Борода из ваты – пули из серебра. Том 1 - Михаил Северный
Дед смотрел ему в глаза внимательно, пристально, как будто собирался загипнотизировать или что-то разглядеть у него в голове.
— Это правда? — выкрикнул Фома. — Скажи что это не правда!
Женька-мертвец заворчал, череп молчал, скрытый под тканью. Лысый медленно поднял руки, демонстрируя то, что в них ничего нет и сорвал ткань.
— Говори, смрад. Повтори ещё раз, что ты знаешь.
2.
Глубокой ночью со среды на четверг в дежурном отделении полиции города Н. раздался телефонный звонок. Дежурный спал, уронив голову на руки, и храпел так, что проституткам снились кошмары. День выдался тяжёлым. Посетителей было не счесть, и за день он так умаялся, что ночью работать не собирался даже чтобы создать вид. Проспать до пяти утра, потом позавтракать «бутерами», умыться, налить кофе и ждать утреннего сменщика. Но никакой работы по ночам.
А телефон продолжал звонить. Он бренчал не прекращая, подпрыгивал на своих коротких пластмассовых ножках и въедался прямо в мозг, пытающему не проснуться Вовке.
«Зааткнись!!!» — не выдержали в камерах предварительного заключения шлюхи. «Выруби его!» «Кто звонит в четыре утра?» «Вовка возьми трубку, гад!»
Вовка открыл один глаз и с ненавистью посмотрел на уродский аппарат. Тот продолжал орать, направив циферблат на Вовку. Вовка взялся за нож, который всегда таскал с собой, но вовремя понял, что если провод сейчас обрежет то завтра не сможет скрутить «как было». Поэтому он схватил трубку, поднял её и бросил обратно на рычаги, обрывая связь. Устроил голову удобнее на пачке Входящих и с улыбкой заснул.
Телефон проснулся через пять минут. Шлюхи завыли и начали колотить по батареям. На улице залаяла перепуганная бездомная собака. Летучая мышь промахнулась и одна мошка этой ночью осталась жива чуть дольше.
Дежурный почесал второй подбородок и не поднимая тяжелой от сна головы протянув руку снял трубку.
— Алло. Дежурная часть слушает.
3.
— Откуда ты знаешь, как это было? — спросил Фома. Непривычно говорить с отрубленной головой, но он уже ко всему привык. Сосед — зомби стал слугой Деда Мороза, так почему бы и не поговорить с черепушкой? Тем более врет она не очень складно. — Тебя ведь там не было. Или был?
Череп почему-то обиделся и ответил по хамски:
— Мы с тобой на брудершафт не пили, человек. Что это за «тыкание»? Маме своей будешь тыкать.
— Отвечай, — приказал Лысый. — Объясни нам.
Череп хотел закатить глаза в презрении, но зрачков у него не было, поэтому вышло не очень.
— Художественный домысел. Бывал я в том отделении по работе. Знаю Вовку — Жиртреста, он ночью никогда не отвечает. Ленивый жирный кусок человечины. Вот и примерно изобразил ситуацию. Че тебе не нравится, дед? Я не нанимался тут обычкам лекции читать, убей меня, и концы в воду.
— Продолжай. Нам очень интересно.
4.
— Это милиция? — кричал перепуганный женский голосок в трубке. — Это милиция или полиция?
Толстяк простонал невразумительное нечто и поднял голову, продирая запухшие ото сна глаза.
— Кто звонит? Чего надо вам в час ночи? Спи, бля.
— Милиция! — догадался голос и закричал чуть не оглушив дежурного. — Помогите! Здесь такое! Помогите нам! Приезжайте! Давать адрес?
— Чегонадоконкретнееговоритьбляхамуха! — на одном дыхании выдал полицейский, курвы затихли в клетках, а пойманный на воровстве цыган скончался от сердечного приступа (утром с ним хлопотал напарник, хоть тут повезло).
— Село Новоречная! Приезжайте! Здесь повсюду трупы! На улицах трупы! Это он всех убил! Ночью устроил резню!
Толстяк сел, задел локтем стакан с чаем и тот покатился, разбрызгивая холодную мочу напитка на земле, но толстяк этого не видел. Это было уже серьезная заявочка, такую не принять — с работы полететь.
— Что случилось? Успокойтесь и постарайтесь объяснить! Вы в безопасности? Если нет, постарайтесь спрятаться до приезда наряда.
Женщина завыла, как фабричная сирена, телефонная трубка в руке дежурного вибрировала как живая.
— Я не знаю!!!
5.
— Какой у неё был голос? — спросил Фома. Он жадно впитывал все, что вешал им на уши кусок мертвеца. — Грубый голос? Тонкий? Хриплый? Сколько ей лет примерно?
Череп посмотрел на него, потом на деда и назад.
— Мне-то откуда знать. Меня там не было. Ты совсем тупой что ли, человек?
6.
— Как не знаю? Вы видели, что произошло?
Толстяк шарил рукой по столу, раскидывая бумаги. Его задачей сейчас было поддерживать разговор с потерпевшей, выудить как можно больше первоначальной инфы и вызвать кого постарше. Где же этот чертов ключ?
— Неет! Я вижу только тела на улицах, мёртвые везде — это он. Он вышел из леса и проникал в каждый дом через дымоход. Это он убивал взрослых и детей, расчленял их, и останки складывал в мешок, который волочил перед собой. Огромный мешок, полный человечины, он волочил за собой по улице Заречья, оставляя кровавый след. Я и сейчас его вижу он не расплывается даже после дождя, а кусочки мяса привлекают зверей из леса! АААА!
Толстяка замутило и он отставил трубку на секунду от уха. Только не блевануть, не сейчас, когда шлюхи и цыгане навострили уши, приложили свои раковины к решетке и внимательно слушают. Это потеря уважения как минимум на неделю, а если слух пойдет за стены отделения, то и вообще может его карьере повредить. Только не блевать. Только не блевать. В трубке продолжала визжать женщина, но он её не слушал. Пусть выговорится и успокоится желудок.
7.
— Однако, — сказал лысый и схватив череп размахнулся. — Ты на что это кость намекаешь!
— Нет! Не убивай его! Пусть расскажет!
— ААА! — истерически орал череп, он уже не изображал вопли несчастной селючки, сейчас он сам был несчастной селючкой. Я — Мы — Несчастные селючки.
Лысый шмякнул бы череп об
