Вот и кончилось лето - Сергей Рюмин
- Я тебя убью, Ковалёв! – услышал я.
- Я тебя тоже люблю! – буркнул в ответ, при этом, наверное, жалея, что она этого не услышала.
***
Светлана распрощалась с Ковалевым, пошла вниз по лестнице, как её пониже спины нежно и осторожно коснулось что-то такое мягкое, теплое, словно волна, отчего ей стало вдруг легко, свободно и приятно. Стадо мурашек пробежало по спине вверх-вниз. Тело охватила непонятная истома. Нечто подобное она испытывала во сне, когда ей снилось, что – тьфу, опять этот Ковалев! – её нежно поглаживает, целует и…
Она обернулась. Ковалев стоял от неё далеко. Но почему тогда ей показалось, что касался её он?
Светлана опомнилась, бросилась бежать, успев растерянно крикнуть:
- Я тебя убью, Ковалев!
Хотя ей показалось, что вместо «убью» она произнесла другое слово.
Глава 31
Похищение
Maman с работы не вернулась. Ни к половине седьмого вечера, как обычно она возвращается, ни к семи. В половину вечера я пошел встречать её на остановку. В течение 40 минут пришли 3 автобуса. Её по-прежнему не было.
В девять вечера я набрал с автомата «02». Дежурная, девушка, меня разочаровала. Розыск пропавших людей, с её слов, начинается после трех суток отсутствия. Заявление у меня могут взять только в РОВД по месту жительства и не раньше завтрашнего утра. Выезжать, соответственно, сейчас ко мне никто не будет.
Я побежал к тёте Маше. Та выслушала меня и выдала:
- Нина Павловна не могла к какой-нибудь своей подруге пойти?
- Она бы меня заранее предупредила, - ответил я. – Да и нет у неё здесь в городе таких подруг, к которым можно так вот сходить, и родственников у нас здесь тоже нет.
- А по магазинам после работы? – похоже, тётя Маша стала перебирать все варианты.
- Тёть Маш, магазины работают до семи вечера, продуктовые – до восьми максимум. Она по-любому дома должна уже быть!
Тётя Маша развела руками:
- Ну, тогда остается один самый неприятный вариант – это они. Те, кто за тобой охотился. Не вышло тебя заполучить самим, решили через твою мать. Жди известий.
- Сидеть и ждать? – переспросил я.
- А больше ничего не остаётся, - пожала плечами тётя Маша.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – разозлился я и повторил. – Сидеть и ждать?
- А что? Вопить во весь голос и истерить? – повысила голос соседка. – На пол брякнуться и руками-ногами дрыгать? Слёзы пускать? Так что ли? В милицию звонил?
Я кивнул.
- Там тебя, конечно, послали?
Я опять кивнул.
- Вот видишь! Это всё недостатки нашей правоохранительной системы. Вечер, рабочий день кончился. Все разошлись по домам, никого нет. С точки зрения дежурного оснований для экстренных мероприятий нет. Активные розыскные мероприятия начнутся только после трёх дней отсутствия. Всё по инструкции. Поэтому остается сидеть и ждать до утра.
Она помолчала.
- Ничего твоей матери плохого пока не сделают, - сказала тетя Маша. – Ты им нужен. Значит, сначала переговорят с тобой. Так что наберись терпения и жди. И готовься.
- К чему? – вздохнул я.
- Ну, ты ж не собираешься идти у них на поводу? – тётя Маша ехидно усмехнулась. – Ты должен выждать время, а потом в нужный момент нанести удар. Да так, чтоб разом всех.
Мы встали. Я направился к себе, тётя Маша зачем-то на улицу.
- Я пойду, позвоню своим коллегам, - бросила она. – Может, подскажут чего умного?
Само собой, я никак не мог успокоиться. От медитаций и вхождения в Астрал я отказался, памятуя, чем закончился для меня тот сеанс, когда меня прервали. В данной ситуации могут прервать в любую минуту. Либо соседка зайдет, либо «эти» заявятся. А может, maman придет. Вдруг она действительно к какой-нибудь подружке зашла?
В очередной раз достал кинжал, протер лезвие, убрал в ножны. Достал коробочку с барабашкой. Разбудил, попытался попросить узнать, где maman. Барабашка остался в коробочке, только таращился на меня своими глазёнками.
Ближе к десяти вечера в дверь постучали. Я бросился открывать и едва сдержал вздох разочарования. На пороге стояла тётя Маша:
- Новости есть?
Я мотнул головой. Она зашла в квартиру.
- У меня только два адреса, где проживают хозяева тех автомашин, на которых приезжали к тебе «гости». Скорее всего, адреса подставные.
Она протянула мне бумажку, я прочел, вернул. Почерк у соседки был строгий, прямо каллиграфический.
- Запомнил?
Кивнул. Еще бы не запомнить.
- Знаешь, - соседка критически оглядела меня и заметила, - ты бы оделся как-нибудь подходяще. Эти гаврики могут в любую минуту в гости нагрянуть. И сто процентов, что ты сразу поедешь с ними. Не дадут тебе ни переодеться, ни, тем более, кого-то предупредить.
- И я с тобой переночую, - решила она. – На всякий случай. Сейчас домой схожу, возьму кое-что.
Тётя Маша ушла. Я последовал её совету: одел клетчатую рубашку, которую не жалко испачкать или порвать, джинсы «Рила», вроде джинсы, но просторные – можно ногу задрать, через забор перескочить. Ремень просунул в лямки кожаный с тяжелой пряжкой «Jazz». Осталось только обуться.
Дверной звонок прозвенел как сирена. Я встал, пошел открывать. Тётя Маша дверь захлопнула что ли? Открыл.
За дверью стоял какой-то пацан лет 10. Он сунул мне в руки конверт и побежал вниз. От неожиданности я его даже не стал догонять.
В таком виде меня и обнаружила тётя Маша – с открытой дверью, конвертом в руке.
- Приходили?
Она толкнула меня в грудь:
- Да не стой ты столбом! И дверь закрой!
В прихожей она выхватила у меня из рук конверт, открыла, достала лист бумаги, прочла, передала мне.