Маркграф из Преисподней. Том 2 - Михаил Ежов
— Может, — согласилась девушка. — Либо нам придётся получать особое разрешение, чтобы прочитать его полное досье.
— Что это значит? — спросил я.
— То, что Раскатов, скорее всего, служил в разведке, Ваше Сиятельство. Или что-нибудь в этом роде. Если в нашем досье нет сведений об этом периоде, это означает, что они засекречены. Нам понадобится ваша помощь, чтобы получить доступ к его биографии.
— Не проблема. Едем.
Через полчаса мы были в отделе разведки.
— Чем могу помочь, Ваше Сиятельство? — спросил Шевцов, с интересом поглядывая на Марго.
— Мне требуется доступ к секретному досье. Раскатов Борис Михайлович.
— Минутку, — начальник разведки порылся в компьютере. — Да, есть такой. Вас интересует что-то конкретное?
— Просто покажите досье.
— Прошу, — Шевцов встал, уступив мне место.
Спустя несколько минут, в течение которых мы с Марго изучали файл, девушка присвистнула.
— Значит, после университета Раскатов записался в армию, а через год по контракту — в спецназ, — сказала она. — В некую группу «Немезис». Впервые о такой слышу. А вы?
— Тоже.
Мы оба вопросительно уставились на Шевцова.
— И не должны были, — сказал тот. — Она не существует, если вы понимаете, о чём я.
— Не совсем, но догадываюсь. Чуть подробнее.
Начальник разведки взглянул на Марго.
— Говори при ней, — кивнул я.
— Как прикажете. «Немезис» — наш спецотряд. Наш карающий меч, так сказать. Проводит силовые акции, которые не должны быть связаны с родом Пожарских. В основном, занимается ликвидацией.
Марго снова присвистнула.
— Значит, Раскатов ни при чём?
— Да нет, почему же? — проговорил я. — Как раз он, похоже, и есть наш клиент. Раскатов был уволен из отряда по подозрению в превышении полномочий в отношении допрашиваемых военнопленных. Это такая формулировка. Что она на самом деле означает?
Шевцов вздохнул.
— Что он кого-то убил во время пыток. Несанкционированно. Кажется, я вспомнил этого парня. Что интересно, он никогда никого не бил — брезговал. Чистюля.
— Как же тогда… — начала Марго.
— Передоз. Раскатов был спец по составам, развязывающим язык. Мог любого разговорить. Но любил экспериментировать. А тот, кто загнулся от его укола, ой как нужен был живым.
— Теперь ясно, откуда растут ноги, — сказала Марго. — Тут тебе и спецподготовка, и связи с нужными людьми, и умение понять, когда удача сама плывёт тебе в руки, и способность смешать коктейль, чтобы развязать язык.
— Не говоря уж о бомбах, — добавил я.
Девушка кивнула.
— Само собой. Остаётся вопрос: насколько велик шанс, что Раскатов загнал чертежи кому надо? Думаю, велик. Более, чем. Что будем делать? Брать его?
— Естественно. Хорошо бы выяснить, как он связан с Рыкиным, Митрофанченко и тремя рабочими с завода.
— Думаю, это есть в досье, — Марго взглянула на монитор. — До службы в «Немезисе» фамилия у Раскатова была Денисов. Он сменил её после увольнения. Это обычная практика. Документы выдали ему новые, биографию подчистили и выпустили в гражданскую жизнь, так сказать.
Шевцов кивнул.
— Так и делается.
— Поэтому наши программы и не давали никаких результатов при сопоставлении, — сказала Марго. — Но теперь мы можем проверить его ещё раз, с новыми вводными данными. Впрочем, можно и здесь посмотреть, раз уж мы всё равно влезли в его досье. Дайте мне несколько минут.
Марго углубилась в файл.
— Та-ак, — протянула она через некоторое время. — Кажется, ясно! У Денисова есть сестра, Эвелина. Она была замужем. Угадайте, за кем!
— За Рыкиным?
