Пять глаз, смотрящих в никуда - Елена Станиславская
Нужно было идти – невдалеке их поджидала машина, – но никто не двигался с места. Полина фыркнула, представив, как водитель Губернатора все это время помирал со скуки. Ему запретили брать с собой телефон, чтобы никто не смог отследить место.
Наконец, не сговариваясь, Полина и Ипполит Аркадьевич побрели к дороге. Задание они выполнили. Правда, частично: труп нашли, но не забрали. Впрочем, Полина не сомневалась: у Губернатора есть люди, готовые без лишних вопросов достать мертвеца из-под обломков. Призраки им больше не грозят. Привязанные к своему дому, они сгинули вместе с ним.
Водитель, окинув взглядом замызганную одежду, спросил:
– А где жмур?
– Вон его могильный холм. – Ипполит Аркадьевич махнул в сторону разрушенной дачи. – Если есть лопата – милости прошу!
Больше водитель не проронил ни слова. Сели, поехали. По пути в город Ипполит Аркадьевич тоже молчал, и в его безмолвии таился огонек, бегущий по фитилю. Стоило переступить порог квартиры, как опекун взорвался бранью. Таких выражений Полина еще не слышала, хотя Ипполита Аркадьевича нельзя было назвать сдержанным и благовоспитанным человеком. Бледный до лиловости, он ушатами выливал все, что скопилось в душе.
Полина вздохнула, достала из сумочки отцовскую флягу со святой водой, открутила крышку и плеснула Ипполиту Аркадьевичу в лицо. Тот вздрогнул, заморгал. Утершись рукавом, недовольно уставился на Полину. Выглядел Ипполит Аркадьевич как человек, который впервые за долгое время прилег поспать, а его наглым образом разбудили.
– Чтоб я еще раз, – процедил он.
– Сам виноват, – отрезала Полина. – Зачем наврал Губернатору, что всегда сопровождаешь меня на охоте? И это… – Наморщив нос, она процитировала: – «Помогаю святому дитю избавлять мир от сатанинских отродий»?
– Ну, это же Губернатор. – Ипполит Аркадьевич задвигал желваками: мол, трудно не прихвастнуть перед важной персоной.
Обычно заказы поступали через секретаршу Губернатора, а тут позвонил он сам. Вызвал к себе и дал задачу со звездочкой: найти пропавшего человека, да еще в доме, населенном призраками. Полина догадывалась, как рыжеусый попал на дачу: члены общества Менделеева сами сняли защиту, чтобы помощник Губернатора посмотрел на дом. Разумеется, снаружи. А вот внутрь его, не иначе, завела глупая бравада. Не заманили же его, не силком затащили? Рыжеусый, небось, не верил во всю эту потусторонщину. Обычно люди понимают, что перед ними чудовище, когда оно откусывает им голову. Не раньше.
Скупо рассказывая о деле, Губернатор медленно, с нажимом катал по столу ручку с изображением сфинкса, словно раздавливая крохотных врагов. А когда закончил, тяжело посмотрел на Ипполита Аркадьевича и сказал: «Поедете с Полиной. Две пары глаз лучше, чем одна. Пришлю водителя».
– Наконец-то я смогу ходить на деловые встречи без тебя, – пробормотала Полина: она искренне недоумевала, почему отец обязал опекуна таскаться с ней к Губернатору вплоть до восемнадцатилетия. – Одно не пойму: зачем ты вышел из машины? Отсиделся бы, и все.
Ипполит Аркадьевич возмущенно фыркнул, словно Полина задела его честь. Благо долго обижаться было не в его духе. Короткий путь от коридора до гостиной – и настроение опекуна снова пришло в норму.
– Так что мы ему скажем, Губернатору? – полюбопытствовал он. – Кто из двоих прищучил усатого? Ставлю на дамочку.
