Скверная жизнь дракона. Книга четвертая - Александр Костенко
Трибуны ахнули. Одни разумные понимающе переводили взгляд на полупустой подиум и обратно на ложу; другие же, не веря в происходящее, всячески щипали себя и шлёпали по щекам; а третьи так вообще едва удержали в себе крик.
— Да, вы всё правильно видели, — оставшийся маг на подиуме показал рукой в сторону украшенной красным бархатом ложи. — Великий архимагистор владеет умением «Незримое перемещение». Но не считайте, что это предел. И два километора не предел для величайшего мага на южном континенте. Благодарите судьбу, что прикоснётесь к мудрости, таящийся в его шестистах уровнях!
Молодые маги уставились на старика раскрыв рты, другие же лишь задумчиво кивали.
Шесть сотен уровней для… Наверно, этому старику остроухому под две сотни лет. Не слабо он так прокачался, но не уберегло его седую голову от нежных объятий Альцгеймера. Да и это «Незримое перемещение» — это явно телепортация. Притом лишь жалкое подобие маминых возможностей: она, если память не изменяет, давным-давно переместилась на тысячи километров и даже не запыхалась.
Кстати, а почему они коверкают слова? Ни метр, а метор. Ни километр, а километор. Похоже, так у магов заведено: ведь у них и магисторы есть, и матоны, и кто-то ещё… У здешнего люда явно проблемы с фантазией.
Стоящий на подиуме поднял руку, и трибуны замолкли. Лишь ветер колыхал красную ткань ложи.
— Настало время узнать, кто из прибывших на экзамены смог их сдать, а кто нет, — последнюю фразу магистор произнёс, смотря на правые от меня ворота. Секунда, и они опустились с металлическим лязгом. На песок арены огромной толпой вышли измученные нутоны и ратоны. Они с непривычки щурились от солнечного света, а на их усталых лицах отражалось удивление. И животный страх перед собравшейся на стадионе толпой, будто все вокруг враги и источники смертельной опасности. И главный их враг стоял на подиуме.
Из левых ворот выбежал маг, взбежал на подиум, поклонился магистору, передал свиток и убежал обратно.
— Те, кого я назову, выйдут и встанут здесь. Остальные пусть стоят на месте.
Показав рукой на нужное место, магистор развернул свиток и начал произносить имена. Услышавшие своё имя не скрывали эмоций: они радостно кричали и плакали, старались как можно быстрее покинуть толпу и дойти до подиума. Спустя тридцать девять имён список закончился, а толпа даже не поредела.
— Мы рады приветствовать вас в стенах нашей великой академии, — Кузаун обратился к счастливчикам. Те хором, но немного вразнобой поприветствовали мага. Удовлетворённо кивнув, маг показал на левые ворота, где счастливчиков поджидал провожатый. Вскоре они все скрылись в тёмном подвале.
В отличие от группы счастливчиков, каждый из оставшихся выглядел белее мела. Казалось, страх полностью завладел их разумом. И если маги решили ксата подвести под эшафот за то, что посмел ступить на земли академии и покуситься на их секреты — то что говорить про обычных разумных?
— Сто шестьдесят девять. Именно таковы те, кто не справился со вступительными экзаменами, — во взгляде магистора блеснул огонёк жажды крови. — Вы все знаете, что это значит.
— Они недостойны, господин магистор! — хором ответили трибуны. Разумные на арене от страха вжали головы в плечи.
— Что им предстоит?
— Турнир! Турнир! Турнир! — практически в экстазе скандировали на трибунах.
— Именно он, — сказал магистор и поднял руку, призывая к спокойствию. И внимательно посмотрел на оставшихся. — Заходя на земли академии вы знали, чем закончится ваш провал. Теперь вам осталось выбрать, кто будет бороться за свою жизнь, а кто откажется от неё. Первые должны вернуться в подвал и ждать, когда к вам придут. Вторые — останутся стоять на арене. Вперёд!
Обезумев от страха, толпа бросилась в правые ворота, слишком узкие и неспособные пропустить сразу всех. Они сбивали друг друга с ног. Слышались крики, ругань, мольбы, хрипы сдавленных глоток — и всё это под аккомпанемент улюлюканья трибун. Все веселились видя, как разумные цеплялись за последний шанс остаться в живых. Повезло не всем: двое остались лежать на песке арены без признаков жизни, с отдавленными шеями и растоптанными в кашу черепами.
— В этом году всего лишь двое, — с некоторой досадой произнёс магистор. — Кто ставил на двоих? Есть кто?
— Да, господин магистор, — на трибунах встало семь разумных.
