Инна Георгиева - Ева. Гибкий график катастроф
– Не вздумай! – шепотом перебил я.
Ведьма хлопнула ресничками:
– Почему? Мне несложно и хотя бы согреюсь. К тому же погода портится, так что нужно поскорее заканчивать и убираться с этого кладбища…
На последнем слове я просто закрыл ей рот ладонью. Ну, блин! Что за человек? Опекать некроманта: это ведь даже звучит смешно! А уж из уст ведьмы…
Кстати, а с какого это перепугу она так прониклась? Меня в свое время чуть живьем не сожрала, а этому помощь предлагает. Может, он ей понравился?!
Подозрительным взглядом скользнул по Костику: тощий, мелкий… Фиговенький конкурент, однако. Еще и нервный какой-то. Пожалуй, не стоило так внимательно его рассматривать, а то он аж дергаться начал…
– Ты еще здесь?! – Я типа недовольно изогнул бровь.
Некромант опасливо покосился на склеп и неуверенно отступил на шаг.
– Я это… – пробормотал, складывая руки на груди. – Туда не очень… того… может, оно само как-то, а?
Мягко улыбнувшись, я протянул руку к готессе.
Без лишних вопросов она вручила мне тяпку.
– Хорошо-хорошо! – на удивление быстро сообразил последующее развитие событий Костик. И юркнул в склеп быстрее, чем я успел замахнуться, а Ева – возмутиться.
Только, по ходу, зря я все же ему не врезал. Исключительно в целях профилактики. Может тогда, двадцать минут спустя, когда я спустился проверить, а не окоченел ли там случайно наш уборщик, я не застал бы его на полу играющего в кости. Вернее, с любознательностью ребенка наблюдающего, как черные обгорелые части скелета нехотя подергиваются вслед за движениями его шаловливых рук.
Я прямо там и застыл, на ступенях.
– Ты что, – спросил, стараясь держать себя в руках, – совсем охренел?!
Он поднял глаза и уставился на меня, как жертвенный агнец на палача:
– А что не так? Вы же все равно сказали их выбросить!
Честно признать, у меня слова в горле застряли. Очень захотелось подойти, взять его за шкирку и со словами: «Плохой некромант! Плохой!» – ткнуть носом в кости. И тыкать, пока не дойдет. Может, кстати, так бы и сделал, если бы сзади не раздался звук быстрых шагов и в склеп не спустилась Ева. Как всегда вовремя.
– Ой, а что вы тут делаете? – спросила тоном заботливой мамаши. Надо признать, слегка переиграла, потому что даже Костик недоверчиво сощурился. – И почему так долго? – добавила, задумчиво созерцая представшую перед ней картину.
Я резко обернулся.
– Да потому что этот идиот… – рявкнул, указывая рукой на вполне очевидную причину задержки, но Ева так на меня посмотрела, что рот закрылся почти сам собой.
– Костик, – сказала она предельно спокойным тоном, – там, на улице, начинается метель. Еще немного, и нам будет проще ночевать в больнице, чем возвращаться домой.
– А мне все равно, – пожал плечами некромант. – Мое общежитие рядом.
Я скрипнул зубами:
– Чувак, ты, кажется, недопонял…
Закончить фразу не удалось: Ева вздохнула и положила руку мне на плечо.
– Не надо, – прошептала одними губами. – Оставь нас наедине.
– Чего?! – выдохнул, круглыми глазами уставившись на свою ведьму.
Она мягко улыбнулась и с нажимом повторила:
– Пожалуйста, подожди снаружи!
У меня появилось страстное желание пощупать ее лоб и проверить, не поднялась ли у девушки температура. Ну или просто покрутить пальцем у виска. Только вместо этого я чертыхнулся сквозь зубы и, перепрыгивая через две ступени, выскочил на улицу. Может, потому что достаточно ее узнал, чтобы довериться. Или, что больше похоже на правду: просто потому, что она попросила. А мне с каждым днем становилось все сложнее в чем-то ей отказать.
– Где ты бросил Еву? – щурясь от бьющего в лицо снега, выкрикнула Полина. Я поднял воротник и мрачно кивнул на оставшуюся за спиной дверь. Несколько секунд мы молчали, думая каждый о своем. Потом готесса глубокомысленно заметила:
– Погода совсем испортилась.
«Правда, что ли?!» – изогнул я бровь, пытаясь этим жестом передать высшую степень сарказма.
Она хмыкнула, пряча ладони под мышками:
– Предлагаю пересидеть ночь в больнице.
– Нет уж, спасибо! – рыкнул категорично. В больнице отсидеться, как же! Я еще только на костях древнего кладбища не ночевал, с некромантом на соседней койке.
Знахарка недовольно поджала губы, но в ответ не проронила ни слова, молча глядя на что-то за моей спиной. Я обернулся: свист ветра заглушал звуки, и даже мне, с моим-то слухом, удалось пропустить момент, когда Ева выбралась из склепа. Бросила быстрый взгляд по сторонам, содрогнулась и выдала:
– Надо где-то переждать бурю.
