Князь Рысев 2 - Евгений Лисицин
Она схватила меня за руку, пытаясь высвободиться из объятий. Не резко, но настойчиво.
— Нет, — холодно произнесла она, но, заметив, что я не отреагировал, решила ударить свободной ладонью. — Нельзя.
Я перехватил ее руку: ко мне вернулись былые рефлексы. Слабость, царившая надо мной там, сейчас лишь собирала жалкие крохи урожая, норовя обратиться в пустопорожнюю лень. Мощь молодого тела бушевала во мне с новой силой.
— Нельзя, — повторила она, теперь уже прищурившись, но я был настойчив. Скользнул рукой ей под платье, коснулся промежности, огладил мягкий, напрягшийся живот. Девчонке было холодно — то ли от гулявшего здесь сквозняка, то ли от накатывающего возбуждения.
— Нельзя, — согласился я с ней. — Но ведь если очень хочется, то можно, правда?
Глава 20
Славя наигралась со мной лишь через пару часов — у меня все внизу горело огнем.
Полная версия сцены здесь — #266811/2436342
Пресытившиеся друг дружкой, пытаясь перевести тяжесть дыхания, мы лежали. Я готов был поклясться, что всего на миг, но видел, как на лице Слави проявилась блаженная улыбка. Будто испугавшись, что ее кто-нибудь увидит, оно тотчас же приняло обычное, холодное выражение.
Словно юная дева, впервые отведавшая запретного плода, Славя лежала на мне. Сжимала и разжимала пальцы, словно греющаяся на солнце кошечка, сладко зажмурившись, отдавая всю себя на откуп блаженству.
Мне же казалось, что если в мире и есть суккубы, то они за коим-то чертом косплеят ангелов или, по крайней мере, решили сплести все свои навыки в одной юной душе.
Крылья мешали нашим любовным игрищам. Я сразу понял, что я у девчонки не первый — оставалось только догадываться, где и как она сумела обрести столь богатый сексуальный опыт. Я относился к ней как к ангелу, коего недостоин касаться, она же — как к своей очередной сексуальной игрушке. Будто вот-вот слезет с меня, встанет, схватит за шкирку и швырнет в ящик — к остальным и уже не новым.
Она отдыхала перед следующим заходом, а я жалел, что все-таки решил разбить узы смерти, уже тащившие меня на страшный суд. Потому что Славя обещала убить куда более изощренным, садистским способом.
Мне вспомнилось, какой оказалась в постели Майя, и тогда посчитал ее нимфоманкой после долгого воздержания, а оказалось, что с воздержанием я столкнулся только сейчас.
Как пережравший сметаны кот, с бурлящим от негодования пузом, обещал самому себе, что больше никогда! Да чтобы я хоть на одну юбку повелся, да чтобы лег…
И прекрасно знал, что пройдет совсем немного времени — и я буду рад повторить.
Сейчас же, когда мне дали возможность передохнуть, хотел подробнее изучить то, чем меня сумела наградить судьба. Опыт бил меня нулями очков по голове, капая за всякую мелочь и не очень — выходит, можно получить его не только убийствами? Или мои извращения по ту сторону здравого смысла тоже засчитывались?
Здравый смысл, приложив ладонь к губам, вкрадчиво подсказал, что я только что сумел если не обмануть, то победить саму смерть. Если за такое не положена награда, то она уж и не знает тогда, за что ее дают…
Ладно, я ж разве спорю? Дали — и хорошо, почаще бы такого наваливали.
Я закрыл глаза, вызвал интерфейс, отмахнулся от лога сообщений. Тот, словно взбудораженный новыми игрушками ребенок, готов был залить весь мой взор бесконечными рассказами, сколько урона поглотило мое тело и насколько больно я ткнул льва в пятку. Кажется, там были даже критические удары. Я облизнул губы, раскатал полный список своих характеристик.
Сила
Ловкость
Сила воли
Харизма
Интеллект
Телосложение
Лидерство
Так было гораздо лучше. Нечто внутри подсказывало, что если буду особо усердствовать, то смогу открыть и другие характеристики, но чувствовал, что это совершенно лишнее. Мне бы с этими разобраться — чего и что дает? В конце концов, система местного мира не желала давать втупую наяривать одну циферку на другую. Хочешь быть сильным — ебашь гантели, хочешь хвастать интеллектом — садись за книжки и вникай в текст. Кто-то мог бы сказать, что это бесконечно скучно, я же заявляю, что реальный мир по точно таким же критериям и работает.
Особой колонкой шли штрафы — временные и постоянные. Первые намекали, что мое недавнее чудесное исцеление не так просто. Можно вытащить собственное тело, когда оно уже одной ногой торчит в могиле, но не стоит верить, что это обойдется без последствий. Смертная слабость, желавшая править в моем теле еще как минимум два дня, желала съесть десять процентов силы и столько же ловкости. Слабость души кушала ману ежесекундно, намекая, что только хороший отдых сможет восстановить ее целиком и полностью. Что ж, справедливо, ничего не скажешь.
Вторая колонка была пока пуста, но манила взор, будто говоря, что за ней дело не станет. Год-другой, убеждала она, и твои кости станут куда более ломкими, тело не столь выносливым, и из молодого пышущего молодца ты начнешь обращаться разве что в разваливающегося год от года старика.
Прямо как Кондратьич, ага. Мне вспомнилось, как над ним висел дебафф старости — не иначе тот самый штраф и есть. Какие-нибудь серьезные увечья, которые не способна исцелить даже магия, наверняка попадали в эту же копилку.
Очки характеристик были строги, будто ждущие приказов солдаты. Выстроившись в ряд колонной, ожидали, когда я назначу им фронт работы. Ладно, с этим пока повременим — меня больше интересовала другая приблуда.
Кустик моих умений спешил стать могучим дубом. Там, где еще недавно было всего четыре направления, одно из которых пряталось от моего взора ровнехонько до десятого уровня, теперь было пять.
Красивое число, мне нравится. Чувствовал я, что все как в том анекдоте: будешь хорошо работать — еще получишь.
Мой класс нисколько не изменился, я как был полудемоном, так им и остался. Сарказм вылез и тут: что, мол, ожидал, что сейчас этот недотранс тебя в какие-нибудь мрачный жнецы выдует? Из ниоткуда на тебя бахнется сундук, где будут балахон и сборная коса прямиком из «ИКЕИ»? Выкуси!
Перекусить бы и в самом деле не помешало. Живот требовательно заурчал, заставив Славю зашевелиться. Чуть приподняв голову, она поправила волосы, бросила холодный взгляд мне в глаза,