— Всего лишь семеро? Да вы счастливчики! Только я один ставил на пятерых по сотне за каждого… Эх, пропали пятьсот золотых, — магистор выдержал паузу, а после ухмыльнулся: — Но моя грусть не должна омрачить триумф вашей удачи. Поздравляю.
— Благодарим вас, господин магистор, — все семеро поклонились и сели обратно.
— На этом первая часть церемонии поступления закончена. А с завтрашнего дня начнётся вторая часть. Семь дней турниров, семь дней праздника. Насытьтесь сладкими винами, вкусными блюдами, утехами, турнирными игрищами. Потом у вас не будет поводов для праздника.
Магистор закончил говорить, но никто даже слова не сказал и не поблагодарил. Все собравшиеся ожидали чего-то особенного. Того, о чём в последние дни вовсю судачат в академии.
— Негодники, — по-доброму усмехнулся Кузаун. — Вижу, чем вы себе голову забили. Но придётся подождать. Вам понятно?
— Да, господин магистор, — вновь слаженный хор со всех трибун.
Магистор развернулся и бодрым шагом пошёл в сторону левых ворот. Вместе с ним ушли матоны. Затем на арену выбежали ученики-разнорабочие, оттащив подиум в сторону и унеся трупы в подвал.
За моей спиной стоял десяток матонов. Держа руки на рукояти мечей, своим безэмоциональным взглядом они смотрели сквозь меня. Им плевать, что выкинет ксат, и что попытается сделать.
Их слишком много, а меня — непростительно мало. Пытаться прорваться сквозь эту толпу — одно из самых правильных решений, если не терпится воспользоваться билетом до Вальгаллы. Меня подобные поездки не прельщали.
Придётся выйти на арену и узнать, что именно уготовили маги для собственного развлечения. Это же такая редкая возможность наблюдать за ксатом, отчаянно сражающимся за свою жизнь.
Толстые решётчатые ворота дрогнули и с едва уловимым скрежетом скрылись в каменной кладке.
— Ступай вперёд, к центру арены — сухим голосом произнёс матон, показав на выход.
— А может, пойти назад, до дома? — от моей ехидной улыбки тот выпучил глаза, явно не ожидая подобной наглости. Я же, усмехнувшись, взял вещи и вышел на песчаную арену, освещённую осенним солнцем.
Близился конец первого месяца осени. Холодные ветра частенько гуляли по окрестным землям и многие на трибунах изредка вздрагивали, но все они моментально замерли, стоило решётке опуститься и выйти ксату. С сумкой за спиной и ещё одной в руке; с чёрным посохом и горящим фонарём на его навершие; с широким чёрным поясом и грубым кожаным плащом. Медленной походкой ксат выверял каждый шаг. Задумчивое выражение на морщинистом лице скрывало всякие эмоции. Глаза цвета серебристой синевы практически не моргали, а взгляд медленно плыл по трибунам, осматривая разумных и само строение стадиона.
В прошлый раз я многому не придал значения, или вовсе проигнорировал из-за произошедшего в церкви — но сейчас всё было по-другому.
Овальная песчаная арена заканчивалась трёхметровыми каменными стенами с частоколом треугольных зубьев, усеявших стены через каждые десять сантиметров. Раньше они воспринимались как простое украшение, но сейчас они плавно и синхронно мерцали. Ворота, из которых я вышел, были одними из двух дальних. Учитывая, что левые и правые ворота уже использовали для вывода учеников и магисторов — врага следовало ожидать либо спереди, либо за спиной.
Где-то сзади раздался сдавленный возглас. Знакомый голос, но я не обернулся. Сейчас я мог лишь с гордостью дойти до центра арены и посмотреть на ложу, украшенную красным бархатом.
В широких удобных креслах, с напитками и прислугой, укрытые стенами от ветров и потолком от внезапного дождя — в ложе сидели те самые маги, которые были в церкви и на распределении. Вместе с ними и сегодняшние два магистора. По правую руку от старика сидел Кузаун, а слева была жирная противная женщина с паклей седых волос. Если я правильно расслышал старика, то имя этой женщине — Туша. Её родители уж точно были в курсе взаимосвязи между плавучестью корабля и его названием.
За спинами высшего руководства сидели другие маги. Как у первых, на их лицах отражалось лишь чувство собственного превосходства над окружающими. Особенно если это касалось сидящих на трибунах учеников и простых магов.
Но за спинами руководства было кое-что странное. Вместо стены там натянули плотную, едва пропускавшую свет ткань. Единственно, что виднелось за ней — три
