Арктическая академия. Дело Гронского - Сергей Баранников

— Ты сначала доведи своё изобретение до ума, а там уже видно будет. Прежде чем отправлять в массовое производство, я бы провёл тестирование. Мало ли какие побочные эффекты могут возникнуть.

Я видел, что Кеша немного обиделся после моих слов, но в таких ситуациях лучше говорить прямо и откровенно. В этот день к разговору об артефактах мы больше не возвращались.

В свободное от работы время я много думал о том, как идея Кеши может быть связана с мыслями, которых придерживался Гронский и профессор Жданевич. Выходит, Кеша позволяет не столько получать конкретный талант, а раскрывать его у человека? С помощью вливаемой силы пробивается тот прочный барьер, который блокирует эти возможности?

В таком случае, нужно учиться управлять новым талантом, ведь это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Если я достиг определённых вершин в управлении талантом часовщика, то в прорицании я был полным профаном.

Выходит, пользователю таких пробников нужно быть готовым к тому, чтобы использовать их не один раз для достижения желаемого эффекта? И что случится, если использовать сразу несколько таких артефактов? Проверять эту идею особого желания не было. Если от одного артефакта внутри всё нестерпимо жгло, то что будет, если применить их несколько сразу?

Следующее испытание Уваров снова решил провести на мне, только в этот раз впутал в свои исследования Настю Зимину и Ладу Эдлин. Я прекрасно понимал зачем здесь присутствовали эти девушки. Уваров боится, что я не смогу выйти из транса, или мне станет плохо.

— Готов? — произнёс Кеша и протянул мне очередной пробник. В этот раз спайка на концах цилиндра выглядела изящнее, да и сама конструкция стала меньше в размерах и легко умещалась в ладони. — Только в этот раз попробуй управлять талантом.

— Начали! — ответил я и нажал на кнопку. Я заранее растратил немного силы на занятиях, поэтому не опасался, что излишки силы будут разрывать меня изнутри.

Пелена заслала глаза, и я снова оказался совершенно в другом месте. Только в этот раз было тепло, а я стоял в парадном костюме на ступенях какого-то здания. Этот какой-то праздник? Судя по всему, да. И я даже узнал это место. Архангельск! Что мне делать в этом городе? Может, это совсем не предсказание, а смесь моих воспоминаний? Кажется, в моём сознании всё перемешалось: академия, Архангельск, император…

Я попытался отрешиться от увиденного и научиться управлять видениями. Но как это сделать? Хочешь не хочешь, а придётся идти за помощью к Наумовой, чтобы она помогла мне научиться управлению этой гранью таланта. Точнее, не к Наумовой, а уже к Кораблёвой. Мира меняет фамилии, как перчатки. За пять лет это уже третья её фамилия. Надеюсь, последняя. Стоп! Не о том думаю! Время действия таланта скоро закончится, а я так и не увидел ничего стоящего. Мне нужно важное видение! Самое важное, которое только может быть!

Только я успел подумать об этом, картинка сменилась. Я оказался в какой-то ледяной пещере. Точнее, не я, а моё сознание, потому как в этот раз моей физической оболочки здесь не было. И зачем я здесь? Только успел подумать об этом, как услышал осторожные шаги поблизости. Через пару секунд в тоннеле показался худощавый темноволосый парень, светивший себе под ноги фонариком. Во второй руке он сжимал артефакт, до боли напоминающий пробник Уварова. Выходит, я вижу будущее? Но что в нём важного?

Парень прошёлся по тоннелю и пещеры, а я последовал за ним. Тоннель пещеры заканчивался тупиком, но я понимал, что это только кажется на первый взгляд. Было что-то в этом месте особенное. Я буквально чувствовал здесь присутствие силы. Вон там, за каменным уступом. Точнее, это не уступ, а дверь! Вот только парень об этом не подозревал. Я понимал, что должен подать ему знак, помочь найти путь, но как, если моего тела здесь не было?

Собравшись с силами, я мысленно попытался столкнуть камешек из стены над камнем-дверью. Вот только это оказалось не так-то и просто. Попробовать позвать парня? Но как, если нет тела, то и голос не воспроизвести. Отчаявшись, я решил вернуться к начальному варианту. Потянулся к силе и направил её на злосчастный камешек. Действовал, как какой-то первобытный дикарь, выплёскивая силу, но у меня получилось! Я заставил скатиться вниз этот злосчастный камень и привлёк внимание! В гнетущей тишине пещеры этот звук казался настоящим камнепадом.

Парень испуганно отпрянул в сторону, навёл фонарь на каменную стену, а затем собрался с мыслями и подошёл ближе. Проведя рукой по кромке, он нащупал место, где камень прилегал к стене пещеры и закрывал проход. Камень неожиданно легко подался, открывая проход.

Это было последнее, что удалось увидеть перед тем, как вокруг снова появилась пелена, а я очнулся на полу лаборатории.

— Сердцебиение учащённое, небольшое внутреннее кровотечение, сейчас исправлю, — послышался голос Насти.

— С ним всё будет в порядке? — забеспокоился Уваров.

— Думаю, да.

— Ты думаешь?

— Кеша, ты разве не почувствовал, как он мигом опустошил все свои запасы силы? Такое впечатление, что она просто исчезла, или…

— Или он использовал её во время пророчества? — закончил предложение Насти Уваров.

— Да, именно это я и хотела сказать. В любом случае, это очень сильное потрясение.

Я открыл глаза и пошевелил пальцами руки. Мысленно потянулся к таланту и с облегчением убедился, что он на месте. Вот только силу растратил всю без остатка, но это не страшно, к утру хоть немного, но восстановится.

— Арс, ты как? Что случилось? — набросился на меня с расспросами Уваров.

— Кеша, отстань! Не до тебя сейчас. У меня полная каша в голове. Причём, в этих ваших пророчествах точно также.

Я пересказал ребятам всё, что увидел, но никто так и не смог объяснить смысл моих видений. В конечном счёте сошлись на том, что это не предсказания, а какие-то обрывки воспоминаний из прошлого, перемешанные в единое целое. Больше Уваров не приглашал меня к тестированию, а через пару недель я и забыл о его изобретении.

Зима в этом году выдалась снежной и холодной. Движение по Северному морскому пути практически остановилось, а об экспедициях не могло быть и речи. У нас в академии работы тоже прибавилось. Едва ли не каждый день приходилось выводить студентов