Конструктор живых систем - Алексей Птица
— Ну, как я и предполагал, их забрали на дообследование, я предупредил, чтобы ей передали, где мы её ждём. Думаю, что ещё полчаса, и она появится, — граф достал золотые часы известного Павлоградского часовых дел мастера господина Фаберже и, зафиксировав время на них, убрал обратно в карман.
И действительно, не прошло и получаса, как появилась Женевьева, что, завидев родителей, заспешила к ним за столик.
— Ты где так долго пропадала, дочь?
— Нас перепроверяли и мне назначили новый факультет, — огорошила родителей новостью Женевьева.
— Новый факультет?
— Да. Оказывается, мой дар больше всего пригодится на факультете воздушного транспорта и летательных аппаратов. Мне предложили перейти туда со свободным посещением занятий. Там учатся почти сплошь представители благородных фамилий.
— Вот как? И ты согласна?
— Да, хотела спросить вашего разрешения на переход туда. Полёт на Свинцовом Цеппелине меня поразил, папенька, и мне это нравится, я смогу что-то сделать для подобных дирижаблей. А есть ещё и самолёты, где нужны максимально лёгкие и прочные материалы, и я…
— И ты сможешь проявить свой дар только для того, чтобы сделать несколько материалов для одного или двух дирижаблей, и всё на этом.
Женевьева осеклась и, забавно поджав губы, нахмурилась, пристально смотря на отца, словно пытаясь в нём увидеть то, что до сих пор не замечала.
— Папенька, ведь ты же не был против моей учёбы?
— Да, но меня пугает твой энтузиазм. Может, ты переведёшься из этой академии в другую?
— В какую?
— Ну… — граф попытался подобрать нужную, но девушек везде брали неохотно, — ну, например, в медицинскую или искусствоведческую, есть и другие, просто я не могу сходу назвать все. Ты сможешь стать хорошим врачом или даже больше, стать первой женщиной-учёным.
— Мой дар пригодится мне гораздо больше здесь, в инженерной академии, а не в медицинской.
Граф Васильев глубоко в душе надеялся, что его дочь перебесится, и он сможет убедить её отказаться от учёбы, но увы, его надежды оказались тщетны. Хотя, говоря жене о возможности начала войны, он не кривил душой и считал, что хуже от учёбы дочери не станет. Что же, значит, у него, в конце концов, появится личный пилот дирижабля или даже их конструктор.
Графиня не вмешивалась в беседу, но граф знал, что она целиком на стороне дочери, хоть поначалу и не соглашалась, чтобы та училась на инженера. Не самая лучшая позиция, по мнению графа, но в свете всё приближающегося военного конфликта уж лучше его дочь окажется под защитой конструкторских военных бюро, чем останется просто дочерью графа. Он не сможет обеспечить ей полноценную защиту, в отличие от государственных структур, разве что, наймёт персональную охрану.
Все эти мысли промелькнули у графа в голове. Наверное, он стал слишком мнителен, но тому есть вышеуказанные причины. Тучи глобального военного конфликта собирались всё гуще и гуще. Тяжело вздохнув, он сказал.
— Хорошо, дочь моя, может, меня и осудит общество, но я разрешаю тебе учиться.
— Спасибо, папочка! — захлопала в ладоши Женевьева, и тут же попросила, — а закажите мне мороженое и еды побольше, а то я очень проголодалась.
— Да, конечно, официант!
* * *
В это время, выйдя из лаборатории, я вернулся в общежитие, где меня ожидал сюрприз. Не успел я войти в дверь, как меня тут же взял в оборот комендант и выдал целую стопку нужных документов, среди которых оказались всевозможные учебные брошюры, инструкции и рекомендации. А ещё мне необходимо зайти в библиотеку и получить комплект необходимых для учёбы учебников.
— Так, Дегтярёв, придётся тебя выселить из комнатки, не по чину честь.
— Как⁈ Вы же говорили, что в общежитии мало людей и разрешили выбрать и заехать в неё, — расстроился я.
— Говорил, отрицать не буду, но оказалось, что набрали больше народу, чем ожидалось, вот теперь негде размещать. Плюс, взяли иностранцев на обучение, по международному обмену, а тех и селить негде. Они же льготники, за них академия платит, в твоей комнате поселим их старшего, так что, собирай манатки и переезжай. Но так как мы тебя выселяем, то предоставим выбор, куда заселиться, тут, кстати, твой друг про тебя спрашивал…
— Какой друг? — удивился я.
— Тевтонский. Петром нарёкся, спрашивал меня, где живёт Фёдор Дегтярёв и как вместе с ним поселиться.
— И что вы ему сказали?
— Сказал, что ты скоро переедешь в другую комнату, пока свободную. Он и обрадовался, сказал, что как раз и сам переедет туда.
— А где он сейчас?
— Скоро придёт. Ну что, идёшь вещи собирать?
— А на сколько человек у вас комнаты остались свободными?
— Те, что на двоих, уже закончились, остались только на три или четыре человека, но зато в них есть умывальник свой и туалет. Куда заезжать хочешь?
— Лучше тогда на три человека, чем на четыре, но надо бы найти ещё кого-нибудь к себе.
— Ищи, времени тебе два часа на то, чтобы съехать и заселиться, а комнату я зарезервирую, — и комендант быстро потерял ко мне интерес, куда-то убежав.
Мне остро захотелось выругаться, но я ведь приличный молодой человек, только что окончивший не ремесленное училище, а губернскую гимназию, да ещё и студиоз. Так что, тут не до матерных выражений, хотя их мы знаем, но не к лицу то. Пришлось идти в комнату и собирать свои вещи, готовясь к переезду. Здесь меня и нашёл Пётр.
— И снова здрасте! Я тебя ищу по всему общежитию и никак найти не могу.
— Привет, с утра не виделись. А ты какими судьбами здесь, да ещё и меня ищешь?
— А я решил заселиться сюда. Квартиру дорого снимать, у родителей сейчас с деньгами туго, у сестры жить тоже негде, вот договорились, что сюда перееду.
— Здорово! — услышав эту новость, я не на шутку обрадовался. Вместе с Петром жить веселее, и в прямом, и переносном смысле. — А меня вот переселяют из этой комнаты в другую. Туда, где трое или четверо живут, и ты окажешься как раз кстати. Я очень рад, что так получилось, давай поселишься со мной?
— Давай, я тоже рад.
— Но комендант сказал, что комнат на двух человек не осталось, а есть только на троих или
