Грех и дух - К. Ф. Брин
Не знаю уж как, но я не дала его душе вырваться на свободу.
Киран продолжал качать сердце мальчика, подлаживаясь под преображение тела. И когда голова Мордекая стала окровавленной волчьей башкой, Киран приник к вытянутой морде и выдохнул в черный нос. Он не прекращал делать искусственное дыхание.
Тан и Боман подались вперед, не отрывая полных надежды взглядов от Мордекая.
Всхлипы сотрясали мое тело, и я зажмурилась, продолжая возиться с зубцами. Нескоро, очень нескоро, но они перестали отламываться. Их уже не нужно было каждый раз крепить заново. Тело Мордекая само залечивало свои раны.
Шли минуты, растягиваясь на годы, и в конце концов Киран выпрямился, потянувшись. У него явно затекла спина. Тан прерывисто выдохнул.
– Он будет жить, – сказал Боман, и я скорчилась, рыдая от облегчения. Как я радовалась рукам Кирана, крепко обнявшего меня. Радовалась ладони Тана на моей спине и руке Бомана на моей голове. Всем им хотелось разделить мое облегчение.
– Этот паренек сам по себе чудо, – просипела я, вытирая глаза.
– Нет, – сказал Киран. – Это ты его чудо. Ты – наше чудо. – Он умолк, положив руку на пушистую грудную клетку Мордекая, убеждаясь, что сердце бьется. И продолжил, лишь когда душа мальчика вновь ярко разгорелась, а дыхание начало мерно вздымать бока: – Я должен попросить тебя кое о чем, Алексис. Джеку нужна твоя помощь.
Глава 22
Алексис
Джек стоял в холле, в маленькой нише, оглядываясь вокруг так, словно не вполне понимал, на что именно смотрит. Я знала, что цвета реальности для него изменились, вытесненные ультрафиолетовым светом мира духов. Изменилось и ощущение реальности. Его тело, продырявленное и обескровленное, лежало наверху, на кровати, куда перенесли его парни. Не уверена, знал ли Джек, что он мертв.
Сердце мое разрывалось. Я помогла Мордекаю пробиться обратно к жизни, но не могла помочь Джеку. Уже не могла. Не успела, спасая Мордекая.
– Ты ничего бы для него не сделала, даже если бы занялась им первым, – уважительно и угрюмо сказал присевший рядом кот.
– Ты и мысли читаешь? – спросила я, когда остальные отошли, освобождая мне пространство. Они доверились мне, чтобы я помогла их брату по оружию. Остался лишь Киран – потому что он видел Джека и потому что, несомненно, чувствовал ответственность за его смерть. Киран смотрел в пространство остекленевшими глазами. Скорбь искажала его лицо, скорбь струилась по нашей связи.
– Это ни к чему. У тебя все на лице написано. Ты, небось, худший игрок в покер в мире.
– Не знаю. У меня никогда не было денег, чтобы играть в азартные игры.
– Ну, поверь мне, ты бы проиграла.
Я взглянула на Черту, ощущая, как она испускает пригласительные вибрации, как манит Джека, уговаривая его совершить переход, освоиться по ту сторону. Он пока что сопротивлялся, но не отрывал от Черты взгляда. Не думаю, что он замечал нас.
Я покачала головой.
– Не знаю, что делать, – прошептала я. Хорошо, что рядом есть кто-то, с кем можно обсудить положение вещей, даже если этот кто-то – одержимый кот. – Конечно, я могу его подтолкнуть, отправив за Черту, но не уверена, что он этого хочет. Однако, если он останется здесь, ему потребуется какое-то время, чтобы во всем разобраться, а я не знаю, как это воспримет Киран. Видеть того, кого ты знаешь, в подобной ситуации – невыносимо.
– А знаешь, Сумеречного Странника – женщины не было уже… – Кот потерся о мою ногу. Я его отпихнула. Настоящее животное – это одно, а этот «одухотворенный» гибрид совсем сбивал меня с толку. – Грубо, – фыркнул он и принялся вылизывать ляжку. – Давно, в общем. Генетика тебя не подвела. Твоя эмпатия выгодно отличает тебя от других. Не сомневаюсь, именно она поможет тебе вознестись. Если, конечно, ты не попадешь не в те руки. А ты не попадешь – с этим твоим Полубогом. Этот парень… подает надежды. Думаю, и у него с генетикой все путем. Тут вершатся Судьбы. Пристегнись. Отличное будет шоу.
– В данной ситуации все это не имеет значения.
– Знаю. Мне не следует указывать, как тебе делать твою работу.
– В смысле… тебя вообще-то именно для этого вызывали. Предполагалось, что ты должен научить меня делать мою работу.
Помешкав минуту, я медленно подошла к Джеку и остановилась так, чтобы смотреть в ту же сторону, что и он. Я молчала, ожидая, заметит ли он меня. Он не заметил, и тогда я тихо сказала:
– Привет, Джек.
Удивительно, но он даже не вздрогнул.
– Привет, Лекси.
Я наклонилась, чтобы заглянуть ему в лицо, размышляя, какого черта он выглядит таким растерянным, а говорит так спокойно.
– Бывали дни и получше, да?
– Я умер, верно? Истек кровью, не успев исцелиться?
На глаза навернулись слезы, и я поспешно сморгнула их.
– Да, парень. Ты видел свое тело?
– Видел? Я из него встал. Не понимал, что покинул его, пока не попытался повернуть дверную ручку. И не смог. Я стоял там… – Он замолчал. Время уже ускользнуло от него. Для призрака эта часть мира живых отпадает почти сразу. – Я стоял в замешательстве, пока она уходила.
Сердце понеслось галопом.
– Она уходила? Кто? Дейзи жива?
Джек поднял руку и повернул ее, осматривая со всех сторон.
– Ты привыкнешь. – Меня трясло от желания расспросить его о Дейзи. Но только что умерших торопиться не заставишь. Разум обычно стирает большинство подробностей насильственной смерти, а именно таковой, несомненно, и была его собственная. Растерянность перемешивает оставшиеся. Я не хотела ухудшить положение. Я хотела сохранить уцелевшее. Это была наша единственная надежда найти Дейзи. – Скоро все перестанет казаться таким… другим.
– Ее жестоко избили. Ее лицо… Лекси, думаю, это сделал я. Думаю, я сделал это с Дейзи. Кровь была… на моих руках. Мне было больно, много где больно, сейчас я не очень хорошо помню, но кровь была на костяшках. На тыльной стороне ладоней. И ее лицо… Она лежала рядом, когда я вышел из тела. Как будто это я только что уронил ее маленькое тельце. – Голос его дрогнул. – Она пыталась подняться. Избитая, она пыталась подняться…
Он несколько раз моргнул, пытаясь вернуть воспоминания, стертые травмой, точно мел с доски.
Киран быстрее мысли метнулся к нам и замер прямо перед Джеком:
– Расскажи мне, что ты знаешь.
Джек снова моргнул, глядя на Кирана, но замешательство мигом рассеялось. Во взгляде появилась сосредоточенность. Джек цеплялся за Кирана, как за нечто известное. Черта потускнела.
– Сэр, я точно не знаю, что случилось. У меня в памяти