Надо было бы разойтись по спальням и сменить грязную одежду, но Ипполит Аркадьевич рухнул в кресло, и Полина последовала его примеру. Взгляд скользнул по высокой коробке, стоящей рядом. Она нелепо смотрелась в окружении четырех винтажных английских кресел. Внутри томился обеденный стол: тяжелые ножки в виде львиных лап, столешница с лиственным узором – все обложено войлоком. Не завелась ли в нем моль? Грузчики хотели перевозить стол целым, не разбирая и не упаковывая, но папа настоял, что так безопаснее. Красивые вещи с мистической историей были его слабостью. Конкретно этот стол, по преданию, участвовал в знаменитом столоверчении Владимира Даля: когда дух Жуковского явился к нему и напомнил, что его стихи из рук вон плохи.
Грузчики, по недогляду Ипполита Аркадьевича, оставили коробку нетронутой. А самим доставать и собирать стол было недосуг. Да и тягостно это: смотреть на еще одну любимую папину вещь.
– Не знаю. – Полина медленно покачала головой, отвечая на вопрос Ипполита Аркадьевича. – Что-то здесь не так. Еда, глаз…
– Какой глаз?
– Неважно. – Она отмахнулась, пожалев нервы опекуна: на сегодня с него хватит.
В голове промелькнуло: «Этого, говорит, не тронь. А этих-то трону». Под «этим» призрак, похоже, имел в виду рыжеусого. А под «этими» – Полину и ее опекуна. Оставался только один вопрос: кто, собственно, сказал «не тронь»?
А может, Полина ищет смысл там, где его нет? Пытается расшифровать белиберду – лишь для того, чтобы найти подтверждение папиным словам? Уж больно хочется разрешить противоречие. Он считал, что призраки обладают особыми знаниями, недоступными живым. Полина думала иначе, но постоянно искала опровержение. Ей так хотелось, чтобы папа был прав. Всегда, во всем. Даже в том, как поступил с ней.
Полина повела плечами, и с них посыпалась древесная труха.
– Успел сфотографировать труп?
Кивнув, опекун положил телефон на коробку. В руки давать не стал: за время работы на семью Тартаровых у Ипполита Аркадьевича сломался не один мобильный. Любая техника, которой касалась Полина, магическим образом приходила в негодность. Один телефон – разумеется, последняя модель с прекрасной камерой, памятью как у слона и заоблачным ценником – даже вспыхнул синим пламенем от легчайшего прикосновения Полининых пальцев.
Она скользнула взглядом по размытому фото. Первым шло селфи – Ипполит Аркадьевич не сразу переключился с фронтальной камеры. На снимке он дико, как напуганная лошадь, косил глазами. Чуть съехавшая маска обнажала искривленный угол рта.
– А знаешь ли ты, – удалив первый кадр, опекун принялся листать галерею, – кем был наш покойничек?
– Он работал на Губернатора.
– Да, как и половина города. Но у него была и основная профессия. Очень интересная.
Палец перелистнул еще одно фото и застыл. На паркете валялись раскрытые документы. Маленькое фото рыжеусого, имя-фамилия, какая-то печать – все слишком размытое, чтобы разобрать. Полина вопросительно взглянула на Ипполита Аркадьевича.
– Следственный комитет, – пояснил он. – Корочка валялась под креслом. Да, я не просто прятался там, а проводил, как ты это называешь, рекогносцировку. – Опекун самодовольно сверкнул зубами.
Стоило ему снова взглянуть на фото, и усмешка померкла. Со следственным комитетом, как и с другими подобными структурами, у опекуна были натянутые отношения.
– Губернатор об этом не предупреждал. – Полина в задумчивости потянула за прядь, выбившуюся из пучка.
– Я вот что подумал, Полина Павловна. – Когда Ипполит Аркадьевич называл ее по имени-отчеству, копируя манеру самой Полины, дело было нечисто. – Мне бы, как в старину говорили, на воды. Здоровье
