Тень - Анна Волок
С остальных уроков она сбежала, но не из-за страха возмездия, а в надежде найти Антона. Сейчас она хотела только одного – во что бы то ни стало рассказать ему о снах, о тенях, о крике. Пусть забудет его, пусть он исчезнет, но зато она не погибнет во тьме! Ведь именно теперь ей так сильно хотелось жить, несмотря на ненависть одноклассников и замечания в дневнике. Ничто не вечно. Она закончит школу, поступит в ВУЗ на филологический и напишет поэму. А быть может, даже роман! «Роман-дурман» – рифмы протестовали.
Катя бежала по знакомой аллее, по лужам. От весеннего солнца слезились глаза. Мимо катили коляски счастливые мамы, шагали домой школьники с рюкзаками. Вдруг у Кати перехватило дыхание и она резко затормозила, словно ей огнем перегородили дорогу. Она увидела березу, которую помогала лечить. Здоровое, почти румяное, оно раскинуло ветви, готовые покрыться почками, а затем и листьями. Новая жизнь…
Катя посмотрела на дом, открытый подвал которого манил внутрь. Всплыли в памяти слова Антона: «…а если я уведу тебя…». И как она раньше не догадалась! Не думая, она спустилась в сырую тьму и побрела по тесному коридору мимо запертых дверей. Запах плесени почему-то успокаивал. Поворот направо, еще один, и она увидела свет из распахнутой двери.
Антон сидел за столом в тесной коморке. Он поздоровался сухо и Катя заметила темные круги у него под глазами. При тусклом свете он разбирал документы.
– Ну как? Вы проверили тени? – спросила она твердо. Нужно покончить с этим раз и навсегда.
Он молча протянул бумаги. Вид у него был измученный, словно его тоже донимали кошмары. Выходит, не нашел он источник. Катя приняла записи, чувствуя гулкие удары в груди. Она водила глазами по знакомым буквам и цифрам, но ни слова не понимала. Сплошные таблицы, как в методичках по алгебре! От написанного хотелось зевать. Скучная же у него работа, только звучит интересно. И тогда Катя сосредоточилась на поисках знакомого «Мария Кулыгина». Как найдет, оставит Антона в покое. Только Маши в списках не оказалось. А вот…
– Светка?.. – удивилась она шепотом. Пальцы ослабели и бумажки выпали из рук, разлетевшись по кабинету. – Но как?
– Не ожидала кого-то увидеть? – усмехнулся Антон, не поднимая глаз. – Положи назад. Я сам еще не смотрел. Работы много…
– Но Света мне никогда ничего плохого не делала!
У нее дрожали ноги. Сырость каморки начинала давить. Она вспомнила отстраненное лицо одноклассницы, как будто ей самой было не в радость, что творили друзья.
– Зараженные не всегда ведут себя, как психи, – прокомментировал Антон. – Это состояние души. Твоя Машка могла попасть под влияние подруги, – он задумался, прикусив ручку, – а могла не попасть, все же она сильнее. Ты вот знала, что ее отчим избивает?
О ком это он? Катя поежилась.
– Машку?.. – прошептала она.
– Да, – кивнул Антон, возвращаясь к документам.
Какое-то время он молчал, и только ручка шуршала по бумаге. У Кати пересохло во рту. Она так уверилась, что Машкина тень болеет, что ее вылечат, и тогда нападки прекратятся или хотя бы станут реже. А во что же верить теперь?
Антон оторвался от бумаг и протер глаза.
– Одного не пойму, – продолжил он. – Источник вируса так и не найден. Кто же их заразил?..
Катя не слушала. Она собирала листы и вспоминала взгляд Светы. Та ведь всегда ходила за компанию, никогда не лезла первая, кто бы мог подумать. Тряхнув головой, она пробежалась глазами по строчкам поднятого листка. Еще пара знакомых фамилий. А где же ее? Руки задрожали.
– Антон, а вы проверяли весь класс? И меня тоже?
Он смотрел, будто сквозь нее.
– Конечно. Но тебя там нет, верно?
Катя отрицательно мотнула головой, поднялась и медленно положила бумаги, стараясь не выдать беспокойства. Ей захотелось убежать. Если то, что с ней происходит, не болезнь, тогда что? Сумасшествие? И тут она представила, что Антона нет, что все происходящее вокруг – ее выдумки, иллюзия. Она забежала в подвал и разговаривает со стенами. Ударил озноб. Пока Антон изучал документ, Катя тихо покинула каморку.
Темнота коридора облачила ее покрывалом. Отовсюду мерещились звуки. «Друг-круг-испуг». И это тягучее чувство в груди, словно душа тонула в болоте. Нет, в подвале она была не одна. Чернота уже наползала, приближаясь к ней. Мимолетная мысль пришла не вовремя – комиссия ошиблась, просмотрела, упустила из виду! Катя вскрикнула. Еще немного и не быть ей человеком, еще секунда и она больше никогда не увидит свет. «Свет-билет-нет».
– Нет! – закричала Катя и упала без чувств.
***
Очнулась она на влажном и холодном полу. Голова гудела, а мышцы сводило судорогой. В нос ударил запах сырого бетона. Комнату освещали свечи. В тусклом свете она разглядела Антона, который стоял у входа и смотрел на нее. И в этом взгляде читался укор.
– Простите, – тихо начала она, всхлипывая. Как же хорошо, что он оказался рядом и спас ее, вырвал из лап кровожадной тьмы. – Нужно было сразу рассказать… Эта тень… Я думала, что я… но потом… вы проверили… меня же там не было… но почему она преследует меня… так долго…
Он помолчал, не двигаясь с места. Катя поднялась, цепляясь за стену. Пальцы немели от холода.
– Все началось в день нашей первой встречи, – подтвердил он. – Я знаю. Теперь я все понял.
Свечи бросали оранжевые блики на его лицо, – холодный и твердый взгляд, как и эти стены. Катя отступила назад.
– Что поняли? – голос дрогнул. Дрогнули и огоньки. Вдали за стенами надвигалось нечто. Опасность. Сердце забилось сильнее. Она огляделась – единственный выход перегородил Ловец. Его взгляд стал печальным, а стук невыносимым. – Что это?!
– Я же рассказывал, ты забыла? – беспокойно заговорил он. – Когда зараженная тень поглощает носителя, он сам становится…
– Но меня не успели! – страх накатывал тошнотворной волной.
– Нет… – вздохнул он. – Тебя не успели. Зато ты… успел многое.
Катя взглянула с непониманием. Она боялась распрямиться, сжимая плечи руками.
– Это ты поглотил девочку два месяца назад, – продолжал он. – Вобрал в себя ее мысли и чувства. Ну что, так удобнее заражать других? Отвечай мне, вирус!
Катя осмотрелась, но кроме нее в комнате никого не было. Неужели он говорил с ней?
– Только ты не ожидал, что человеческое сознание будет сопротивляться… – вздохнул он. – И рваться наружу, цепляясь за жизнь. Скажи, что ты чувствуешь теперь?
– Я, – Катя снова огляделась. Во рту пересохло. – Я… вирус?
Вирус… вирус… срочно придумать рифму. Тогда оно исчезнет… Но рифма уснула, утонула во тьме.