Я мрачно свел брови на переносице:
– Вы что, сговорились обе? У меня отличная машина. Я и не по такому снегу на ней ездил!
– Возможно, – кивнула ведьма. – Но это не обычный снегопад. Разве ты не чувствуешь, как сильно изменился магический фон?
Действительно? Я тряхнул головой, сбивая снежную шапку с волос, и попытался прислушаться к своим ощущениям: ни фига! Мне было холодно, зябко и от непрекращающегося ледяного мордотыка я больше не чувствовал щек. А вот про магический фон ничего сказать не мог. Возможно, отслеживать его состояние просто не входило в компетенцию заклинателей? Наше дело – Завеса. В ней мы видим каждую трещинку, каждое слабое место. А с фоном, по крайней мере, меня работать никто не учил. Может, его вообще только ведьмы ощущают?
– Ты сказала, есть возможность переночевать в больнице? – перевел вопросительный взгляд на Полину. Она криво улыбнулась, но от холода, видимо, забыла позлорадствовать.
– Да, – ответила, прикрывая нос ладонью. – Здесь много свободных палат.
– А персонал нас не засечет? – подозрительно уточнил я. Она хмыкнула и пробубнила:
– В том крыле, куда я тебя отведу, ты от пациента ничем отличаться не будешь…
Я выразительно оскалился, но в который раз (слишком часто для одного вечера) на сторону дружбы и мира встала Ева.
– Алекс, – подступила она ко мне, – мы ведь все равно хотели поговорить с Костиком. Вот и появился шанс.
– А как он там, кстати? – тут же подняла голову готесса. – Долго еще убираться будет?
Ева улыбнулась.
– Нет, – ответила уверенно. Затем подумала и уточнила: – Не должен, по крайней мере.
– Клянусь моим будущим дипломом, если этот удод просидит там еще десять минут, я сама спущусь и… покажу ему избранные позы из Камасутры!
– Полина! – воскликнула ведьма с выражением «Как тебе не стыдно?!» на лице, и тут уже не выдержал я.
– Почему ты все время его защищаешь?! – рыкнул, скрещивая руки на груди. Блин, ну не нравился мне этот ее жалостливый тон! Костик ведь не ущербный ребенок! Он некромант и олигофрен, причем клинический, раз сумел наплодить столько проблем одной только своей любознательностью. Откуда же у нее столько тепла в голосе?!
Ева посмотрела на меня удивленным взглядом, потом склонила голову набок и хитро блеснула глазами.
– Да ты никак ревнуешь, заклинатель? – спросила коварно.
– Еще чего! – сделал я возмущенное лицо, хотя в душе вынужден был признаться: да, ревную! – Я просто не могу понять, – продолжил, буравя ее суровым взглядом из-под полуопущенных ресниц, – откуда у тебя такой бешеный запас толерантности?! Пытаешься с ним подружиться, что ли? На хрена?!
– Не понимаешь? – тихонько повторила Ева, с задумчивым видом касаясь пуговицы на моем пальто. – Да потому, что он – это ты, Алекс. И я. И любой вроде нас. Вспомни, каким ты был, когда впервые понял, что умеешь колдовать. Это чувство эйфории, восторга, которое захватывает целиком и заставляет забыть о последствиях.
– Ева, мне было шесть лет! – отрезал я с мрачным видом. – И уже тогда я был куда осторожнее!
– Да неужели? – хихикнула она. – Ты вызвал демона, Шурик! В детском саду. И, заметь, не одного. За каких-то одиннадцать лет умудрился добраться от Азриэля до Бестиара – повелителя стихий. Разве это свидетельствует об осторожности?
Я поиграл желваками, но перебивать ее не стал. Возможно, просто нечем было крыть.
– Если бы тебя обучал прадед, – продолжала Ева, – вряд ли сейчас у тебя было бы четырнадцать демонов в коллекции. Она – результат того, что никто не объяснил, насколько опасно то, что ты делаешь. Ты экспериментировал бездумно, постоянно, не понимая, что однажды можешь вызвать того, с кем просто не сумеешь справиться.
Она замолчала, отвела глаза в сторону и закончила почти шепотом:
– Я в свое время тоже наделала ошибок. Мама не считала нужным ограничивать меня в тренировках. Порой даже сама подстегивала к экспериментам, оставляя на видном месте амулеты, ингредиенты для зелий, книги… Не представляю, как мне удалось вырасти, не раскурочив дом или не лишившись пары конечностей… И я отлично помню, когда впервые задумалась о последствиях своего колдовства. Просто в какой-то момент вдруг поняла, насколько невыгодно постоянно что-то ломать. Только случилось это совсем не сразу, а через несколько лет после первой попытки. До тех пор я трижды разносила кровать в щепки, и это несмотря на все мамины щиты!
