Наследник, которому по... - Александр Олегович Курзанцев
– Прекратить разговоры!
Впрочем, наручники на меня не одевали и рук не распускали, видимо мой статус аристократа давал о себе знать. Однако, сама по себе ситуация была странновата. В моём понимании, статус городского шерифа, а меня уже просветили, что мужик с револьвером – это он, даже рядом не стоял со статусом наследника благородного рода. Ну да ладно, чувствую к нему на допрос и ведут, как раз по его поведению посмотрю, послушаю и сделаю выводы. Жизнь меня давно научила, не спешить в таких делах, а понтами можно и попозже покидаться.
Поднявшись на второй этаж, я, повинуясь команде конвоира, толкнул одну из дверей, в коридоре и вошел в практически пустую комнату, со столом посредине и двумя стульями друг напротив друга. Также в одной из стен располагалось достаточно большое тонированное стекло.
Допросная – понял я.
Присев, покосился на застывшего за спиной офицера. Чуть улыбнулся сам себе, одними губами. Похоже это будет забавно.
Я не напрягался, потому что точно знал, что за мной никакого криминала нет, что, впрочем, не отменяло того, что в иных мирах виновность твоя определялась не фактом совершения преступления, а наличием или отсутствием недругов и толщиной кошелька. Посмотрим, что будет здесь.
* * *
– Улыбается, сволочь, – негромко произнесла, закусив губу, Небоходова.
– Знает, что у нас мало что на него есть, – хмуро буркнул в ответ Восточнолесов, разглядывая задержанного через стекло, – но ничего, запись ведётся, плюсом в стуле последняя модель датчиков полиграфа вмонтирована, так что мы поймём где он врёт, а где говорит правду.
– А это законно? – внезапно озабоченно уточнила девушка, – к тому же он несовершеннолетний, его можно допрашивать только в присутствии родителей.
– Законно, незаконно, какая разница, – зло ответствовал старший шериф, подходя почти вплотную к стеклу и внимательно разглядывая безмятежное лицо парня, – мы не дали ему убить Светлова, и это главное. Осталось только его расколоть, чтобы он сознался, что в мстителя заигрался, а дальше нам будет уже до одного места вся эта законность, специальной комиссии по делам аристократов этого будет достаточно. Он влез в гражданские дела, и его тут ни родители, ни адвокаты уже не отмажут.
– А если он не расколется? – чуть поколебавшись, всё-таки спросила Лика.
Восточнолесов хмуро взглянул на подчинённую, но ничего говорить не стал. Впрочем, его молчание было куда красноречивей слов.
* * *
Когда в допросную вошел шериф, то первое, что он сделал, усевшись напротив меня, это выставил на стол пепельницу, достал сигарету и спросил:
– Куришь?
– Нет, – ответил я, – как можно, я же несовершеннолетний.
От последней фразы его заметно перекосило, но комментировать он не стал, наоборот, закурил сам и выдохнув мне в лицо струю дыма, произнёс:
– А я покурю, если не возражаешь.
– Нет конечно, – улыбнулся я, откидываясь на спинку стула, – травитесь на здоровье.
Пару минут, под его вдумчивое курение, мы молча переглядывались, затем он внезапно подскочил, трахнул кулаком по столу и заорал мне в лицо, брызгая слюной:
– А ну признавайся, хотел убить Светлова?! Ты, мелкий, вонючий говнюк!
Я подождал, когда он проорётся, затем спокойно ответил:
– Нет.
– Врёшь! – припечатал шериф, нависая надо мной, – по глазам твоим вижу, что врёшь. А ну говори, убивал до этого?
– Убивал, – кивнул я.
– Ну вот, – обрадовался полицейский, – когда, кого?
– Вчера, – с готовностью ответил я, – терроров в «Контрударе».
– Каких терроров?! – на миг опешив, заорал вновь он, налившимися кровью глазами смотря на меня, – в каком ещё контрударе?
– Ну как в каком, от ООО «Вентиль», знаете, производитель игр такой известный.
– Что ты несёшь? – взревел мужчина, побагровев, – я тебя спрашиваю, людей убивал?
– Так они люди, – кивнул я, – а пришельцев я в среду убивал, «Серьёзный Семён» игра называется.
Полицейский сел на стул вновь, зло прошипел:
– Издеваешься, значит. Ну ничего. Это ненадолго. У нас знаешь сколько уже доказухи на тебя? Лучше по хорошему признайся, обещаю, по нижнему пределу приговор пойдёт.
– Какой приговор? – приподнял я бровь, не спеша ни в чём признаваться.
– По статье о вмешательстве в гражданскую деятельность государства! – вновь приблизил своё лицо ко мне шериф, раздувая от гнева ноздри.
– А что, есть такая?
– А ты не знал? – мужчина растянул рот в злой ухмылке, – статья триста пятнадцать, уголовного кодекса, между прочим, вплоть до вычеркивания из списков рода, со всеми вытекающими. Не боишься из аристократов мигом в простолюдины улететь?
– Да? – задумчиво произнёс я, – и даже к несовершеннолетнему такую строгую меру могут применить?
– Кхм, – тут мужчина немного сбавил напор, – ну из списков рода не вычеркнут, но ни о каком наследовании точно можешь больше не думать. Отнимут право наследования, по всем правилам, с утверждением высшим дворянским советом. И тогда больше не быть тебе главой рода никогда, даже если попробуешь другой род создать. Понял? Это навсегда и никто и никогда этого отменить уже не сможет. Подумай об этом внимательно. А если подпишешь признание и поклянёшься не лезть в гражданские дела, то я с комиссией поговорю и максимум получишь предупреждение. Отделаешься, так сказать, лёгким испугом. А? Как тебе такое предложение?
Предложение было заманчивое. Вот только не в той его части как думал шериф. Перестать быть наследником… Разом скинуть с себя сдерживающие путы, постоянно мешающие моим планам. Это, пожалуй, стоило того, чтобы рискнуть.
Наконец всё обдумав, я утвердился в своём окончательном решении, и размашисто хлопнув по столу, отчего мужчина, не ожидавший подобного, дёрнулся сам, твёрдо заявил:
– Никакого признания, никакого соглашения, вали меня начальник по полной, чтоб прям по максимуму.
* * *
Вернувшись к Небоходовой за стекло, Восточнолесов вновь закурил, в тягостной тишине. Рассказов продолжал сидеть в допросной, с довольной миной откинувшись, и сцепив ладони в замок на животе. По всему его виду было понятно, что он доволен жизнью, словно не висело над ним страшное для любого аристократа наказание.
– Я не понимаю, – вдруг, жалобно произнесла девушка, – он словно хочет, чтобы его наказали. Но почему?
– Нет, – ответил, сквозь крепко сжатые зубы старший шериф, – недооценил я его, он куда опытней, чем мне казалось. Зря я про признание заговорил, он сразу понял, что у нас не хватает фактуры на него.
– И что делать? – снова жалобно посмотрела на шефа Лика.
– Пытаться убедить комиссию, что мы не просто так схватили наследника благородного рода, что у нас для этого были хоть какие-то основания. И молиться, чтобы этих оснований хватило, чтобы нас самих не притянули за превышение полномочий.
Глава 27
Звонок в поместье