— Именно! Мы провели тщательное расследование после взрыва. Этим занималась одна из моих групп. Оказалось, что Рыкин был не так чист, как все считали. Он был связан с разведкой Бундесрата. Действовал крайне осторожно, так что, когда Денисов, он же Раскатов, решил продать чертежи Зинберга, то, видимо, связался с ним. Наверное, они и раньше действовали вместе. Но на этот раз Денисов решил разыграть партию иначе. Каким-то образом три приятеля Рыкина что-то узнали. Скорее всего, захотели в долю, или просто возникла угроза разоблачения. Денисов подговорил Рыкина заложить бомбу, но и своего подельника отправил на тот свет вместе со свидетелями. Помощью сисадмина они тоже заручились, так что шансов остаться в живых после взрыва не было и у Митрофанченко. Думаю, он понял это слишком поздно. Наверное, поначалу списал всё на сбой в устройстве или ещё на что-нибудь. Но потом, конечно, догадался, что Денисов убирает свидетелей, и он — следующий.
— Когда вы узнали про Рыкина? — спросил я. — Почему сразу мне не сообщили?
— Сегодня утром. Если честно, хотела вас впечатлить.
— Тебе удалось.
— Но надо проверить один момент, чтобы окончательно убедиться. Прошу прощения, это недолго, — Марго позвонила кому-то из своих сотрудников. — Андрей, проверь, как звали тех, с кем встречался Раскатов после убийства профессоров. Эти данные есть?
Она поставила телефон на громкую связь, так что я услышал ответ оперативника:
— Загрузили всё, что было. А, нет… Не всё, извини. Информации по слежке нет. Вернее, есть только время и места, где он бывал. Фамилии отсутствуют.
— Почему?
— Не знаю. Наверное, забыли. Сейчас проверю. Да, вот оно. Понятно. Здесь нет фамилий тех, с кем встречался Раскатов.
— А причина?
— Думаю, их просто не указали. Информация готовилась не для компьютерного анализа, так что…
— У нас есть фамилии тех, с кем встречался Раскатов?
— Да, конечно. Сейчас найду. Вот уж не думал, что пригодится… Так, значит, Ланской А. Р., Дрёмин К. Г., Рыкин Н. Э.
— Спасибо! — сказала Марго. — Это пока всё.
— Раскатов встречался с мужем своей сестры после того, как пропали чертежи, — проговорил я, когда она отключилась. — Всё сходится. Они договорились их сбагрить, но кто-то прокололся, и об этом узнали товарищи Рыкова.
— Уверена, прокололся не Раскатов, — заметила Марго.
— Конечно, нет.
— Но почему он не взял копии? Это было бы безопаснее, и не пришлось бы никого убивать. Он ведь был секретарём Зинберга и наверняка мог узнать код от сейфа профессора, если бы захотел.
— Уверен, он был ему известен. Но дело в том, что чертежи, судя по всему, слишком… как бы это сказать… поразительны. Короче, копиям никто не поверил бы. В данном случае продать можно только подлинники.
— Ясно, — кивнула Марго. — Хотела бы я знать, что это за штука такая.
Я вспомнил записи Зинберга, упоминание о том, что нечто превратило ледяной берег во фьорд. Да, похоже, профессор привёз из экспедиции настоящую сенсацию. И Тесла не просто так не хотел обнародовать своё изобретение.
— Давай проверим ещё кое-что, — сказал я. — Найди материалы по слежке за Раскатовым. Выбери время, когда полицейские считали, что он дома. Сравни со временем совершения преступлений. Убийство Курникова, взрыв на заводе, смерть Митрофанченко.
Марго снова позвонила в контору. Объяснила задание. Пришлось немного подождать.
— Совпадает! — проговорила она спустя минут пять ожидания ответа от оперативника. — Раскатов каждый раз предположительно находился в своей квартире. Думаю, можно считать это последним аргументом. Мой вердикт: виновен!
Я кивнул.
— Надо его немедленно брать! Известно, где он?
— Мы установили за ним слежку. Думаю, можно уточнить, где он находится, и организовать захват.
— Скорее всего, для Раскатова уйти от слежки — раз плюнуть. Думаю, что и алиби он себе сделал так же. Наблюдатели считали, что птичка в клетке, но её там не было. При такой подготовке ему не составило труда уйти из дома незамеченным.
— Ваше Сиятельство, мы готовы немедленно предоставить группу захвата, — вмешался Шевцов. — Знаю, в прошлый раз всё прошло не совсем гладко. Позвольте нам реабилитироваться.
Я задумался. С одной стороны, доверия к действиям разведки у меня не было. С другой, выхода — тоже. Упустить Раскатова нельзя. А для этого понадобится много людей.
— Хорошо. Давайте свою группу, и выдвигаемся! Ждём вас внизу.
— Спасибо, Ваше Сиятельство! — обрадовался Шевцов. — На этот раз мы не подведём!
— Уж постарайтесь!
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/283628
