Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты - Владислав Чернилевский
Судя по всему, это помещение было лабораторной. В середине комнаты протянулся ряд металлических столов с разбитыми склянками, препаратами и оборудованием; стены были заставлены металлическими шкафами; под потолком повисла мощная вентиляционная шахта. И повсюду виднелись следы бойни: мебель, пол, стены были изрешечены пулями. На полу в пыли человеческой кожи валялись отстрелянные гильзы. И засохшая кровь: она была повсюду. В виде подтеков, брызг, луж. Хотя человеческих тел или костей нигде не было. Как не было и того, кого я здесь искал. Обманутый своими ожиданиями, я был вынужден продолжить поиски.
Мое внимание привлек металлический шкаф, который выделялся на фоне всей картины разрушения. На его алюминиевой дверце было оставлено множество кровавых отпечатков чьих-то рук. Я не тешил себя иллюзиями, что сектант может прятаться в «сейфе», но решил открыть дверь и заглянуть внутрь. Каково же было мое удивление, когда внутри шкафа я увидел очень узкий и длинный проход, ведущий в темноту.
– Добро пожаловать в Нарнию, – произнес я с мрачной иронией.
Меня пугала необходимость пробираться по тесному коридору в неизведанную темноту, искаженную Лабиринтом. Страшно было даже не застрять или заблудиться в бесчисленных развилках – в конечном счете я всегда находил выход на Поверхность. Стены, пол и потолок коридора были скреплены болтами и гайками, которые торчали тонкими штырями, жаждущими вцепиться в мою одежду, кожу и мясо. Сгорбившись как Квазимодо я полез внутрь, аккуратно огибая выступающий крепеж, который, несмотря на все мои старания, ухватился за шлевки брюк. Пока я освобождался из плена, другой болт оставил жгучую ссадину на моей шее. От нервного напряжения хотелось взвыть и бежать вперед, невзирая ни на какие раны. Чтобы немного успокоиться, я остановился и некоторое время просто глубоко дышал. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Взяв себя в руки, я не торопясь выбрался из капкана.
Но всего через несколько шагов лист металла под моей ногой прогнулся, и его стон тягучим эхом протянулся вглубь темноты по всему коридору. Этот звук оповестил о моем появлении всю запретную часть Лаборатории. Я молча выругался, а затем замер на месте, стараясь даже дышать медленнее. Я не прятался, но если в этом лабиринте кто-то был, то я хотел услышать его шаги. Но сколько я ни молчал, никаких звуков, кроме биения собственного сердца, я не услышал. И я пошел дальше, невзирая на шум, который создаю, лишь изредка останавливаясь, чтобы отцепиться от очередного штыря или чтобы убедиться в том, что эхо моих шагов – это именно эхо моих шагов, а не чьих-то чужих.
Коридор не был прямым – он изгибался, поднимался и опускался, но никогда не менялся в размерах. В нем встречались развилки, но кровавый след из пляшущих человечков направлял мой путь. В какой-то момент, сложно сказать, как скоро, потому что я не ощущал время таким, каким оно было на самом деле, я почувствовал запах топленого жира. Сначала слабый, он становился все сильнее и сильнее, пока не стал вызывать отвращение. Вскоре после этого за одним из поворотов я увидел слепящий желтый свет, идущий через широкую решетку в полу коридора. Тут же обрывался кровавый хоровод. Я почувствовал облегчение. Теперь можно было вылезти из узкой щели в нормальную комнату.
Я поднял решетку и начал спускаться. Я хотел спрыгнуть вниз, но получилось скорее неуклюжее падение, достаточно болезненное, на керамический пол. Но то, что я увидел, очутившись внизу, заставило меня мгновенно подняться на ноги.
Пол вдоль стен был уставлен бесчисленным множеством горящих свеч, покрытых черной копотью, которые и являлись источником мерзкого запаха. Эти свечи изготовили не из воска или парафина, нет – их сделали из животного жира. Только вряд ли в качестве животных использовали животных. Среди рядов обрядовых огней в слое пыли и копоти лежали осколки раздробленных костей. Это место было могильником, который обезумевшие сектанты превратили после своей смерти в алтарь проклятых богов, принеся собственные тела им в жертву. Их души, запертые на этажах Лаборатории, не в силах попасть в Рай или Ад, вероятнее, конечно, в Ад, получили в награду за свою преданность безумие, которым они окрашивали стены, пол, потолок вокруг себя. А эта комната стала их храмом.
Почему именно она? Потому что эта комната была их усыпальницей при жизни и после смерти. Это можно было понять по нагромождению кроватей и энцефалографов, сдвинутых к одной из стен. На этих постелях мертвые спали, встречаясь в снах со своими богами, а ученые следили за их физиологией. Так продолжалось до тех пор, пока вирус Ницше, созданный Крампом, не породил сверхлюдей, которые бросили вызов богам и убили всех их последователей. Но и сами они были обречены на смерть, если не от пуль охраны, так от голода, настигшего их после консервации этажа.
Но последователи Древних богов вернулись в виде призраков и вновь завладели этими залами. Темные духи, мучимые памятью о снах, казавшихся кошмарами для обычного человека и благословением для оступившихся, начали созидать свои грезы в виде кровавых рисунков. И эта комната, этот темный храм стал апофеозом того мерзкого первобытного творчества, которое я увидел в лабиринтах Лаборатории.
В центре комнаты темные послушники нарисовали огромный круг, который символизировал не то нашу планету, не то колесо бесконечных страданий. Внутри круга и на его поверхности мертвые нарисовали тонкими линиями человечков. Те из них, кто были ближе к центру круга, засасывались не то в огромный водоворот, не то во всепоглощающую черную дыру. Люди, находившиеся подальше, но все еще внутри круга, были поглощены насилием – они шли с копьями войной друга на друга и природу, порабощали других людей в рабов, хлестая их огромными кнутами, падали замертво от голода, протягивая руки к царькам, восседающим на тронах. Наконец, на поверхности круга были изображены народы, павшие на колени в едином молитвенном порыве перед громадными чудовищами. Они были настолько огромны, что их ноги стояли на круге, тела проходили по полу до стен, росли на них, переходя на потолок. Гигантских размеров головы монстров нависали над жалким человечеством, взирая на них сверху вниз. Чудовища были подобны древнеегипетским богам, но напрочь лишены египетского обаяния. В их человеческих телах проступало что-то звериное, демоническое, заставляющее содрогаться от ужаса. Но на Древних богах картина не заканчивалась: над их огромными телами светил небесный огонь, напоминающий солнце. В этом огне горели люди, а Древние боги закрывались от него руками, как бы спасая человечество от сожжения.
Разглядывая оставленные послушниками рисунки, я не
