Невыносимый дар - Анна Сергеевна Одувалова
Выезжаем часа через полтора, потому что пока я в душе, ко мне приходит Дар, и это новые грани наших отношений, очередное обнажение души. Неторопливые поцелуи в шею под теплыми, льющимися на нас струями воды, тихий шепот на ухо, от которого вспыхивают щеки, и торопливые, рваные движения.
Наслаждение такое пронзительно острое, что требуется время, чтобы прийти в себя. Я плаваю в нирване, а Дар мягкими массирующими движениями наносит шампунь на мои волосы. Откидываю голову ему на плечо и прикрываю глаза, полностью отдаваясь во власть его нежных рук, которые с головы переносятся ниже и скользят по телу, рождая новую волну жара и желания.
Мы слишком долго сознательно избегали близости с нашего знакомства. С того самого мига, когда между нами летали искры, которые мы старательно игнорировали. И сейчас не можем насытиться друг другом. Для меня все это в новинку, и хочется познавать его тело снова и снова. К сожалению, у нас нет возможности сбежать ото всех и насладиться обществом друг друга. По крайней мере, пока.
– Обещай, – шепчет мне Дар, снова проходясь губами по влажной шее. – Когда все закончится, мы сбежим с тобой в Монарко…
– Монарко… – тяну я, зажмурившись. – Это даже звучит как нечто очень жаркое…
– Монарко – это море, солнце и мы… Тебе там понравится. Я научу тебя кататься на доске по волнам.
– А это… – Хочу спросить, возможно ли кататься на доске в экзоскелете, но не желаю рушить момент.
Но Дар понимает и сам, поэтому отвечает жестко, но уверенно:
– Когда все закончится, на мне не будет экзоскелета, Каро. Вот увидишь.
Мне не нравится его повернутая упертость в этом вопросе, но я не спорю. С одной стороны, это бесполезно, с другой – не хочу ругаться, но обещаю себе вернуться к этому разговору. Мне страшно, что Дар со своей непробиваемой решимостью натворит глупостей. Моя задача – убедить его не спешить. Я знаю, мне это по силам. Главное – подобрать правильные слова.
Я вытираю волосы полотенцем, когда раздается стук в дверь. Напрягаюсь, но Дар успокаивающе машет рукой и идет открывать. Не удержавшись, выглядываю следом. Ему передают два больших пакета с логотипами известных брендов.
– Не люблю второй день надевать те же вещи, – поясняет он. – К тому же кто-то оторвал мне на рубашке пару пуговиц. Кстати, второй пакет для тебя, – добавляет он и протягивает его мне.
Послушно принимаю из рук. С одной стороны, не хочу, чтобы он за меня платил – это смотрится как-то… ну, короче, мне не нравится, как это смотрится. С другой… я хочу чистую одежду. И второе желание сильнее.
Внутри нижнее белье, как я люблю (открытый лаконичный комплект), и простое черное платье до середины икры, которое будет хорошо смотреться с моей спортивной обувью. Все из качественного материала, отлично сидит. В этом платье я выгляжу утонченной, но не чувствую дискомфорта.
Когда выходим из дома, на парковке нас уже ждет длинный тонированный магмобиль. Пафосный, дорогой и комфортный. Действительно, водительскую и пассажирскую зону разделяет глухая перегородка. Внутри салона удобные кресла, столик между ними, белая кожа и прохлада. В мини-баре – холодное игристое.
Когда Дар наливает мне бокал, вопросительно вздергиваю бровь.
– Не рано ли начинать пить?
– Игристое за завтраком – гарантия хорошего дня, – беспечно отзывается он. – К тому же дорога длинная, а разговор предстоит тяжелый. Поэтому просто расслабься и получай удовольствие.
Получать с Даром удовольствие невероятно легко. Он знает в этом толк. И я, всю жизнь проведя в ограничениях, сейчас учусь по-новому воспринимать этот мир. Мир без преград, финансовых сложностей и неудобств.
Игристое в моем бокале не нагревается. Оно с легким привкусом чернослива и южного солнца. На тарелке – маленькие бутербродики с красной рыбой, сыр с белой плесенью и какие-то экзотические фрукты, которых я не знаю. Мягкие кожаные кресла магмобиля удобны. В них совершенно не устаешь, и дорога воспринимается как приятное приключение с красивым и будоражащим воображение парнем.
Дар нежный, внимательный, заботливый, и у меня от него сносит крышу. Бесконечная дорога, которая могла бы показаться скучной, пролетает в один миг. Потому что я дышу им. В этом есть еще один плюс помимо обычного человеческого счастья: я не накручиваю себя перед разговором с матерью. Бабочки в животе, розовая вата в голове – лучшее средство, чтобы не загоняться из-за проблем, существующих в реальности.
Дар предлагает хорошее решение, чтобы не травмировать меня еще сильнее. Идея встретиться с матерью на нейтральной территории кажется мне очень удачной, и я пишу ей сообщение, назначая встречу в одном из небольших кафе. Там всегда тихо, но находится оно в самом центре города. С одной стороны, там можно спокойно поговорить, с другой – там всегда людно и нет болезненных воспоминаний, которые накрывают меня в нашем дворе. Действительно, травмировать себя лишний раз нет смысла. Мне нравится, что рядом есть тот, чей взгляд отличается от моего. Некоторые решения, которые предлагает Дар, такие простые и очевидные, что удивительно, как я могла сама их не видеть.
Мать удивлена. Я никогда сама ей не писала, а когда писала она, чаще всего игнорировала сообщения. Не отвечала, если она пыталась связаться со мной голосом. Поэтому сейчас не сомневаюсь: она бросит все дела и примчится. Слишком долго она ждала, чтобы я сделала хотя бы маленький шажочек ей навстречу. И мне немного не по себе оттого, что мое желание поговорить не имеет ничего общего с родственными отношениями. Я не простила ее и вряд ли прощу, как бы она того ни ждала. Поэтому я и не общалась с ней. Не хотела давать ложную надежду. Сегодня – исключение. Жаль, что придется это ей сказать, но иначе я не могу.
Мой расчет оказывается верен. На встречу она соглашается практически молниеносно, даже не уточнив, что мне нужно, и это хорошо. Не приходится вступать в диалог, который мне совершенно неинтересен. Главное, что она будет в условленном месте к нужному времени. После того как приходит ответ, меня начинает немного потряхивать, потому что пути назад нет, и именно сейчас меня накрывает полным пониманием того, на что я иду. Первый наш полноценный разговор с тех пор, как я узнала то, что не смогу простить. Что пока маньяк держал меня взаперти, моя мать жила с ним в соседнем доме и ничего не заподозрила.
Мы въезжаем в город ближе к пяти вечера, когда солнце начинает скрываться в зависших над горизонтом тяжелых облаках. Мрачная серость
