, когда увидела Артура с Машей. При ней-то он был цел. — Я верну деньги.

— Откуда ты их достанешь, курица?! С такой рожей тебя даже на панель не возьмут! — вскипает но тут же успокаивается. — А у твоего женишка то будет больше, ведь… Слушай, сто косарей через неделю, и вопрос закрыт. Как тема?

— Есть лучше, — произношу я. Когда он упоминает Артура, я, вдруг, снова начинаю ощущать противную, ноющую боль. Изнутри будто что-то разрывает. Насосом сердце качает больше не кровь а боль и грязь.

И это не физическая боль. Я сдираю с пальца обручальное кольцо.

Оно золотое, и с бриллиантом, как говорил Артур. Протягиваю удивленному Игорю.

— Продай сейчас. И вопрос закрыт. Хорошо?

— Тут будет не сто, — цокает он языком.

— Тут больше.

— Пофиг. С тебя ещё пятьдесят останется. Через десять дней, пятьдесят штук. Всё.

Он почему-то пихает мне ноутбук обратно.

— На, выкинь где-то. Всё равно, в нем только твоя шлюха-сестра копалась.

С этими словами Игорь уходит. Я, сжимая разбитый ноутбук, иду на автобус.

Как во сне доезжаю до дома родителей. Поднимаюсь по лестнице обычной, дурно пахнущей хрущевки. Открываю дверь второго